Так, одного построил! Но это мелкая сошка. Все остальное впереди. В штабной землянке пусто, кроме дежурного по штабу, никого.

– Где Мамушкин?

– В штабе, его там дрючат уже пару часов, – ответил капитан Никольцев, с которым у меня были очень хорошие отношения.

Вышел и пошел к зданию штаба. Совсем бояться налетов перестали! Не дело! Крыша у штаба оцинкованная, и никто ее так и не покрасил. Сверкает, как медный грош прямо со станка.

– А, прибыл, лейтенант! – громогласно объявил генерал Жуков. – Ну и бардак здесь у тебя!

– И я даже знаю, кто его устроил! Степан Наумович! Шифровальщика сюда вызовите, пожалуйста! Шифруй! «Москва Кремль товарищу Сталину точка прибыл на место, запятая, план сосредоточения войск стал известен противнику из-за несоблюдения элементарных правил маскировки силами 3-го мехкорпуса. Точка. Отсутствует транспортная авиация, запятая, не подготовлено топливо к переброске окруженным частям. Точка. Приданные силы Особой авиационной группы по-прежнему работают по старым планам Ковно – Тильзит. Точка. Готовлю штурмовые удары в районы Пренай, запятая, Алитус. Точка. Командующий Особой авиагруппой полковник Шкирятов». Отправляйте.

– А кто тебе сказал, что план известен противнику? – взревел Жуков.

– Степан Наумович! Разведчик в 04:30 пролетал?

– Конечно! У него расписание.

– А я с высоты пятьдесят метров все машины сейчас пересчитал. Они что, на маневры сюда прибыли? Не в курсе, что противник за ними наблюдает и здесь под каждым кустом сидит агент абвера? В войнушку решили поиграть? Это не войнушка и не маневры, и противник у нас очень серьезный. Гот сейчас уже разворачивает свои силы против обнаруженного корпуса. Мы и так у него занозой здесь сидим, а тут к нам танки подтянули. И вместо того чтобы наводить порядок в собственном огороде, тут моих людей строят. Ионова вызвали?

– Нет, сам приедет.

– Степан Наумович, распорядитесь пригласить командующего ВВС фронта. И связь с Мирошкиным где?

Мамушкин показал рукой на угол. Я ушел туда и связался с Зибулями. Мирошкин в воздухе, на месте Николай Мальцев.

– Коля! Организуй разведку участка Пренай – Алитус – Вильно. И готовь к вечеру машины в район Белостока, и с немецкими, и с нашими движками. Сейчас тебе доставят приказы, которые необходимо отправить командирам двух корпусов – 17-го и 6-го, и командованию двух армий – 10-й и 3-й. Мирошкину передай, чтобы сворачивал работу и шел домой. Направление работы срочно меняется. Как понял?

– Понял, направляю.

– Товарищ генерал армии! Направлена разведка в треугольник Пренай – Алитус – Вильно в целях предотвращения флангового удара по нашей группировке. Работа в направлении Ковно – Тильзит остановлена, группа в течение часа будет перенацелена на направление действий по деблокаде Белостокского выступа. И, товарищ генерал, этот домишко виден на сотню километров в округе. Для штаба он совсем не годится.

Вошел шифровальщик: «молния» на имя генерала Жукова и полковника Шкирятова.

– Давай! Успел нажаловаться!

Прочитав, передал мне и приказал всем выйти. Мы остались один на один.

– Вот что, Шкирятов, давай по-честному, ты всерьез считаешь, что операцию удастся провести?

– Если не пороть горячку, то да. Очень жаль, что Генеральный штаб не обратил особого внимания на скрытность переброски войск. Теперь к нашим баранам: с одной стороны, для меня это хорошо, что нас обнаружили. Гот не рискнет рыпаться на Вильну, пока у него на левом фланге мехкорпус. Но, товарищ генерал, 12-й корпус необходимо перебрасывать скрытно. А я буду долбать колонны Гота. А строить меня не надо. У нас цели и задачи разные. Вас отпустили, а меня оставили, помните?

– Ну, помню.

– Знаете, что он мне сказал?

– Нет, конечно.

– Он напомнил мне, что командующий ВВС округа застрелился в 18:00 22 июня. Я думаю, что Птухин сделает то же самое. И Ионов тоже бы застрелился, если бы не действия моей группы, но немцы уже под Либавой. В общем, вот здесь у меня лежит «последыш», и мне терять особо нечего. Мы это сделаем, лишь бы снабжение не подвело, но это уже больше по вашей части.

– Ладно, полковник, настроение мне твое понятно, вот только сил у тебя маловато. И там ничего не попросил.

– А там ничего и нет, мне «ЛаГГи» нужны, а их на Дальний Восток отправляют.

– Вот это решаемо. Обещал же он два полка.

– Обещал, только где их взять. Ладно, вы все-таки переберитесь отсюда. Слишком заметное сверху здание. А я пойду посмотрю, сколько машин собрано. Разрешите идти?

– Не держу.

Я вышел из зала связи, увидел Степана Наумовича.

– Степан Наумович, разрешите?

– Слушаю вас.

– Может быть, прогуляемся до ПАРМа?

Он пожал плечами. Не думаю, что такая перемена позиций его устроила, но деваться некуда, 61-й полк, 7-я и 8-я САД переданы в Особую группу. Приказ об этом уже получен. Не было указано, кто группой командует, но упомянут личный Представитель Ставки. То, что им оказался бывший младший лейтенант 61-го полка, вызывало определенные «но».

– В группе должен быть толковый замкомандующего, который возьмет на себя все тыловое обеспечение, связь и тому подобное. Группе поставлена задача обеспечить воздушную поддержку прорыва из окружения двух армий, находящихся на Белостокском выступе. В кольце немецких войск. От Ковно до Августова – сто тридцать четыре километра. Сил у нас немного, примерно полнокровная дивизия, может, чуть побольше. Основной ударной силой будет наш полк: наших семнадцать машин плюс сорок, которые собираем, и из Москвы завтра должны прилететь еще двенадцать.

– У нас шестнадцать машин, Грушин погиб. Над целью засбоил мотор, Михалыч приказал выходить и четверке его прикрыть. Двое из «ястребков» выйти из боя не смогли. Тройку перехватили «охотники» и всех сбили.

– Вечная память. Первым в полку.

– Не первым, шестым, это в твоей группе первый. Так ты говоришь, замом? Ну, деваться некуда. Как там, в Москве?

– Долго рассказывать. Устал. Нервная там обстановка. Арестован Жигарев, снят и арестован Яковлев. Приказано доводить «ЦКБ-55» до ума, и дальше будем получать двухместные машины в старом корпусе. Но когда это будет, неизвестно. Двенадцать машин идут собранные в старых бронекорпусах.

– Ну вот, собираем. Тридцать два готовы. К вечеру закончим остальные. Из Зибулей прислали восемь человек, они облетывают. Двенадцать человек пересадили, зачеты сданы. Сегодня должны и остальных пересадить, вот только количество истребителей уменьшается. Тришкин кафтан какой-то. Ноги укрыл – плечи мерзнут.

– Вон Ионов летит, за счет других полков будем затыкать дыры. Всех безлошадных сюда сгоним. Пойдемте встречать, Степан Наумович?

– Ну, да. Начальства развелось, плюнуть некуда!

С Ионовым ссориться не пришлось, он прочел удостоверение и приказ Ставки, понял, что судьбу генерала Копеца он не повторит, поэтому согласился срочно перебросить сюда зенитную артиллерию и транспортники и передать всех безлошадных в Особую группу. К 16:00 Жуков обещал перебросить дизельное топливо и бензин для танков, тару и людей для организации воздушного моста в Белосток.

Тут прилетел Николай с данными по треугольнику: все три моста в Алитусе целы, в городе немцы, танки на правом берегу Немана. Колонна танков движется к Ковно по грунтовой рокадной дороге. Кампфгруппу он засек. Я показал большой палец и созвонился с Зибулями. Через тридцать минут взлетаем.

Мою машину переснарядили кассетами и подвесили все шестнадцать ракет РС-82. Гришин и Петров уже находились здесь. У Петрова только тридцать пять «ишачков», которые тоже пойдут под Алитус, у Гришина полк Бобрика и полк Путивко: «ишаки» и «МиГи». К вылету готовы. Группа собралась у Ионавы. Построение – этажеркой. «Илы» и «чайки» внизу, сверху тридцать шесть «ишаков» и еще выше двадцать восемь «МиГов». РЛС видит несколько машин в районе Преная, дальше не достает, нужно сменить место, но не сейчас.