- То есть, помощь не в награду, а даром?
- Разумеется, в этом и весь смысл.
- Подождите, Вы же сели играть за черных, а ходы делаете, как белые, вполне в христианском духе.
- Я не совсем в курсе вероучений вашего мира, но точно знаю, что дары, не заслуженные человеком, развращают его.
- А если человек, получив помощь от сил Зла, вдруг обратится к Свету и будет прощен?
- Ну, как Вам не стыдно, Мартин. Вы же у нас все-таки историк. Может быть, приведете не легендарный, а реальный, документально подтвержденный пример такого чудесного обращения?
А то я как-то запамятовал. Что хорошие люди, дорвавшись до денег и власти, становятся подлецами - это сколько угодно, но обратных случаев что-то не припомню. Так что никакого риска.
Вериен откинулся на кресло.
- Можно довести эксперимент до экстремума и дать некоторым индивидам возможность быстрого и неправедного обогащения. И проследить, чтобы они не были за это наказаны при жизни, - продолжил он, - Таким образом можно попытаться узнать, сколько материальных благ надо человеку для того, чтобы он почувствовал себя счастливым и отказался от воровства и казнокрадства. Впрочем, я могу поспорить, что во всем мире таких сумм нет в наличии. Они будут продолжать воровать даже уже не про запас, а чисто рефлекторно и страшно тосковать, если кто-то лишит их этой возможности. Ведь кое-кто из них, даже самоубийством жизнь покончит, и все будут удивляться: зачем он это сделал?
- Вы опоздали с этой идеей, - сказал немного приободрившийся Мартин, - Такой эксперимент уже проводится в России, а вот
с результатами - угадали. Кстати, Вы знаете, о чем я часто думал, когда был студентом? О том, что силы Зла вначале стремились
к симметричному ответу на вызовы Света. В мир являлись адепты жестоких богов, требовавшие человеческих жертв и гнусностей вроде храмовой проституции. Но скоро поняли, что гораздо проще и эффективнее работать в предложенных оппонентами направлениях. Посланцы Света дали нам Христа и Франциска Ассизского,
а представители злых сил подсунули святого Доминика, потребовавшего во имя Христа до последнего человека уничтожить всех катаров, Торквемаду с инквизицией, и, конечно, Генриха Инститориса и Якова Шпренгера с книгой “Молот ведьм”. Свет нам Мухаммеда, Тьма - его толкователей в духе ваххабизма. Добро - Сиддхаттху (Будду, кстати, уже пятого по счету), Зло - невежественных лам, извративших его учение. И так далее.
- Продолжайте, - улыбнулся Вериэн, - Это ведь не все, не так ли?
- Да. Я еще думал про коммунизм. Это ведь тоже своего рода религия, очень сильная и позитивная. Этот эксперимент, наверное, начинали силы Добра, а продолжали и заканчивали - их антиподы.
- Я с Вами во многом согласен, Мартин, - сказал Вериэн, - И, если Вам интересно мое мнение…
- Да, очень, прошу Вас.
- Знаете, какова, по-моему, главная слабость сил Света? Они слишком доверяют людям, слишком полагаются на их хороший вкус и на правильный выбор. Им кажется, что достаточно просто указать путь. А Зло так не считает и предпочитает контролировать ситуацию, поэтому часто одерживает победу.
- А Вы как стали бы действовать, став на сторону Добра?
Вериэн посерьезнел.
- Вы сейчас задали очень важный для меня вопрос, - сказал он, - Если бы я представлял Добро и Свет в чистом и незапятнанном виде, то, вероятно, вообще не стал ничего предпринимать. Потому что невозможно изменить людей к лучшему или спасти тех, кто не хочет быть спасенным, без насилия над ними. Но я не ангел и не собираюсь становиться им. А в том, что мои противники адепты Зла - не сомневаюсь. Поэтому я постараюсь уничтожить это Зло в его же стиле, до конца, бить, пока не буду уверен, что не осталось даже малого зернышка. Не в этом мире, не волнуйтесь, в своем. Я лишь заберу попавших сюда не по своей воле друзей, и мы уйдем отсюда.
Вериэн поднялся с кресла.
- Желаю Вам успехов в работе, Мартин, - сказал он.
- Я тоже хотел бы пожелать Вам победы, - встал ученый, - Скажите, когда Вы уйдете, я буду помнить, о чем мы с Вами говорили?
- Да, - ответил Вериэн, - А меня - забудете.
Он снова оказался на залитой солнцем площади Таксим. Улыбнулся помахавшим ему из окна трамвая девушкам. Спросил сам себя:
- Интересно, какие здесь гостиницы?
Кэллоин. ОБРЕТЕНИЕ СИЛЫ (продолжение)
Утром перед Кэллоином предстало Северное, золотое, лицо Кайласа, которое, по преданию, проявляет отрицательные стороны человека. Многим на этой стороне священной горы видятся два лица - мужское и женское. Проводник показал Кэллоину волчьи следы на красных камнях. Паломники прикладывали к ним свои руки, надеясь, что милосердная Тара, которая превратилась когда-то в волков, чтобы показать путь заблудившемуся паломнику, поможет и им. Они поднялись на “кладбище” Шивацал, напротив которого увидели черную гору с острыми пиками, символизирующими 18 кругов ада.
- Здесь душа, покинув символическое тело, переходит в состояние бордо. Пора снимать одежду, - сказал проводник, и кинул на землю предусмотрительно взятые запасные рукавицы. Кэллоин бросил шапку, потом, следуя внезапному наитию, отрезал прядь своих волос и по взгляду проводника понял, что поступил правильно. Дорога пошла вверх, они миновали камень с повязанным хадаком. Если с его вершины пристально смотреть на большой красный камень, что лежит на горе напротив, человек имеющий связь с Буддой, может увидеть изображение благого Божества. Кэллоин не стал даже и пробовать. Потом они увидели, как пролезают люди под камнями слева от дороги - чтобы получить благословение для пути на перевал. Подниматься было все трудней, голова кружилась, перед глазами стояли радужные круги, легкие разрывались в бесплодных попытках вдохнуть побольше разреженного воздуха. Шатаясь от порывов резкого холодного ветра, Кэллоин двигался вперед. Почти равнодушно прошел он мимо уложенного на носилки трупа пожилой американки.
- Умерла на горе Кайлас, большая честь, - услышал он бодрый голос идущего рядом проводника.
“Еще немного, и я тоже удостоюсь этой чести”, - мелькнула в голове Кэллоина противная малодушная мысль, но он тут же отогнал ее: рано умирать. Не здесь и не так представлял он свою гибель. На одном из небольших привалов, Кэллоин обратил внимание, что некоторые из тибетцев закрывают нос повязками. Экономя силы, он просто указал проводнику рукой.
- Воздух слишком сухой, - ответил тот, - Так лучше, более влажный становится.
На высоте 5265 метров проводник позвал его к камню с тремя отверстиями, который символизировал любовь и благодарность родителям. Выстроившиеся в очередь паломники и туристы садились возле камня, и с закрытыми глазами пытались попасть в них пальцем. Еще через 110 метров они омыли руки в ручье грешного мясника, чтобы смыть с себя грехи убийства животных. Потом был похожий на лошадь камень, дарующий безопасность в верховой езде, и камень, у которого должны просить прощения убийцы тибетских газелей. Наконец, они миновали огромный черный валун
с множеством приклеенных на нем фотографий, и оказались на вершине перевала. Идущих рядом с ними паломников охватило ликование - считалось, что, посредством сострадания Тары, одного из воплощений Парвати, человеку дается здесь новое энергетическое тело. Они двинулись дальше. Внизу блестело озеро Гаурикунд, в котором нельзя купаться - оно создано для Парвати, тело которой истощено помощью людям.
- Топор кармы, - указал на одну из гор проводник.
Спуск был тяжелее подъема. Погода вдруг изменилась. Набежали тучи, посыпал колючий снег. Тропа обледенела и уходила круто вниз, ветер менял направление и бил то в лицо, то в спину. Передвигались они теперь лишь во время затишья - старались сделать как можно больше шагов, а потом, обнявшись, пережидали очередной шквал. С большим трудом добравшись до монастыря Зутулпук, они устроились на ночлег. Кэллоин натер ногу, и проводник быстро обработал ее какой-то странно пахнущей темной жидкостью из бронзового флакона.
