Съели купленные пироги. Посидели у речки, поболтали ногами, поспрягали неправильные глаголы на драконьем, посмотрели на закат. Наконец ждать стало невмоготу, и мы приняли волевое решение, что уже пора. Отвели лошадей на барку, а то попробует кто украсть – хорони его потом! Под понимающими взглядами матросов сошли с корабля, как бы прогуляться вдвоем, и скрылись в кустах. Через несколько минут, понавесив на себя весь арсенал защитных заклинаний и невидимость в придачу, мы поднялись в небо.

До истока Найсы было около трех лиг[2]. Чтобы не заблудиться, мы летели в десятке локтей[3] над рекой, огибая кроны слишком раскидистых деревьев. Наконец, берега раздвинулись, открыв блиставшее в розовых закатных лучах Тихое озеро.

Мы зависли в воздухе, осматриваясь.

Я никогда раньше не видела моря. И представить себе прежде не могла, что бывают водоемы таких размеров – когда бесконечная безбрежная гладь вдали сливается в туманной дымке с небом. Садящееся солнце отбрасывало на зеркальную синь алую дорожку, озерный простор был спокоен и казался переливчатым шелком с раскиданными по нему темными заплатками больших и малых островов. Красиво-то как! Завтра выплывем сюда, и нагляжусь вволю, вздохнула я.

А сейчас надо браться за дело. Посмотрела на острова. Неподалеку их было несколько, но достаточно большими казались только два.

– Думаю, вон тот, – указал Тиану.

– Спорить не стану, – улыбнулась я. Чутье у Ти было как у охотящейся рыси.

Как обычно, эльф угадал. С острова несло чуть слышным запахом дыма. Сначала мы облетели вокруг, посмотрели, что к чему. Ага, в скрытой тростниками гавани прячется десяток суденышек с малой осадкой. По лесистым склонам разбросано несколько избушек, причем, судя по курящимся трубам, в них кто-то живет. И, наконец, юг острова занимала большая выходящая к заливу поляна, где горели костры и сидели, чистили оружие, ели, отдыхали и бродили от костра к костру люди. Да их здесь как блох на собаке! – мы сбились со счета, насчитав больше полусотни мужиков. Может, Арден с его магией массового поражения был бы здесь и не лишним…

Подлетев сбоку, аккуратно приземлились среди деревьев.

– Бель, подожди меня тут. Я пойду, покопаюсь в мозгах у здешнего бомонда – узнаю, сколько тут заложников и где их держат.

– А мне нельзя?

– Лучше не надо, – серьезно посмотрел на меня друг. – Представляю себе, что можно найти в этих головах.

Я подумала… и кивнула. И, невидимая, смирно села под елкой – ждать Ти. О чем поразмышлять, у меня было.

Тиану вернулся через двадцать минут.

– В трех верхних хижинах – женщины: поварихи, прачки… и просто женщины. В избушке справа – кузнец с сыном, которых угнали из ближайшего поселка. Больше деревенских тут нет.

– Кузнецы, женщины… То есть управляться с лодками из пленных никто не умеет? – разочарованно вздохнула я. Важным пунктом нашего плана был момент, как переправить освобожденных на берег.

– Посмотрим по ходу дела. Приречные жители обычно умеют плавать. – Ти протянул мне руку. – Давай, поднимайся! Сходим, позаботимся, чтобы в избах не осталось посторонних. Потом поставим защитные купола и примемся за лагерь. Пока возможно, храним тишину. Невидимость не снимаем. Пошли?

Кузнецы уже спали. Ти просто чуть подправил их сны, чтобы мужики не проснулись не вовремя. На избушку мы накинули магический полог – чтобы не войти и не выйти, и поджечь было нельзя.

У женщин были «гости» – из окон неслись пьяные голоса, обрывки не поддающихся опознанию песен и затейливый мат. Я слушала с интересом, косясь на кусающего губы Тиану. Чтобы добить его, кинула мысль: «По каким интересным местам ты водишь свою невесту!» В ответ заботливый жених пообещал магически заткнуть мне уши, как кузену Ру. Я хихикнула.

– Ну, что делаем? Бель, ты заклинание «сон» знаешь?

– Откуда? – огрызнулась я. – Никто мне его не показывал. А если я бы сама начала в мозги лезть, экспериментировать, где там сон, а где…

– Не надо, – быстро сказал Тиану. – Лучше я сам.

Через пару минут три избушки храпели, как гномья свадьба после недельной попойки. Эльф опять покосился на меня.

– Подожди тут, я вытащу всех пиратов наружу.

Да от какого зрелища он меня так охраняет? Опять этот пунктик с голыми мужиками? Мало ли что на пути встретится, а он так и будет играть в леди Фрейм и водить меня с завязанными глазами? Для себя я решила, что в ближайшее время с этим вопросом надо разобраться. Забота о моей «хрупкой» психике и девичьей чести превращалась в какой-то дурдом на выезде.

Ти выволок на улицу десяток разногабаритных криво застегнутых мужиков. Потом мы, уже вдвоем, обыскали дома, реквизировав все найденные веревки и надрав на полосы простыни. Связанных сложили штабелем. Картина напомнила мне гравюру из любимого в детстве фолианта «Погребальные обычаи южных народов». Кажется, такое называется мумиями. На избы со спящими женщинами тоже накинули полог, а напоследок я, почему-то пожалев разбойников, добавила им спирта в кровь – так спать будут крепче и не простудятся, валяясь на земле.

Пока возились, стемнело. Закончив, двинулись вниз, к поляне, обсуждая на ходу, как вывести из строя и повязать без членовредительства шестьдесят человек. Вопросом, что делать с ними потом, решили пока не озадачиваться.

В лагере вокруг ближайшего к воде костра собралось человек двадцать.

– А бывает жор-рыба три раза по вот так! – развел руки в стороны сидевший на бревне тощий лохматый мужик. – Зубы у нее с мой палец. Вот такие! Или нет, во, с ладонь! А в пасть теленок войдет!

Кто-то недоверчиво хмыкнул. Рассказчик недовольно покосился в темноту на сомневающегося и продолжил:

– Она, как пловца заметит, снизу из глубины подкрадется и за ногу или поперек живота его хвать! – Слово «хвать!» мужик произнес так, что круг ахнул. – А потом к себе, на дно, волочет. А там у нее дом, из человеческих костей построенный! В нем она икру и мечет!

Рассказчик примолк. Слушатели, пораженные картиной дома из костей на дне, полного икры жор-рыбы, затаив дыхание, ждали продолжения.

– А в лунные ночи, как жор-рыба на берегу человека почует, она в голую девку оборачивается, смеется и в воду манит.

Мужики, не сговариваясь, повернули головы в сторону залива и опасливо уставились на искрящуюся лунную дорожку на темной воде.

Что-то плеснуло. Над водой раздался женский смех. Пираты подпрыгнули и запереглядывались, толкая друг друга локтями: «Ты слышал?»

«Бель, ты что творишь? Прекрати хулиганить!» – донеслась до меня мысль жениха.

«Не мешай, сейчас все эти ихтиологи будут на воду пялиться – жор-рыбу караулить, а назад никто и не оглянется! Вот, смотри!»

Над гладью озера снова разнесся смешок, и в черной ночной воде показалась на мгновенье белая женская рука.

– А может, то не жор-рыба, а русалка? Давайте посмотрим? Она ж нас в воду силой не затащит?

Рыболовы уставились на воду, переключившись на новую, столь же волнительную тему. Перемывание косточек русалкам должно было занять их надолго.

Следующие сорок минут мы в поте лица увязывали и складировали, обмотав веревками, пиратов. Пришлось обыскать все суденышки, и то упаковочного материала не хватало. Заклинания не годились – разбойники должны были остаться обездвиженными и после нашего ухода. Кстати, оказалось, что связать человека не так-то просто. Результаты моих первых опытов напоминали кокон шелкопряда – я просто поднимала тело спящего левитацией и вращала, как курицу на вертеле, обматывая шнуром. Ти отругал меня за перерасход веревок и перевязал все по-своему, объясняя, как это делать правильно, и показывая узлы. Я прилежно кивала, запоминала и мечтала, как однажды лично применю полученные знания к Регентскому Совету.

Перетаскав спящих от костров, занялись любителями русалок, которые к этому моменту уже спорили, как русалки уживаются в одном водоеме с жор-рыбой. И скрещиваются они между собой или нет. Истина осталась невыясненной. Рассказчик, заметив, что все слушатели куда-то вдруг пропали, удивленно уставился в темноту, раззявился, чтоб заорать, да так с открытым ртом и рухнул, оглушенный Тиану.