Дядька некоторое время помолчал и задал тот же самый вопрос в третий раз:

— Я в последний раз спрашиваю: Александр, сын Ивана, примешь ли ты от нас в помощь Силу?

«Да черт с ними! — подумал Сашка. — Лишь бы успокоились...»

— Приму.

Круг с облегчением вздохнул, зашевелился, к его голове потянулись заросли ладоней, и Сашка ощутил слабое покалывание в лице и некую отстраненность.

— Что это? — спросил он и не узнал свой голос.

— Это помощь Силы. Теперь ты защищен. — Кто-то поднялся, включил свет, и Сашка зажмурился.

— Что это было?

— Потом объясню, — ласково потрепал его по плечу дядька. — Только ребят провожу.

Народ заторопился в прихожую, а Сашка глянул на часы и охнул: 00.45!

— Это надо ж, сколько меня в ментовке продержали?!

— Три с половиной часа, — сверился с часами дядька.

«Тогда должно быть около половины девятого... — подумал Сашка. — И где еще четыре часа?» На какой-то миг его посетила странная догадка о только что пережитом глубоком трансе, но он ее решительно отогнал. Сашка точно помнил, что в кругу они просидели от силы три-четыре минуты...

Он растерянно проводил взглядом высыпавших в коридор «гостей», дождался, когда дядька закроет входную дверь, и прошел вслед за ним на кухню.

— Чаю попьешь? Или, может быть, ты голоден? — повернулся к нему дядька.

— Ты мне сначала объясни, что здесь творится, — покачал головой Сашка. — Я не насчет «защиты» или там «Силы», я, знаешь ли, Кастанеду читал, кое-что понимаю... Но при чем здесь менты — хоть убей! Или это... из-за золота?

Дядька натужно рассмеялся, поставил чайник на плиту и сел напротив:

— Нет, Сашок, это не из-за золота. Лично я этим никогда не баловался. И никому бы не советовал. Просто... как бы тебе это объяснить... здесь происходит некая астральная битва.

Сашка поморщился. Он терпеть не мог этой высокоумной белиберды.

— Ментов с параноиками? — беспощадно поддел он родственника.

— Не совсем, — понимающе хохотнул дядька.

— Только ради всего святого, — молитвенно воздел руки Сашка, — не говори, что здесь проходит граница между силами Добра и Зла.

Дядька задрал голову и оглушительно захохотал. И, только немного отсмеявшись, замахал руками:

— Упаси бог, Сашок! Как тебе только в голову такое пришло?!

— А что мне думать? — вопросом на вопрос ответил Сашка. — У тебя, как я погляжу, целая банда экстрасенсов гужуется! Менты мне в аэропорту пакет анаши с ходу втиснули — я и вякнуть не успел! А потом: н-на тебе, Сашок, «от трех до семи»! Ты мне, кстати, только работу обещал!

Дядька понимающе покачал головой:

— С ментами я улажу, ты, главное, не дрейфь. Да и не страшны тебе теперь никакие менты!

— Ах, ну да! Как же! Мне же теперь Сила поможет! — хлопнул себя по лбу за тупость Сашка. — Как я сразу не въехал?!

— А ты не смейся, — мгновенно посерьезнел дядька. — Я свое слово держу. Да и Сила тебя за так просто теперь не отдаст... И вообще, Сашок, ты теперь наследник.

Сашка насторожился. Он уже слышал это слово, и оно ему все больше и больше не нравилось.

— Наследник, пардон, чего? — Дядька глянул на часы:

— Значит, так, Сашок. Давай-ка часа четыре перекемарим, а потом я тебе всё расскажу и даже покажу.

Сашка тоже глянул на часы: 01.00.

— До пяти, что ли? — непонимающе моргнул он. — А в пять что будет? Петухи в третий раз пропоют?

— Вроде того, — тихо рассмеялся дядька. Сашка представил себе, как выслушает всё то же самое, но в пять утра, и сокрушенно покачал головой: паранойя она и в Африке паранойя! Даже если она круто замешана на экстрасенсорике.

Он уснул на удивление быстро, видно, сказались-таки и тяжелый двухчасовой перелет, и вся эта история с ментами. А потом его плеча коснулись, и Сашка буквально подлетел. Голова была свежей, мысли — ясными, настроение — хорошим. Даже как-то странно.

— Пора, Сашок.

— Что? Уже пять?

— Пять минут шестого. Ты так аппетитно дрыхнешь, даже будить не хотелось.

Сашка невольно улыбнулся: дядя Женя уже говорил ему это однажды, тогда, пятнадцать лет назад, когда будил, чтобы идти на рыбалку. И ведь надо же, запомнилось!

Он вскочил, с наслаждением потянулся, стремительно натянул одежду, вышел в освещенный коридор и принял плотную камуфляжную куртку.

— Надень. Там холодно будет.

Сашка внимательно посмотрел в дядькины глаза: спокойствие, разумность, понимание. Учитывая обстоятельства, совсем неплохо.

— А куда мы пойдем? Если не секрет...

— В сопки.

Сашка сразу успокоился и принялся натягивать ботинки. Выходы на природу были ему по сердцу. Бог его знает, с чем это связано, но лично он отметил интересную закономерность: по мере удаления от любого населенного пункта всякие козлы исчезают в геометрической прогрессии. Вместе с мусором и смогом. Отойди на пятьдесят километров, и с тобой начнут здороваться незнакомцы. Отойди на сто, и тебя угостят кашей и чаем. Отойди на триста, и лучшего друга, чем незваный гость, не найти: и накормят, и уложат.

Правда, сегодня были несколько иные обстоятельства, но думать о них, включая статью, обещающую «от трех до семи», и собравшуюся вокруг дядьки паранойяльную группку, не хотелось.

Они вышли из подъезда, и Сашка поежился: воздух был прохладен и свеж. Пожалуй, даже тянуло морозцем.

— То-то же! — рассмеялся дядька. — Ты не поверишь: в прошлом году снег четвертого сентября упал! И больше не таял.

— В-верю, — подыграл дядьке Сашка и цокнул языком. — И как вы тут живете?!

Вопрос был задан скорее по привычке, чем от души. Сашка задавал его неоднократно, и везде — от Японского моря до Балтийского — он срабатывал одинаково. Потому что ни один абориген не может удержаться от удовольствия показать заезжему туристу свое превосходство в том, что касается выживания. «Это у вас там, в столицах, пиво из крана течет и туалеты с подогревом, а у нас все натуральное, все своими руками...»

Как правило, в ответ, после положенного количества охов и ахов, следовало рассказать, сколько приходится платить в «столицах» за тепло, свет и, вы не поверите, за воду, отчего уже аборигены приходили в немое изумление, и «ярмарка тщеславия» быстро превращалась в обоюдное удовольствие. И даже они с дядей Женей в эту схему «турист-абориген» пусть с некоторой натяжкой, но укладывались.