– Прости. – Я покаянно опустила голову. – Просто приснилось… Видимо, мне нельзя пить…

– Да уж, – не упустил он возможности съязвить, – пить ты не умеешь. – Но уже в следующее мгновение это был вновь необычайно заботливый Динар. – Давай отнесу тебя назад, здесь живность всякая… Если наступишь, тебе неприятно будет.

Та-ак… стоп! Он сказал про храм, значит… либо сон, либо он уверен, что я ничего не помню! И что-то мне подсказывает, что верен второй вывод! Ах ты падла рыжая! Да чтоб тебя всем Альянсом Прайды прокатили! Ладно, так… будем вести себя мирно, но непреклонно!

– Прости. – Я зябко обняла плечи руками. – Не могу понять, что со мной… но какая-то злость на тебя и страх… дикий, почти панический страх.

Его взгляд стал задумчивым, серые глаза внимательно смотрели на меня, но сквозь его непонимание я видела и другое – досаду! Значит, предположение верное! И как хочется сказать ему в лицо все, что я по этому поводу думаю, но… нельзя! Нельзя, слишком сильный противник… А у меня прискорбно мало информации…

– Катриона, – внезапно резко произнес Динар, – ты не должна меня бояться, потому что я никогда не причиню тебе вреда!

Верейск будет через три дня… выдержу!

– Прости. – Я подошла ближе. – Не знаю, что со мной.

– Это пройдет, Кат. – Динар подхватил меня на руки и понес к лагерю. – Это просто сон…

Да-да, верю! Несомненно, верю… как бы не так! Наверное, странно: смотреть на человека и представлять, как меняются его черты лица, становясь резче и… притягательнее… Как удлиняются медные волосы, приобретая черный цвет с этим же медно-красным отливом. Я очень мало знаю об орках и их легендах, нужно будет узнать больше.

– И о чем ты задумалась? – поинтересовался даллариец.

– О Верейске, – лгать врагам легко, – там уже давно трудности и… королевские посланники не все выживают.

– А-а, коварная, – Динар рассмеялся, – а со мной ты считаешь себя в безопасности?

Нет! Однозначно, нет! А вслух:

– После той таверны? Более чем.

Но в лагере я демонстративно держалась ближе к Хантру, и на вопросы Динара отвечала односложно, сведя разговор к минимуму. Медноволосый злился, это было заметно, но в рамках вежливости он держался. Спать я легла между Хантром и Вейтаром – им я доверяла. Чувствуя напряжение между мной и правителем Далларии, оитлонские воины устроились рядом, далларийцы чуть дальше.

Ночь принесла неожиданные события. Сквозь сон я ощутила, как прикоснулся ко мне Хантр. Проснулась моментально, ибо прикосновение железной перчатки способствует мгновенному возвращению в реальность. Открыв глаза, хотела встать, но рука охранника удержала… и он не спал. Как не спал и Вейтар, стиснув рукоять меча. Внезапно послышалось бряцанье оружия, и поднялся Динар. Его фигуру и так сложно спутать с остальными, а уж плавность движений и вовсе наводила на размышления… о сне.

Даллариец, пошатываясь, будто пьяный, направился в нашу сторону. И я бы поверила, что он пьян, но уже видела, как рыжий ходит в подпитии – как совершенно трезвый.

Словно споткнувшись о ветку, Динар повалился аккурат возле меня, нагло обнял рукой за талию и прошептал:

– Не спишь?

Я подалась чуть вперед, чтоб сообщить ему на ухо:

– Да вот… ждала Сивера из твоих, он красавчик такой, а тут ты… явился. Нет в жизни справедливости.

Правитель Далларии придвинулся ближе, почти нависнув надо мной. Вот только перед тем как ответить, его губы скользнули по шее, чуть сжали мочку уха и… вызвали странные мурашки. Если бы не дикий и отчаянный страх, было бы приятно, а так…

– Кат, – он, словно не удержался, поцеловал снова, – ты сейчас будешь лежать и изображать спящего котенка, хорошо?

– А как это? – не поняла я.

Явно недовольный моей сообразительностью, рыжий обхватил губами мочку уха, а затем чуть прикусил, видимо, демонстрируя раздражение:

– Ты свернешься клубочком и замрешь, Кат, – грозным шепотом произнес Динар и поднялся.

Он-то поднялся, а тяжеленная кольчуга осталась на мне, и свернуться, видимо, полагалось под ней!

Все так же пошатываясь, даллариец направился к кустикам…

Они напали внезапно! Стремительно осыпав ядовитыми дротиками. И даже тренированные воины взвыли от боли, а я… свернувшись, сжалась под кольчугой, впервые радуясь своему маленькому росту.

Затем послышался вой, дикий, воинственный и страшный до ужаса… И серые низкорослые гоблины бросились в атаку…

Закрыв глаза, я слышала звуки сражения, хрипы умирающих, стоны раненых… что-то упало сверху, но я боялась даже посмотреть… Гоблины! Отобьемся ли?

Стихло все внезапно. Но я уже знала, на чьей стороне победа, гоблины ведь не бряцают оружием и не сквернословят столь отчаянно. Хотя дело в другом… я ощущала, кто победил, и отчего-то чувствовала, чьи лошади поедут, везя не всадника – тело.

Кольчугу с меня аккуратно сняли, после чего его руки спешно, но основательно проверили всю меня на предмет ранений.

– А тебе не кажется, что лучше спросить? – нервно поинтересовалась я. – У меня все цело… спасибо.

– Это хорошо, что все цело, вот только, – Динар усмехнулся, и смешок я определенно расслышала, – ты удивительно спокойно реагируешь.

Я села, обняла колени руками и вздрогнула, увидев, как воины хватают трупы гоблинов и стаскивают их к краю поляны, волоча за ногу или за руку…

– Мерзость какая, – невольно вырвалось, – надеюсь, мы спать тут не будем?

– Нет, сейчас выдвигаемся.

Динар сел рядом, и только теперь, когда свет от костра падал на его лицо, а не обрисовывал силуэт, я увидела кровь на рубашке, лице, руках…

– Ты… ранен? – спрашивать было жутко.

– Кат, – Динар пристально смотрел на меня, – почему ты не спросишь, живы ли твои?

Я вздрогнула, крепче обняла колени и начала чуть раскачиваться.

– Катриона… – позвал меня даллариец.

– Лучше зови утыркой, – попросила я, – так привычнее.

Погибли трое… все оитлонцы. На далларийцах даже царапин не было. Мы выехали сразу, как собрались, оставляя позади трупы горных синекожих гоблинов, которые неизвестно как оказались в равнинных лесах. По возвращении в Оитлон мне придется этим заняться, но уже сейчас стало понятно, почему связи с Верейском так долго не было.

В хвосте отряда, испуганно всхрапывая, двигались три лошади, кося взглядом на тела тех, кто еще недавно понукал, приказывая двигаться вперед.

На рассвете остановились у ручья. Сначала все воины отправились в воду, смывая с себя вонючую кровь гоблинов, а Динар остался рядом со мной, и, только когда вернулись далларийцы, он ушел к ручью. Видимо, после ночного сражения мою безопасность оитлонцам он уже не доверял. Я лишь улыбнулась, заметив, какими взглядами провожали его воины, – подобного восторга и уважения я еще не видела.

– Ваше высочество, – Хантр протянул мне свою секретную фляжку, – возможно, вам станет легче.

– Вам это нужнее. – Я невольно посмотрела на лошадей, что везли трупы. – Я потеряла подданных, чьих имен не знала, а вы… тех, с кем воевали, с кем праздновали победы, кто был вам дорог.

Хантр невольно тоже взглянул туда и действительно сделал глоток семедейки, но только один.

– Этой ночью мы должны были погибнуть… шансов спастись один из десяти, но айсир Динар… я никогда не видел ничего подобного… больше трети гоблинов перебил он. Да и далларийцы не чета нам в сражениях, они двигаются быстрее, бьют сильнее… Ранее подобного за ними не замечал. Но теперь понимаю, что вы приняли верное решение, так как воевать с подобным противником… опасно.

Я пожала плечами, посмотрела на поднимающееся над горизонтом солнце:

– Не мне вам рассказывать, Хантр, что доблесть воинов не является решающим фактором в любой войне… Войны начинают и войны выигрывают не бойцы – дипломаты! Суровая реальность, офицер. А вот гоблины – действительно проблема. Сомневаюсь, что это был единственный отряд.

– Вы, как и всегда, поразительно мудры, ваше высочество. – Хантр улыбнулся мне, стараясь приободрить.