«Слава Богу, что у нас сейчас нет гостей, — громко вздохнула Ирис, сидящая в кресле рядом со мной. — Нам нужно дополнительное время, чтобы отремонтировать последствия всех неудач Хайден».

«Ты буйная сегодня».

«А у тебя голова ребенка, а грация мула», — ответила она.

Адриан подняла обе руки вверх.

«Достаточно. От вас двоих у меня голова уже разболелась, — она отпила еще один глоток своего чая. — Мы готовы к приезду гостей?»

«Коттеджи готовы… за исключением одного… мной отремонтированного».

«Хорошо, — Адриан вздохнула, — теперь все, что нам нужно сделать, это завтра переехать в наш новый дом».

Ирис похлопала Адриан по руке.

«Не беспокойся об этом. У нас много помощников, поэтому все, что вам нужно делать, это сидеть, сложа руки, и показывать, где вы хотите поставить ваши вещи, — она встала и посмотрела на меня. — И вы обе не забывайте про назначение врача».

«Хайден, мы должны поговорить о тебе и твоем падении, — сказала Адриан, когда Ирис ушла, чтобы отдать очередные распоряжения по ремонту. — Не залезай…»

«Не лазить, не бегать, не прыгать, не скакать, — я подняла свои руки вверх. — Я поняла. Никакой нормальной жизни до тех пор, пока наш ребенок не вырастет и не создаст свою собственную семью. Тогда, конечно же, я буду уже слишком стара для всего этого».

Адриан бросила на меня свирепый взгляд, и я залезла поглубже в свое кресло.

«Извини. Я просто очень расстроена».

Она протянула свою руку через стол и взяла мою ладонь.

«Ты сегодня напугала меня до полусмерти! Когда ты потеряла сознание, я думала, что ты серьезно пострадала».

«Это просто выбило дух из меня. Я думаю, что просто упала в обморок, — я посмотрела вниз на наши руки и наблюдала за тем, как Адриан потерла мою ладонь своим большим пальцем. — Я очень сожалею о том, что напугала тебя. Я просто хотела сделать хоть что-то полезное».

«Быть беременной — это не кусок торта съесть, но иногда я думаю, что для тебя все это еще сложнее, — Адриан дернула меня за руку, и я посмотрела на нее. Она улыбнулась мне. — Ты слишком беспокоишься обо мне и ребенке и совсем не думаешь о себе, — она подняла мою руку к своим губам и поцеловала ее. — Я думаю, что мозг среднего человека работает в четырех направлениях, а твой, любовь моя, работает в сорока семи. Вот почему ты так…»

«Ой, да ладно!»

«Я хотела сказать — склонна к несчастным случаям, — Адриан рассмеялась, а потом ее лицо стало серьезным. — Я очень нуждаюсь в тебе прямо сейчас — в целой и здоровой».

Я наслаждалась своим вынужденным сном, как и любая другая… кошка, но принуждение сделало меня немножко капризной. Из-за моего путешествия через крышу, я была наказана шезлонгом на террасе позади бара. Вокруг меня кипела активная деятельность по ремонту нашей гостиницы, а я могла только сидеть и смотреть. Это меня злило.

Адриан сидела рядом со мной и листала очередной каталог с детскими вещами. Она протянула его мне.

«Посмотри, это так мило!»

Я взглянула на фотографию, которую она показала, и увидела ребенка, одетого в костюм обезьяны.

«Это издевательство над ребенком. Его мать надо расстрелять или — еще хуже!» — заставить носить костюм обезьяны в общественном месте.

Адриан вздохнула и продолжила дальше листать каталог.

Я ненавижу смотреть детские каталоги. Детская одежда, детские полотенца с маленькими ушками, детская обувь, детка, детка, детка. Смотреть на все эти вещи, это как смотреть на прогноз погоды, когда приближается ураган. Кажется, что ты уже целую вечность ждешь, когда он придет, а там все еще одни предупреждения. Просто, прежде чем он обрушится, мне хотелось бы выбежать на улицу и закричать: «Давай, приходи уже, чтобы я могла начать убирать осколки!»

Ураган под именем «Рождение Ребенка» приближался еще медленнее, и я не сомневалась в том, что, когда он обрушится, моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Не поймите меня неправильно, я была в восторге от появления нашего ребенка, но я понятия не имела, как этот ураган повлияет на меня. Может быть он перевернет все и навсегда изменит ландшафт моей жизни, а может быть только внесет несколько изменений, к которым я вполне могла бы привыкнуть? Мне также не помогало осознание того, что Адриан носила в себе ребенка Тейт, ведь все мы были те еще засранцы.

Когда мне было девять или десять, я слышала, как мама дает советы беременной подруге. Я никогда не слышала до этого, чтобы моя мать произнесла хоть одно слово из ненормативной лексики, но тогда она сказала: «Они все превращают в дерьмо, пока не уедут в колледж. К тому времени в доме не останется ни одной вещи, которая была бы не взломана, не помята или попросту уничтожена».

Я улыбнулась, когда вспомнила о Великой катастрофе стиральной машины в семьдесят восьмом. Папа купил маме лучшую на то время стиральную машину с сушилкой. Я никогда не понимала, почему она так гордилась ей. Каждый раз, когда ее друзья приходили к нам в гости, она водила их посмотреть на машину, вытирая ее при этом влажной тряпочкой, как будто она была из мрамора.

Золотое тиснение на передней панели машины глаза Джефа поймали в ту же минуту, когда машина была привезена. Он оттащил меня в сторону и тихо объяснил, что буквы сделаны из настоящего золота. На эти деньги мы смогли бы купить очень много газировки. Это было все, что я хотела услышать.

Поздно ночью, когда Джеф взял нож для масла, чтобы достать буквы, я пыталась выяснить, сколько конфет можно купить на миллион баксов. Пока я стояла на страже, я представляла себя на новом мини-байке с ручным енотом Рэнди Сандифера на моем плече, хвост которого развивался на ветру. Конечно, Рэнди отдал бы мне енота за тысячу долларов.

На следующее утро мы проснулись от крика. Не от испуганного крика, а от гортанного крика муки и гнева. Хотя Джеф и заверил маму, что он купит ей шесть машинок на деньги, которые он получит от продажи чистого золота, но она по-прежнему была очень зла. Этому способствовало то, что он помял и поцарапал стиральную машину, когда вытаскивал буквы, которые тут же разлетелись на куски.

«О чем ты думаешь?» — вдруг спросила Адриан.

«О маминой сломанной новой стиральной машине».

Адриан очень странно посмотрела на меня.

«Я получаю мысленную картинку енота и мини-байка».

В тот вечер я лежала на нашей кровати и слушала ровное дыхание Адриан и ее редкие стоны. Она могла спокойно спать, только лежа на боку, с подушкой между ног. О том, чтобы пообниматься, не могло быть и речи. Ребенка даже еще не было здесь, а он уже встал между нами барьером, лишая нас физической близости.

Я подумала о своей роли в жизни этого ребенка. Адриан была настоящей мамой и до сих пор справлялась со своими обязанностями, как профессионал. Она читала вслух ребенку книжки и постоянно потирала свой живот, делая ему массаж. Она заказала для всех шкафов безопасные защелки, простирала одеяло и все приспособления для кроватки специальным моющим средством. Она естественно подходила ко всем изменениям в нашей жизни.

С другой стороны — я вообще понятия не имела, что потребуется одеяло. Адриан была так взволнована пеленками; это стало для меня такой загадкой, что я прочитала книжку о младенцах, но по-прежнему не имела о них никакого представления. Я восхищалась способностью Адриан принимать естественно все изменения, и чувствовала себя болтающейся на ветру позади нее.

Потянувшись, я закинула руки за голову. Все меняется. Завтра мы покидаем свой коттедж, который был для меня настоящим домом. Нам стало тесно в нашей крошечной гостиной и на малюсенькой веранде. Мы с Адриан не могли пройти мимо, не задевая друг друга, но это было всегда приятно. Теперь мы будем жить в большом доме с настоящими комнатами и большим количеством места между нами.