Женщина поправила прядь черных волос, после чего в ее глазах зажегся шаринган с тремя томоэ. Никогда еще Саске не видел свою мать такой грозной.

  — Нет, Итачи. Это я должна защищать тебя, а не ты меня, — произнесла она, бросив взгляд на крыльцо, по которому медленно спускался глава Полиции. Он был одет в синий домашних халат и обычные коричневые брюки. На ногах были простые тапки, в которых отец всегда ходил по дому.  Если учесть, что сзади него пылал в потрескивающем пламени дом, то вид был одновременно нелепый и устрашающий.

  — Мама… — произнес Саске. Голос его впервые за много-много лет был обеспокоенный, а не холодный и жесткий. В глазах парня был испуг того мальчика, который, посмотрев в глаза Шисуи Учихе, увидел смерть своей семьи тысячу или даже две тысячи раз в разных вариациях. И больше всего Саске боялся, что сейчас эта картина воплотится в реальную жизнь.

 — Не глупи, у тебя нет никаких шансов против него, — холодно обратился к ней Итачи. Саске понял, что старший брат думает о том же, о чем думает и он, но надежно пытается запереть этот страх в недрах своего сознания.

  — Ты думаешь, я этого не понимаю? – ухмыльнулась мать, сжав кулаки, — мне не нужен Мангеке шаринган, чтобы сразиться с собственным мужем, Итачи!

 — Ты умрешь. Даже я не уверен в собственной победе! – возразил Итачи, вздрогнув, когда Микото упомянула Мангеке шаринган. Значит, все это время она знала…

 — Прекрасно. Тогда нападем на него вместе, — промолвила Микото тоном, который не предполагал возражений.

 — Саске, уходи сейчас же! – воскликнул Итачи.

Младший Учиха все это время пытался понять, что происходит. Все события не вязались друг с другом. Сначала взрыв в Конохе, затем хаос, охвативший деревню, бойня, в которой шиноби убивали своих лучших друзей, родителей, а порой и детей.

 — Я не уйду, — буркнул Саске, тоже вставая и поворачиваясь к Фугаку.

 Тем временем отец семейства ступил на последнюю ступень крыльца.

 — Что?! А ну немедленно убегай! – прошипел Итачи, — какой тогда смысл нам всем умирать…

Но его прервала Микото.

 — А что будет, если он убежит, Итачи? – мягко обратилась к сыну мать, — Саске останется один, а это еще хуже смерти. Если мы потерпим неудачу, и Данзо останется у власти, Саске будет обречен. Ты же помнишь, что… сделал с ним Четвертый.

 — Но…

 — Раз ты не можешь позволить мне умереть, сохранив жизни обоим сыновьям, Итачи, то лучше уж нам погибнуть в бою, защищая друг друга до последней капли крови!

Все трое повернулись к Фугаку, который стоял и наблюдал за ними.

 — Так значит, вы на стороне восстания, — уточнил он. Глава Полиции выглядел очень грозно, несмотря на свой наряд. Впрочем, Микото тоже была в обычном синем домашнем платье, так что по одежде не судят, как говорится.

 — Печать позволяет ему говорить, но не дает власти над собственным телом, — произнес Итачи.

 — Я поняла, — отозвалась Микото.

 Саске промолчал, не сводя взгляда с отца. Фугаку всегда был очень жестким и грубым. Он не всегда ценил заслуги сыновей, хотел от них большего, и был предан своей работе. Поддержание порядка в деревне было для него превыше всего.

Но сейчас, когда отец находился под контролем неведомой печати, Саске сомневался, пощадил бы он свою семью, освободившись их под техники, или нет?

 — Сейчас, — скомандовала Микото.

Трое Учих разом отпрыгнули назад, после чего применили свои техники.

 — Стихия Огня: Дыхание Дракона! – в один голос произнесли Саске и Итачи.

 — Стихия Молнии: Электрическая сфера! – крикнула взмывшая в воздух между сыновьями Микото.

 Две огненные струи устремились к Фугаку, но электрический шар опередил их, ударив в землю под ногами Учихи. Глава Полиции едва успел взмыть в воздух, как от места, куда врезался электрический шар, во все стороны потянулись молнии, норовя парализовать Учиху. Две огненные струи всего лишь опалили землю, даже не задев Фугаку. Требовалось подойти ближе, а этого ни в коем случае нельзя было делать.

Взмыв в небо, Учиха сложил несколько печатей, после чего прокричал:

 — Стихия Огня! Полное Уничтожение!

У Саске расширились глаза. Он читал об этом дзюцу, используемом часто на поле боя Первым Хокаге – Учихой Мадарой и его братом, Вторым – Учихой Изуной. Настолько невероятная техника потрясла его воображение. В один миг небо над кварталом клана Учиха вспыхнуло ярким пламенем. Изо рта отца вырвался бешеный поток пламени, устремившийся к матери и двум братьям, все расширяясь и расширяясь. Эта техника напоминала Великий Огненный Шар, только раз в десять больше в масштабах.

 Саске почувствовал, как капельки пота скатываются по лбу, — настолько жарко стало от приближающейся к нему техники.

 Но вдруг он почувствовал, как гравитация тянет его вниз. Поэтому Саске, а позже Микото и Итачи оказались на земле, чем успешно спаслись от разрушающей техники.

 — Это только начало, — ухмыльнулся Фугаку, приземляясь напротив них.

 Две тени столкнулись в небе, орошив Коноху сотнями мелких искр, теряющимися в солнечном свете.

Обито и Какаши, два друга, два ученика Желтой Молнии и два носителя шарингана, сцепились в схватке. Хатаке рассекал воздух серебристым лезвием меча Четвертого Хокаге. Обито успевал увиливать от меча, подныривая под него, а иногда парировать мощный удар двумя кунаями.

Какаши нещадно наносил новые и новые удары, поэтому у Учихи вскоре уже сильно болели руки. Наконец, они снова оказались на противоположных крышах, сверля друг друга внимательным взглядом.

 — Стихия Огня: Дыхание Бездны! – пробормотал Обито, выдыхая то ли изо рта, то ли из ноздрей две огненные струи.

 — Стихия Земли: Высокая стена! – ответствовал Какаши, производя моментально длинную серию печатей и прячась за выросшей из крыши каменной стеной.

«Черт! Он в совершенстве владеет тремя стихиями, а так же знает несколько техник четвертой. К тому же, если он применит Мангеке, мне мало не покажется! В его арсенале тысячи скопированных техник, которые он может применить, а я не могу ударить по нему практически ни одной», — анализировал Обито: «Тем не менее, мне нужно, чтобы он применил свой шаринган. Только тогда я смогу освободить его от действия печати.

 Собственные техники Мангеке применять на друге не входило в его планы. Он же хотел спасти его, а не убить. Сам Учиха тоже знал множество техник, многие из них тоже скопировал, но решил использовать только самые слабые, чтобы выиграть время.

  — Стихия Воды! Техника Водного Дракона! – произнес Какаши.

По случайному совпадению за его спиной текла одна из немногочисленных рек Конохи, пересекающая улицу, которую вдоль и поперек успели пробежать оба ниндзя, уворачиваясь от техник друг друга.

 Вода с ревом стала подниматься из реки, принимая форму длинного змея с рогами, маленькими лапами и длинными усами. Дракон врезался в мост, разнеся его на камешки, а затем поднялся в воздух и ринулся к Обито, который успел спрыгнуть с крыши до столкновения.

 Техника проделала в крыше трехметровую в диаметре дыру, а затем превратилась в воду, затопившую здание изнутри.

Какаши перепрыгнул на продырявшенную крышу, перегнувшись через нее, посмотрел вниз. Обито оттолкнулся от земли, увидев, как с крыши на него глядит боевой товарищ, с расенганом в руке, прыгнул вверх. Хатаке вновь выхватил меч отца, ударив им приближающегося напарника.

Удар меча пришелся на голубоватую сферу, и в следующий миг лезвие превратилось во множество осколков. Не будь Какаши под техникой контроля, он бы жутко расстроился, ведь этот меч – все, что осталось от его отца, кроме его каменного лица на Горе Хокаге. Сейчас же Хатаке просто метнул рукоятку меча в Обито и подготовился к новой атаке.

 — Двойной Райкири, — крикнул Хатаке, и обе его руки засияли искрящимися синими молниями. Обито вытаращил глаза и поспешил убраться подальше. Он побежал прямо по отвесным стенам домов так быстро, как только мог. Эту технику он жутко не любил.