Я подавилась от смешанного чувства злости и восхищения такой наглостью.
- Офигел? - отчего-то шепотом спросила я.
- Нет, такой родился, - невозмутимо ответил парень, отправляя в рот очередной кусочек мяса.
В животе предательски заурчало - видно желудок смекнул, что еще немного и он останется с носом. Я схватила вилку и тоже принялась за еду. Тим ускорился. Через минуту на тарелке уже ничего не осталось.
- Блиин, - простонала я. - Тебе не стыдно девушку объедать?
- Готовь еще, - пожал басист плечами, затянутыми в зеленую махру.
- Я не умею!!!
- Совсем?
Решила не удостаивать его даже кивка. Мальчик умный - понял все сам.
- Женщина, которая не умеет готовить это... - начал Тим, вгоняя меня в состояние бешенства.
- А ты проверял? Может я не женщина еще. Что-то не устраивает - готовь сам.
- А есть из чего?
Я молча указала на холодильник, который в порыве энтузиазма и надоедливых пинков со стороны Ритки, еще в четверг заполнила продуктами. Не то, чтобы я собиралась готовить - только продукты зря переводить, и я и Ритка об этом прекрасно знали, но так было спокойнее.
Я с интересом взглянула на Тима. Тот скорчил мне страшную рожу и направился в указанном направлении, распахнул дверцу и некоторое время изучал содержимое, после чего на кухонный стол были извлечены яйца, сыр, сосиски, зелень и помидоры - похоже Тим решил особо не заморачиваться.
- Мне без помидоров... и зеленушку на мою половинку тоже не сыпь. А сыра побольше.
- Чего? - басист вылупил на меня глаза, подавившись кусочком того самого сыра, который уже успел запихнуть в рот.
- Сыра, говорю, побольше потри мне.
- Детка, я не готовлю для девиц, - сказал он насмешливо, разбивая в миг аппетитно зашипевшие яйца на разогретую сковороду.
Я прибалдела от такой наглости и некоторое время молча наблюдала за пританцовывающим у плиты едва знакомым парнем с лысыми ногами, который судя по запаху весьма неплохо готовил и при этом не кормил девиц...
- Тим? - дождалась пока он обернется ко мне, чтобы видеть его лицо. - А зачем ты посреди торгового центра с Глебушкой обнимался?
Он удивленно моргнул. Затем как ни в чем не бывало пожал плечами.
- Соскучился.
- Ты... среди меньшинств? - осторожно поинтересовалась я, потому что в ответ на подобный вопрос от некоторых особо нервных могло и прилететь.
Тим непонимающе приподнял бровь, но насмешливо сверкающие глаза, говорили лишь о том, что он прекрасно понял меня и теперь издевается.
- Ты специалист по бубенцам? - все же уточнила я.
Его брови взлетели выше. Я сердито вздохнула.
- Гей ты что ли? спрашиваю.
- У тебя страдает политкорректность, детка, - нравоучительно произнес он. - А с какой целью интересуешься? Хочешь мне что-то предложить? - Тим сморщив нос оглядел меня с ног до головы, пока наши глаза ни встретились. Глаза у меня тоже красивые - не хуже, чем у него. И вообще я вся замечательная.
- Не дождешься, - фыркнула я. - Так что?
- А ты знаешь, чем отличается гей от нормального пацана?
- Знаю, - кивнула я. Тим не поверил и видимо решил изложить свою версию:
- Когда гей кричит: "- Э-ге-гей!!!", эхо ему отвечает: "- Гей, гей, гей..." А когда нормальный пацан кричит: "- Э-ге-гей!!!", эхо ему отвечает: "- Нормальный пацан, нормальный пацан, нормальный пацан..."
- Ха-ха-ха, - раздельно произнесла я. Надеюсь он прочувствовал всю степень моего сарказма. - В общем так. Или ты мне отдаешь половину яичницы или я жалуюсь твоей маме, что ты моришь меня голодом, - ультимативно заявила я.
- Причем тут моя мама? - настороженно поинтересовался Тим.
Я пожала плечами и кивнула на его телефон, разрывающийся от безмолвного крика на краю обеденного стола. На экране белым по синему высвечивалось короткое слово: МАМА!!! Да-да, с тремя восклицательными знаками.
- Забирай всю, только сиди тихо как мышка, лады?
Лады-лады... Значит, я не ошиблась - мальчик у мамочки под колпаком.
Эх, эта сладкая мстя!
Я бросила сожалеющий взгляд на яичницу, покрытую аппетитной сырной корочкой, и поплелась следом за Тимом, который решил подстраховаться и скрыться от меня в гостиной, выслушивая неиссякаемый словесный поток хвалебной оды в адрес какого-то Владика, у которого такая замечательная невеста Анечка, что на мгновенье мне захотелось повеситься от осознания собственного несовершенства.
Бедный Тимочка, ему и так не сладко живется... а сейчас еще я напакощу.
Притаившись за спиной хмурого басиста, я дождалась сакраментального "все люди, как люди, а у тебя даже девушки нет..." произнесенного с надрывом, явно нацеленным на то, чтобы вызвать наконец муки совести в душе непутевого сына, я как можно громче произнесла:
- Тимочка, любимый! Идем скорее ужинать! То есть завтракать, - исправилась я, бросив взгляд на сияющие зеленым светом электронные часики, притаившиеся на шкафу. Умом я понимала, что совершаю глупость, но остановиться было нелегко... да и не очень хотелось. - Пока твои яйца не остыли...
В трубке удивленно замолчали. "Тимочка" медленно обернулся ко мне. Наверно, именно про такой взгляд говорят "прожигает насквозь"...
- А-а, ты занят, - пробормотала я, чувствуя, что хана мне, такой прекрасной, и медленно двинулась прочь из комнаты, пока басиста отвлекла, наконец, отмершая от первого шока мамуля - дай Бог долгих лет жизни этой прекрасной женщине.
Далеко уйти не удалось. Тим отловил меня в коридоре и за шкирку - между прочим, очень обидно, затащил на кухню.
- Ты что дура?! - поинтересовался он. Блин, кто бы сомневался...но не признаваться же в этом вслух.
- У тебя тоже политкорректность хромает, - заметила я.
- Какая к черту политкорректность?! Теперь мама желает видеть тебя на гребаной Золотой свадьбе моих стариков!
- О-о, у тебя такие старые родители?
- Я имел в виду бабушку с дедом! Черт, почему я не выкинул тебя из машины? - поинтересовался он, опускаясь на табуретку. Надо же такой здоровенный и так боится маму... - Я же тебе отдал в два раза больше, чем ты просила за молчание!
- И в этом была твоя ошибка, - созналась я, чувствуя, что Катаклизм откладывается и можно все-таки подкрепиться.
Позволив Тиму упиваться своим горем, я подхватила свою любимую тарелочку и направилась к плите с весьма прозрачными намерениями.
И тут случилось страшное.
Без всякого предупреждения, без какого-либо звукового сигнала дверь в квартиру вдруг распахнулась и в прихожую ввалились мои родители!
Мама с папой замерли у порога с интересом рассматривая Тима, спрятать которого я не успела, а задвигать его себе за спину было бессмысленно, хотя я все же попыталась это сделать, встав между подозрительно оживившимся парнем и своими предками. Нет, родители у меня вполне адекватные. Просто даже в нормальной одежде внешний вид Тима как-то не внушал особого доверия, что уж говорить о теперешнем положении дел.
Первым отмер папа. Перехватив в левую руку мокрый зонт, с которого, способствуя увеличению лужи на линолиуме, стекали маленькие ручейки воды, правую он протянул басисту.
- Михаил Петрович, - представился он, пожимая охотно протянутую в ответ руку Тима.
- Тимофей, - улыбка вышла обворожительной - мама оттаяла тоже.
- Варвара Николаевна, - расцвела она, строя мне какие-то странные дерганные рожицы.
- Мам, у тебя что тик? - сердито поинтересовалась я.
- Нет, - обиделась мама и принялась снимать пальто, которое тут же машинально подхватил Тим и аккуратно повесил на плечики. Мне стало стыдно.
- А Вы, Тимофей, нашей Ксюшеньке кто? - в отместку мне поинтересовалась мама, заинтересованно глядя на возвышающуюся рядом с ней фигуру, слегка прикрытую зеленым халатиком. Мой стыд растворился без следа в охватившем меня раздражении. На что это родительница намекает?
В поисках союзника я взглянула на папу, но тот тоже с интересом взирал на басиста.
