Сегодня, во второй половине дня, не будет важных обсуждений, связанных с делами. Сегодня на повестке дня ― Нила.

Это было её приглашением на официальный обед.

Традиция не менялась на протяжении сотен лет. Это важное событие было известно среди наших братьев, и все радовались и наслаждались этим.

 День, когда они все немного насладятся Уивер.

 Открывая французские двери, я затащил Нилу в комнату. Она запнулась и остановилась. Её лицо стало белым, словно снег. Я искал на её лице присутствие страха. Я охотился за её ужасом, но в итоге стал свидетелем её полного непонимания.

Разворачиваясь, я посмотрел на то, что не могло укрыться от её взгляда.

Мужчины.

Двадцать семь, если быть точным. Некоторые были привлекательными и молодыми, некоторые бородатыми и старыми. Некоторые богаты и отлично владеющие тактикой ведения беседы, некоторые нуждающиеся и грязные. Но у всех них есть что-то общее, они принадлежат к клубу Чёрный Бриллиант, и все они были нашими самыми доверенными сотрудниками. Фло, Фракчер, Кушн не присутствовали, так как они не состояли в постоянном составе клуба, их задача наблюдать за Воном и Арчибальдом Уивером, чтобы они не сделали нечего необдуманного.

Нила изо всех сил пыталась вытащить свою руку из моей хватки, но я только сильнее схватил её за руку, не отпуская от себя ни на миллиметр.

― Не будьте грубой, мисс Уивер. Поприветствуйте гостей и будьте вежливой. В конце концов, это обед по случаю вашего приветствия в нашей семье.

Она вздрогнула, отшатнулась назад, проверяя, насколько сильно я её держу.

Мой отец сидел в самом конце длинного стола. Комната была огромной. Она была украшена золотистыми драпировками и большими картинами, написанными маслом, на которых изображались мои предки. Сверкающим блеском комнату наполняли хрустальные люстры и столовое серебро.

На картинах были изброжены мужчины рода Хоук. Женская часть рода находилась в другой комнате. Они были так же красивы, но не настолько важны.

На каждой картине были представлены мужчины, имевшие внушительные богатство и власть. Я изучал всю мужскую линию, готовясь к приезду Нилы. Мой самый любимый был Самюэль Хоук, третий мужчина нашего рода, взыскавший долг.

Я был похож на него…

Щелкая пальцами, мой отец призвал всех мужчин обратить на него внимание. Показывая на Нилу, сотрясавшуюся от дрожи рядом со мной, он проговорил:

― Братья, эта женщина в ближайшем будущем будет гостьей в нашем доме, и в честь того, что она присоединится к нашей семье, мы запланировали что-то особенное, чтобы почтить гостью.

Мужчины усмехались, вальяжно развалившись в своих креслах, готовые к началу представления. Шипение и потрескивание, исходившие от камина, наполняли комнату забавным фоновым сопровождением. Комната приветствовала нас теплом.

Кивая в мою сторону, он сказал:

― Джет, не будешь ли ты так любезен, убедиться в том, что наша гостья соответственно одета.

С превеликим удовольствием. 

Это должна была быть традиция, но для меня это было расплатой за то, что она сделала со мной сегодня утром. Сладкая месть.

Отбрасывая руку Нилы, я направился к большому столу, заставленному посудой, бокалами, графинами. Блюда, приготовленные на кухне, которая находилась в другом крыле дома, ожидали на таком же столе в другом конце комнаты. Там было множество блюд, как минимум семь видов, но не было персонала, который бы разнёс это всё.

Я улыбнулся.

Вот для чего и была приглашена Мисс Уивер. Это была одна из её обязанностей.

Взяв то, что было предназначено для Нилы, я возвратился обратно к ней. Она не двигалась, но не потому, что слушалась моего приказа, а потому, что два огромных амбала, одетые в кожу, отрезали ей путь к отступлению. В тот момент, когда я подошёл к ней, она посмотрела в мои глаза с немой мольбой.

― Я не могу… Джетро, умоляю тебя, не заставляй меня делать это. ― Она тяжело сглотнула. ― Так много. Я не смогу.

Крепко хватая её за руку, я потащил её в угол комнаты, подальше от жадных взглядов.

― Как ты смеешь говорить «нет»? Ты хочешь, чтобы это всё закончилось?

Она быстро кивнула.

―Да. Да, больше всего на свете.

― Ну, и отлично. Всё кончено. Но тебе придётся наблюдать, как твои брат и отец будут убиты, так же будут взысканы долги и отобран ваш семейный бизнес и все ваши активы. Он будет полностью уничтожен, ты готова заплатить такую цену? Иди, ты свободна.

Она зажмурилась от ужаса.

Но, бл*дь я бы никогда так не подумал. 

Я никогда бы не захотел быть таким слабым. Слабость ведёт к состраданию. Я подчиняюсь правилам моей семьи. Я принял свою позицию. Но я бы никогда не позволил любви диктовать свои действия.

Хоук бы так не поступил.

Мы были неприкасаемые.

Действуя смело и быстро, пока её взгляд был затуманен слезами, я надел ей на голову первый элемент костюма. Сексуальный ободок горничной. Он смотрелся на её голове, как печальная корона, украшающая её черные волосы.

Она нагнула голову ниже, прикрывая глаза. Она сотрясалась всем телом, стараясь поддерживать полную отрешённость, которая, как она думала, будет ее спасением.

Дёргая её руки вниз, я пробормотал:

― Опусти полотенце!

Она вся сжалась от страха.

Издавая едва слышное рычание, я притянул её к себе, оборачивая руки вокруг её тонкой талии, держа её крепко в своих объятиях.

― Не заставляй меня просить тебя дважды. Ты не новичок в этой игре. Отпусти полотенце!

Её глаза широко раскрылись, борясь с моей хваткой, она простонала на выдохе:

― Нет!

Чёрт возьми, она проверяет меня! Головная боль ударила меня точно между бровями. Я тяжело вздохнул.

― Не заставляй меня простить тебя дважды! Давай!

Она застыла, тяжело дыша. Безмолвная борьба продолжалась между нами. Мне никогда не следовало отпускать её, с тем, с чем она ушла из конюшни. Она думала, что я смягчился по отношению к ней. Она наивно полагала, что я буду снисходителен к ней. Как бы то ни было, она подтвердила мои ошибки, и я пойду дальше. И сделаю всё, чтобы дать ей понять, что такого больше не повторится.

Никогда.

Она должна была понять, что её дни, наполненные надеждой и счастьем, прошли. Я украл их. Она должна была столкнуться лицом к лицу с тем, что ночь скрывает дьявола под своим покровом и непроглядной темнотой, но моя душа в стократ темнее.

Кроме меня здесь не будет победителей, ни одного.

Мы не произносили ни слова, но наши глаза кричали, окутывая нас тяжёлым напряжением.

Наконец она склонила подбородок и опустила голову, признавая поражение. Её жёсткая хватка на пушистом материале ослабла, и она позволила полотенцу скользнуть вниз.

Если бы всё шло, как было задумано, я бы поощрил её послушание. Нежным словом. Ласковым прикосновением. Но я уже вынес урок. Я не должен был давать слабину. Ей нужна была жёсткость, она нуждалась в ощущении грубой хозяйской руки. В противном случае, она превратит мою жизнь в сущий ад, пока я буду владеть ей.

Мой взгляд остановился на её обнажённом теле.

Я замер.

Бл*дь. 

Нила Уивер была изящной, словно иголочка, привыкшая работать всю жизнь. Высокая, изящная. Подтянутая кожа на её бёдрах была нежная и шелковистая. Её груди были не большими, но дерзко смотрели вверх, увенчанные идеальными темно-шоколадными сосками.

Мой взгляд опустился ей между ног, на ту часть, которую я уже исследовал. Я ожидал, что неопытная девушка в вопросах интимных отношений не будет поддерживать свою киску в аккуратном состоянии, но там лишь была тонкая тёмная полоска волос, которая опускалась к самым складочкам, пряча и дразня одновременно.

Моё дыхание стало тяжёлым.

А затем, я заметил синяки.

Везде. На ее груди, бёдрах, ногах и руках.

Проводя грубым прикосновением по самому большому ярко фиолетовому синяку, я растерянно пробормотал:

― Кто это сделал с тобой?

Она крепко сжала ноги, прикрывая ладонями грудь.