– Это конец, – подумала Натали, и в какое-то мгновение ей показалось, как она приоткрыла дверцу шкафа, а за ней – непробиваемая броня сейфа, секретные замки и огромная железная рукоятка. Она потянула дверцу, та легко поддалась. Вот, сейчас все будет кончено, когда она не сможет открыть сейф, единственный шанс будет безвозвратно упущен.
Она увидела металлический, серого цвета сейф, из маленькой замочной скважины которого торчал ключ. И Натали его повернула. Что-то щелкнуло, сейф был открыт. Среди целой горы бумаг, конвертов, набитых деньгами, каких-то толстых папок она нашла полиэтиленовый пакет. Ее паспорт, свидетельство о рождении, заграничный паспорт, какие-то бумаги на дом, справки. Натали забрала пакет, прикрыла сейф так, чтобы было незаметно, что кто-то к нему прикасался – и пулей устремилась в свою комнату, чуть не упав по дороге.
В комнате она вынула из пакета свои паспорта, пакет с оставшимися документами сунула на дно рюкзака. Руки Натали дрожали. У нее были паспорт и деньги. Только бы все получилось! Другого шанса не будет.
Я отдавала себе отчет в том, что если все провалится, мне не жить. Я как никогда нуждалась в поддержке. Но поддержать могла себя сама только я. И тот, кто поддерживал меня постоянно, кто не давал мне потерять веру в себя. Но кто он? Тогда об этом я не задумывалась. На это не было времени. Я не должна была останавливаться. И я не остановилась. Меня уже ничто не пугало.
Натали вытряхнула бумажник. Два доллара мелочью. Потом раскрыла маленькую кожаную косметичку, что когда-то подарила ей мама. Среди зеркальца, маленьких ножниц и прочих вещих, обычно присутствующих в косметичках, у Натали лежали две свернутые сторублевые купюры. Она вспомнила, как откладывала их на что-то, а потом просто забыла о них. Все деньги Натали переложила в бумажник, который перекочевал в карман джинсов. В другой карман Натали с трудом, но запихала оба паспорта.
Она встала и посмотрела на часы. За полчаса ей удалось полностью собраться. Многие бы позавидовали такой скорости, кто-то бы посочувствовал подобной поспешности, но Натали понимала, что медлить нельзя, и она все делает правильно. Еще час-полтора и Светлана или Рудольф наверняка вернутся и хватятся ее. А там…
– Кажется, все взяла, – Натали посмотрела в разные стороны комнаты критическим взглядом и застегнула молнию рюкзака. Затем расстегнула, подняла на кровати подушку, достала плеер, положила его сверху вещей и снова застегнула молнию.
Держа в руках свитер, с рюкзаком за спиной Натали спустилась вниз на кухню, подошла к крану, открыла его, нагнулась и сделала большой глоток. Снова в ушах был слышен пульс, но теперь уже он совершенно ее не пугал. Натали открыла дверь и вышла из дома. Со стороны могло показаться, что обычный подросток просто идет на прогулку или едет за пару кварталов к друзьям. Натали шла спокойным шагом и улыбалась сама себе. Вот уже дом дяди и тети остался позади, и направлялась она прямиком на автобусную остановку на противоположной стороне улицы.
У Натали возникла идея о том, что автобус – не лучший выбор. Но идею с такси она отбросила сразу. Куда ехать, что говорить, если не знаешь толком ничего. Подойдя на остановку, она бросила взгляд на табло стоявшего там автобуса.
– Какой-то парк, не пойдет, – подумала Натали. Она с ужасом сообразила, что спросить-то и не у кого. Рядом стояло несколько темнокожих парней с девицами, была мамаша с ребенком в коляске. Один парень держал в руке бумажный пакет – «Макдоналдс» был через дорогу, у заправки. Натали хотела было быстро перебежать дорогу и купить что-нибудь – только сейчас, дойдя до остановки, она сообразила, насколько голодна. Последний раз она ела накануне вечером.
И когда Натали уже сделала шаг и представила, как она впивается зубами в свежий мягкий гамбургер, ее взгляд скользнул на табло, подъезжавшего к остановке автобуса. На нем поочередно высвечивались три названия улиц, о существовании которых Натали даже не подозревала – она плохо ориентировалась в окружавшей ее местности. Но за последним названием стояли скобки и слово, которое там было, заставило сердце Натали заколотиться. Airport – слово это можно было понять даже в том случае, не будь у Натали ее вполне средних познаний в английском.
Автобус подъехал, открыл двери. Водитель долго и недоверчиво разглядывал Натали. Она сообразила, что выглядит, вероятно, довольно жутко. Сверху щеки и под глазом были заметны синяки от ударов Рудольфа, они побаливали, но Натали не чувствовала боли. Она улыбнулась водителю, он улыбнулся в ответ и быстро отсчитал сдачу со ста долларов. Натали прошла в середину салона и села у окна. Автобус был почти пустым, если не считать вошедшей следом мамаши с ребенком, стоявшей на остановке, да уже сидевшей сзади пожилой пары.
Двери закрылись, автобус тронулся. Натали прислонилась к окну и разглядывала проплывавшие мимо пейзажи. Сообразив, что синяки могут привлечь к ней нездоровое внимание, она слегка накинула капюшон от толстовки. «Девочка с Севера, девочка из ниоткуда…» – почему-то вспомнилась сейчас Натали именно эта песня, и она улыбнулась сама себе.
Добираясь до аэропорта, я молилась, чтобы дядя не возвращался домой до вечера. Только это могло гарантировать, что я выберусь, и он меня не догонит. О том, что будет, если вся эта затея провалится, мне и думать не хотелось. Все было бы настолько мрачно в этом случае, что с такими мыслями я бы далеко не уехала. Нельзя было терять самообладания – и я его не теряла, несмотря на голод, усталость и синяки.
Чикаго – странный город со странными людьми. Спокойствие граничит в нем с беспорядками, небоскребы от «одноэтажной Америки» отделяют каких-то семьсот-восемьсот метров. Во всяком случае, так показалось Натали. Ей вспомнился и роман Драйзера, в котором ловкий кавалер-обольститель одурачил провинциалку-простушку именно здесь, в Чикаго. Только название романа почему-то забылось.
Мерное покачивание автобуса убаюкивало. Натали закрыла глаза и задремала.
– Hey! Airport! – сквозь дремоту услышала она голос водителя. – This is the last station/ Hey!
Натали в панике осмотрелась вокруг: автобус был пуст, только водитель смотрел на нее в большое круглое зеркало у передней двери.
– See ya, – бросила водителю Натали и выскочила из автобуса. Перед ней была автобусная остановка, за ней огромная стоянка, везде были люди, а еще чуть дальше поблескивало на солнце намытыми большими окнами здание, напоминавшее вокзал. Сбоку были какие-то дома, за ними поле, где были десятки самолетов и сновали автобусы. Рев, переходящий в свист, проскользнувшая по асфальту и траве огромная тень рассеяли все сомнения: она была в аэропорту, большом аэропорту – и только что сел один самолет и следом заходит на посадку другой.
Натали нащупала в карманах джинсов бумажник и паспорта. Пытаясь сдержать волнение, она спокойным шагом направилась к большому зданию. Из маленького кафе соблазнительно пахло кофе и пончиками, завлекала яркая вывеска, на которой был изображен огромный бутерброд со свисающим с него листом салата и аппетитно выглядывающей сосиской. Но каким бы ни было чувство голода, с ним можно было легко справиться, в отличие от чувства страха быть пойманной и заточенной навсегда, если не хуже. Да и что могло быть хуже заточения с совершенно чужими людьми, ловко прикрывающимися имеющим место родством, хуже насилия, выдаваемого за непонятное и ужасное благодеяние.
Войдя в зал, Натали удивилась огромному скоплению народа внутри. Стоя снаружи, нельзя было и подумать, что внутри творится такое. Полицейский у входа внимательно посмотрел на Натали, но почти сразу потерял к ней интерес. Она находилась в смятении, затем увидела рядом вмонтированный в стену компьютер, над которым горела большая зеленого цвета буква “i”.
– Информация, – догадалась Натали и, протянув руку, дотронулась экрана.
Строки и цифры поплыли в глазах Натали. Их было так много, что она чуть было не испугалась. Но потом поняла, что это большая таблица. Она прокручивала ее вниз и вниз, два раза промелькнуло Moscow, но ничего похожего на Санкт-Петербург ей не попалось.
