— Короче, что ты предлагаешь?
— Сейчас надо выждать. Посмотрим, что предпримут «отцы» кланов и Бриджмен.
— Снова он!
— Смирись, Стив. С ним, видимо, придется считаться. И еще… — Тибб умолк и отпил глоток кофе.
— Что еще, старина?
— Еще не забывай Пэнки… Он дьявольски хитер. И тоже хочет разыграть свою партию. События последних месяцев едва ли прошли мимо него. Идеи Бриджмена могут и его заинтересовать… Ты меня понял?
— Да.
— Он настойчиво добивается доступа для своих людей к кораблям. Ночью звонил Цвикк. Завтра по распоряжению Пэнки он встречает в Манаусе новую группу кандидатов в пилоты.
— Опять во главе с Люцем?
— Вероятно.
— Отфутболишь и этих.
Тибб очень серьезно покачал головой:
— Нельзя повторять дважды один прием. Прошлый раз я подробно изложил Люцу свои требования. Не сомневаюсь, он сделал все возможное, чтобы на этот раз кандидаты не были забракованы.
— Что ты думаешь предпринять?
— Я уже сказал Цвикку, чтобы в воскресенье он перебросил их на полигон.
— В воскресенье — это через три дня. — Стив задумался.
— А что предложил бы ты? — поинтересовался Тибб, выждав немного.
— Устроить им «встречу» в Манаусе.
— Можем навлечь подозрения… Люц — опытный ас. Он постарается избежать провокации.
— Так не ждать же их сложа руки!
— Предложи что-нибудь дельное, Стив.
— О’кей! Предлагаю втравить в это Цезаря.
— Каким образом? И главное, зачем?
— У него давние счеты с Люцем. Он даже разыскивал Люца, когда мы впервые были на африканском полигоне. Тогда этот подонок где-то укрывался. Пэнки снова ввел его в игру недавно.
— Идея недурна, — кивнул Тибб. — Пэнки допустил оплошность. Надо все продумать и обсудить… Вечером позвонит Цвикк…
— Только не слишком раскрывайся, — предостерег Стив.
— С ним можно. Он… надежный товарищ. Кстати, — Тибб усмехнулся, блеснув двумя рядами отличных зубов, — он и о тебе все знает. Знает даже, что скрываешься в зоне.
В четверг вечером, после разговора с Цвикком, план действий был окончательно согласован.
— Итак, — резюмировал Стив, — завтра с заходом солнца вылетаем на Яву через Лондон. В Лондоне обстановка отличная: густой туман, изморось; бастуют работники аэропортов. После небольшой операции на Кэннон-стрит ты летишь дальше, в Суракарту на Яве, а я остаюсь в Лондоне…
Тибб забарабанил пальцами по столу.
— Остаюсь с Тео, — поспешил добавить Стив.
— С Тео и с Шейкуной, — поправил Тибб.
— Излишество, но пусть будет так… Взяв Цезаря, вы на следующую ночь возвращаетесь за нами в Англию. Встреча в Полночь у северных ворот кладбища Хайгейт. С севера к кладбищу примыкает открытая холмистая местность с кустарниками — площадки для игры в гольф; в это время там не будет ни одного живого человека.
— Понял.
— И в ту же ночь мы снова вернемся сюда.
— Да… Чтобы встретить Люца и его людей в Манаусе. Стив на мгновение задумался.
— Это было бы самое лучшее, но решать будет Цезарь. Не исключено, что он захочет встретиться с Люцем на полигоне.
— Будет достаточно времени, чтобы решить, — сказал Тибб. — Все ясно, и ты можешь отправляться спать.
— А ты?
— Пойду в ангары. Надо проверить кое-что на УЛАКе. Полет нешуточный. Лондон нашпигован радарными установками и всевозможными станциями наблюдения. Когда будем снижаться, нас засекут, вне всякого сомнения. Важно только, чтобы нашлось достаточно места на крыше этого здания на Кэннон-стрит. Там мы окажемся в мертвой зоне.
— Место найдется, — успокоил Стив, — но я сейчас подумал о второй ночи. Если они о чем-то догадаются, то наверняка будут наготове… Может, место встречи выбрать подальше от Лондона?
Тибб отрицательно покачал головой:
— Не надо. Возле Хайгейта место отличное, я его хорошо знаю. Зайду с севера на бреющем полете. Важно, чтобы вы там оказались вовремя.
— Будем!
«Целый день в Лондоне, — думал Стив, пробираясь по затянутой противомоскитной сеткой, полутемной веранде к себе в комнату, — последний раз я был там весной минувшего года, и неизвестно, когда смогу очутиться снова. Значит… Значит, надо использовать этот шанс возможно полнее. Но там ли сейчас Инге?..»
Сутки спустя УЛАК-пять, стремительно перелетев Атлантический океан, шел на снижение над центром Лондона. На высоте семи километров вошли в облака.
— Облачность до самой земли, — коротко доложил навигатор.
— Хорошо, — отозвался Тибб. — Пункт посадки?
— Есть — на главном экране.
Стив, не поворачивая головы, скосил глаза на большой экран над пультом управления. Центр города просматривался необыкновенно четко, словно с низко летящего вертолета в яркий солнечный день. Знакомый лабиринт улиц Сити, купола собора Святого Павла, Кэннон-стрит. На крыше одного из домов по восточной стороне вспыхивала и пригасала зеленая точка. Стив вспомнил, как полтора года назад перед ним в последний раз распахнулись тяжелые двери этого дома. Вспомнил ярко начищенную медную табличку у входа. Мысленно усмехнулся: если бы он мог предполагать тогда, что следующий визит состоится подобным образом.
— Причаливание, — доложил второй пилот.
— Давай, — послышался голос Тибба, — нет, третью опору под каменную трубу слева. Хорошо. Приготовиться к высадке. Вы двое останетесь на корабле. Остальные выходят.
«Распоряжения второму пилоту и навигатору, — сообразил Стив. — Остальные — он сам, Тибб, Тео, Шейкуна и еще эти двое, как их, Паоло и Санчо — «крестные сыновья» почтенного папы Джулиано, который и по сей день командует в Голливуде небольшой мастерской, где ремонтируются автомашины. Правда, кроме того, у него есть еще вилла на Сицилии и пара отелей в Риме, но там, по словам Джулиано, давно заправляют его дочь и зять».
Стив выбрался из кресла. Мысли тянулись, как клейкая лента. Кружилась голова. Он все еще не может привыкнуть к полетам на УЛАКах. Дьявольски удобно, конечно, — быстро и никаких ожиданий в аэропортах, — но вот головокружение, черт бы его побрал…
Стив глянул исподлобья на своих товарищей. «Нет, эти ничего — держатся, особенно Тибб… Его ничто не берет. Сейчас мы выйдем наружу, и промозглая лондонская сырость и холод все поставят на свои места».
Так и случилось. Уже на трапе головокружение исчезло. Стив с наслаждением вдохнул влажный, с запахом бензина и прелых листьев воздух. Шепнул чуть слышно: «Ну, здравствуй, Лондон…»
Дальше все пошло как обычно. Тео шествовал впереди с «электронной отмычкой», как Стив окрестил сложнейший магнитно-электронный аппарат ИМЭМ — гордость Тибба, — соединяющий в себе электронный индикатор с мощным магнитным манипулятором и миниатюрным счетно-решающим устройством — электронным мозгом высокого класса. «Электронное чудо» умещалось в небольшом черном футляре, висящем на груди у Тео. От футляра отходил вниз гибкий металлический щуп полутораметровой длины, который молено было в случае необходимости ввести в любую замочную скважину, а под верхней крышкой находилась компактная панель управления с несколькими верньерами и небольшим флюоресцирующим экраном. Тео подходил к закрытой двери, дотрагивался концом щупа до корпуса замка, вращал один из верньеров, и замок открывался сам мягко и бесшумно, при этом автоматически отключалась вся электрическая и электронная сигнализация в радиусе двадцати — двадцати пяти метров от ИМЭМа.
Освещение в верхних этажах было выключено. Слабо светили лишь голубоватые ночные лампы на лестничных площадках да предупреждающие надписи вдоль коридоров: «Внимание, сигнализация включена». Надписи продолжали предупреждать, хотя в действительности вся система сигнализации была полностью нейтрализована ИМЭМом. В некоторых помещениях было довольно светло, — туда проникал желтый свет уличных фонарей с Кэннон-стрит.
На четвертом этаже Стив указал кабинет директора банка. С замком двери, ведущей из приемной в кабинет, пришлось немного повозиться. Замок оказался с шифром, который ИМЭМ раскусил не сразу.