От удивления я широко раскрыл глаза.

– Нечего сказать, сообщение!

– Вот и я так же подумал. А еще он сказал, что вы предложите мне никому не рассказывать об этом.

– Да, правильно, это самое я вам и говорю.

Я взглянул на часы: 10.47.

– Что еще он сказал?

– Ничего. Он передал это сообщение после того, как предварительно спросил, смогу ли я сам зайти и повторить его вам лично.

– «Вестсайд-отель», номер двести четырнадцать?

– Правильно.

– Какой у него был голос?

– Ничего особенного, обычный мужской голос.

– Большое спасибо, доктор. Если можно, окажите нам еще одну милость. Мы ведем сейчас довольно деликатное, дело, и вас, вероятно, видели входящим к нам. Возможно, кто-нибудь пожелает узнать, зачем вы к нам приходили. Если кто-нибудь спросит…

– Я скажу, что вы звонили и просили зайти, так как вас беспокоит горло.

– Ни в коем случае. Известно, что горло меня не беспокоит и что я вам не звонил. Наш телефон прослушивается. Если они узнают, что мы получаем через вас сообщения, ваш телефон тоже возьмут на учет.

– Боже мой! Это же незаконно!

– Тем это забавнее для некоторых. Так вот, если кто-нибудь спросит вас, можете возмутиться и заявить, что это никого не касается, или можете сказать, что заходили измерить кровяное давление у Фрица… хотя, позвольте, у вас же нет с собой прибора для этого. Вы приходили…

– Я приходил к Фрицу взять у него рецепт приготовления escargots bourguignonne. Так будет лучше, и к моей профессии отношения не имеет. – Он направился к двери. – По-видимому, Арчи, вы действительно ведете деликатное дело.

Я не стал спорить и снова поблагодарил его, а он попросил передать привет Вульфу. Захлопнув за ним дверь, я не наложил цепочку, так как собирался уходить. Вначале я зашел в кухню и сообщил Фрицу, что он только что дал доктору Волмеру свой рецепт для приготовления улиток по-бургундски, а затем вернулся в кабинет и по внутреннему телефону соединился с оранжереей. Я не верю, что ФБР может подслушивать разговоры по внутренним телефонам. Вульф взял трубку, и я рассказал ему о визите доктора. Он что-то промычал, а затем спросил:

– Ты имеешь какое-нибудь представление, в чем тут дело?

– Ни малейшего. Это не ФБР. ФБР это ни к чему. Возможно, что наши действия уже подстегнули кого-то… Эверса, или мисс Фенстер, или даже Мюллера. Ваши указания?

Он лишь фыркнул и повесил трубку, и я должен признать, что сам напросился на это.

Опаздывать я не хотел, передо мною стояла проблема обнаружить за собою «хвост» и отделаться от него, а для этого требовалось время. Кроме того, приходилось считаться и с такой, хотя и маловероятной, возможностью, что Эрнест Мюллер решил вдруг обидеться за свою поврежденную руку и расплатиться со мною, поэтому я достал из ящика стола кобуру с пистолетом «морли» и пристегнул под пиджак. Но мне могло понадобиться и иное снаряжение. Я открыл сейф и взял из резервного фонда тысячу долларов в потрепанных десятках и двадцатках. Конечно, можно было ожидать всего, могли даже сфабриковать мою фотографию в обществе обнаженной дамочки или возле трупа, но придумывать, как выйти из такого положения, мне следовало тогда, когда это случится.

Без одной минуты одиннадцать я вышел из дому. Не оглядываясь, направился в аптеку на углу Девятой авеню и из будки телефона-автомата позвонил в гараж, в котором стоял принадлежащий Вульфу «герон». Работающий в этом гараже уже лет десять Том Халлоран, когда я объяснил ему сбой план, сказал, что будет готов через пять минут. Полагая, что лучше дать ему десять, я на некоторое время задержался в аптеке у прилавка с дешевыми книгами. Потом возвратился на Тридцать пятую улицу, прошел мимо нашего дома, повернул на Десятую авеню, вошел в гараж и направился к «герону», стоявшему с работающим мотором. За рулем уже сидел Том. Я забрался на заднее сиденье, снял шляпу и скорчился на полу, после чего машина тронулась.

Возможно, что в «героне» этой модели достаточно просторно для ног, но уж никак не для человека шести футов ростом, не являющегося к тому же опытным акробатом. Мне пришлось основательно помучиться. Минут через пять у меня возникли серьезные подозрения, что Том резко тормозит и крутит машину на поворотах с единственной целью: проверить мою выносливость. Я уже начал задыхаться и ноги у меня затекли, когда он в шестой раз затормозил и сказал:

– Все в порядке, дружище.

– Поднимай теперь меня домкратом, черт тебя возьми!

Том рассмеялся. Я с трудом расправил плечи, ухватился за спинку сиденья, кое-как поднялся и надел шляпу. Мы стояли на углу Двадцать третьей улицы и Девятой авеню.

– Ты уверен?

– Полностью. Слежки нет.

– Чудесно. Однако в следующий раз держи наготове санитарную машину. Тут в углу найдешь кусок моего уха. Сохрани на память обо мне.

Я выбрался из машины. Том спросил, понадобится ли он мне еще. Я сказал «нет» и что я поблагодарю его позднее. Он уехал.

«Вестсайд-отель», третьеразрядное заведение, находился в середине квартала. Очевидно, дела у отеля шли еще неплохо, ибо фасад и вестибюль были отремонтированы всего года два назад. Войдя в гостиницу и ни на что и ни на кого не обращая внимания, включая лысого коридорного, я сошел в лифт и нажал кнопку. Выйдя на нужном этаже и взглянув на номер ближайшей комнаты, я обнаружил, что рука у меня непроизвольно скользнула под пиджак и прикоснулась к пистолету. Я усмехнулся. Если меня ожидает сам Дж. Эдгар Гувер, ему придется вести себя как следует или поймать пулю. Дверь номера 214 оказалась закрытой. Мои часы показывали 11.33. Я постучал, услыхал шаги, дверь открылась, и, вытаращив от изумления глаза, я замер на месте. Передо мной было круглое красное лицо и плотная фигура инспектора полиции Кремера из бригады по расследованию убийств в южной части города.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru