Она открыла глаза и смотрела, словно собиралась что-то сказать, пока я клал гитару рядом с собой. Эта гитара - моя самая дорогая вещь. Я буду охранять ее ценой своей жизни. В тот день, когда я нашел Адрика, она была рядом с ним. Он всегда говорил, что если с ним что-то случится, чтобы я забрал ее, потому что эта гитара досталась Адрику от деда. И я понимаю, как он оценил ее. Я взял и полностью восстановил ее.

Я сосредоточился на ней, на том, что хочу. Она смотрела на меня молча, пока я перемещал свой вес на колени и протягивал руку к ней. Положив руку на ее шею, я притянул ее ближе, теперь она была лицом к лицу со мной, мы на коленях друг напротив руга, на одном уровне.

Я смотрел в глубину ее глаз и чувствовал, как ее дыхание ускорилось, отчего захотел ее еще сильнее. Я хотел ощутить ее дыхание, рванное и зовущее меня, пока толкаюсь глубоко внутри нее, касаясь мест, которых не должен. Желание явно написано на моем лице. Я это знаю, и она тоже.

Она выглядела немного потерянной, изо всех сил пытаясь найти слова, и я осознаю, что это чертовски мило.

– Когда ты научился так играть, это было прекрасно. Почему ты остановился?

Я не знал. Может быть потому, что она ошеломила меня и заставила чувствовать вещи, с которыми я так долго боролся, чтобы не чувствовать, или, может быть, она просто слишком красива. Я не смог сосредоточиться ни на чем другом кроме Феникс и этом проклятом аромате, который исходит от нее при каждом движении. Независимо от причины, это отстойно, я теряю силу воли и все, что меня сдерживает. Я устал бороться с этим.

Кусая нижнюю губу и всасывая кольцо, я дернул ее тело ближе с таким отчаянием, что она, должно быть, подумала, что я сумасшедший, потому что не осталось пространства, но меня это не волнует. Я должен попробовать ее, почувствовать ее на своей коже. Я прижался губами к гладкой коже оголенного плеча и сделал глубокий вдох, затем провел губами по ее шее, останавливаясь только возле уха. Святое дерьмо, она превосходно пахнет.

Она задержала дыхание, а ее тело застыло от моего прикосновения. Мне показалось, что она собралась встать и убежать, но не сделала этого. Вместо этого, она напомнила мне о том, какой я глупец, и это заставило мгновенно возненавидеть себя за это.

– Я думала, ты сказал, что это было ошибкой, - выдохнула она.

Еб**ая жизнь! Это ошибка, потому что я могу сделать больно нам обоим, но не способен думать рационально рядом с ней. Мои глаза опустились к ее ногам, и то, как они дрожали, завело меня, как никогда раньше. Мой член пульсировал так сильно, что стало больно, и я почувствовал, что моя молния вот-вот лопнет по шву. Единственный способ справиться с этим, это похоронить себя по самую рукоятку между этими бедрами и жестко трахать ее, пока она не окажется на всей длине моего члена.

Я сорвал рубашку через голову, бросил ее рядом и сжал ее бедра, притягивая так близко, как мог.

- Мне насрать, если это ошибка. Какого хрена я знаю? - тяжело дыша, я провел руками по ее длинным ногам, разводя их шире, в итоге все ее тело задрожало. – Я хочу быть внутри тебя, Феникс. Я не выдержу больше эту пытку, но есть одна вещь, которую мне нужно знать. Ты спала с моим братом?

Ее глаза медленно спускались по моему телу, приземляясь на определенную мышцу внизу моих джинсов. Глядя в ее глаза, я мог сказать, как сильно она хочет меня внутри себя. Ей даже не нужно ничего говорить, я просто должен знать, что мой брат никогда не пробовал ее на вкус.

Когда она качает головой, давая мне подтверждение, что мой брат лживый х**, возбуждение выстреливает во мне, и я вряд ли смогу удержаться прямо здесь и сейчас. Я знал, сделав это, вероятно, затрахаю нас обоих, особенно после поцелуя с ней. Всякий раз, когда я целовал девушек, они всегда, кажется, влюблялись в меня. В основном я не позволял девушкам целовать себя, опускал эту форму близости вообще. Почему я сам лез к ней, понятия не имею. Наверное потому, что все правила теряют смысл, когда дело касается ее.

– Это все, что мне требовалось услышать.

Прежде чем она смогла осознать мои слова, я поднял юбку вверх и отодвинул ее трусики, обнажая ее красивое тело. Я видел, как ее грудная клетка поднимается и опускается с каждым вдохом, давая мне понять, что ей нравится то, что собираюсь сделать. Черт, она, вероятно, хочет этого так же, как и я. Я хочу ее сейчас так сильно, что готов пропустить любую прелюдию и скользнуть внутрь нее, но чувствую, что она заслуживает лучшего, здесь не могу ничем помочь, но хочу попробовать ее на вкус, что и делаю.

Я так завелся, что сорвал с нее трусики. Укладывая ее на спину, я наклонился и позволил своему языку пройтись по внутренней стороне ее бедра. Я уже видел, как капали соки, и все, что желал сделать, это слизать их начисто. Она пахла кексами, и я мог только предположить, что ее киска на вкус еще слаще. Отбросив ее трусики в сторону, я посмотрел ей в глаза, и мои слова заставили все ее тело содрогаться.

- Мне нужно попробовать тебя, и я не остановлюсь, пока не буду удовлетворен. Охренеть, как я люблю кексы.

Схватив ее за бедра, я прижал ее ноги к груди. Медленно провел языком по ее влажной киске, мучая ее клитор кончиком штанги, потом проскользнул языком глубоко внутрь, ощущая лучший вкус. Она застонала, и все ее тело задрожало от удовольствия, когда я потер ее влажный клитор и проскользнул пальцем в ее тесноту. Я покружил языком, затем взял клитор в рот. Я прав, на вкус она охренительно сладкая, и мысль о любом другом мужчине, пробующим ее, раздражает меня. Схватив ее за бедра, я пододвинул ее ближе к своему лицо. Я сосал и лизал, двигая пальцем туда и обратно, медленными, последовательными движениями, не теряя ритма. Я знал, сколько ритм значит для сексуальных потребностей женщин, поэтому буду трахать, пока не доставлю наибольшее удовольствие, которое она когда-либо знала. Это не заняло много времени, я почувствовал, как она начала сжиматься вокруг моего пальца. Это меня не удивило. Я хорош в одной вещи, в умении использовать свой язык. Медленно провел им между ее губами, затем всосал губы в рот, а потом и клитор. Когда почувствовал, что она начала сжиматься снова, я провел языком по ее бедру, мягко кусая.

Ее тело содрогалось, пока она сжималась вокруг моего пальца и кричала. Так чертовски сильно, словно собиралась сломать мой палец. Прямо перед тем, как она кончила, я убрал свой палец и заменил его языком. Хотел попробовать ее, когда она финиширует.

- Ох, ё-моё! – отрывисто выдохнула она, продолжая кричать и стонать подо мной. – Вот дерьмо, Келлан!

Я чувствовал ее соки на своем языке. Сглатывал, не оставляя после себя ничего. Она провела руками по волосам и закусила нижнюю губу.

Ее крики вызвали боль в моем члене, и мне нужно освободить его, прежде чем он разорвет молнию моих джинсов. Я обернул руку вокруг ее талии, потом уложил ее на одеяло, прижимая свое тело между ее влажных бедер. Я поцеловал ее, чтобы она ощутила свой вкус на моих губах. Переместил свои губы к ее уху и прошептал.

– Тебе понравилось, как ощущался мой язык, пробуя тебя? Это вызвало у меня еще большее желание!

Она застонала и откинула голову назад, вдавив ее в одеяло. Вид того, как она дрожит, пока я провожу рукой по бедру, заставил меня желать попробовать ее снова. Я сел на колени и взял ее за бедра, и они встретились с моим лицом. Провел языком вдоль бедра по ее влажности, слизывая соки.

-Ты на вкус чертовски хороша, Феникс. Теперь я хочу похоронить свой член глубоко внутри тебя, пока ты выкрикиваешь мое имя, - сказал ей, работая языком по губам и пытаясь отдышаться. - Как думаешь, ты сможешь справиться с этим, потому что как только я начну, то не смогу остановиться.

Я никогда не чувствовал такого отчаянного желания оказаться внутри женщины, и ожидание, пока она ответит, убивало меня. Я хотел, чтобы она прикоснулась ко мне, чтобы подала мне знак, что не против того, чтобы я взял ее. Когда она протянула руку и стянула мои джинсы вниз по бедрам, отчаянно пытаясь найти мои глаза, я воспринял это, как ответ.