После ужина Снейп, сжалившись надо мной, разрешил первый полет.
Для этого, правда, пришлось прогуляться на пустырь за городом. Зная Снейпа - загодя зачарованный пустырь.
Итак, на мне, как полагается, куртка, очки и защитные и утепляющие чары от мамы. Снейп, придерживая рядом с собой еще одну метлу, на которую, впрочем, не торопился сесть, обвел рукой пустырь, почему-то покрытый мягким дерном, и попросил за границы площадки не вылетать.
Я в который раз за день взял в руки метлу. Первое знакомство, на самом-то деле, как и первый полет, довольно важны. Если говорить про информацию под ярлычком "не для всех" - безусловно, к этому типу относится полное определение метлы, содержащее в себе настораживающую пометку "псевдоразумный артефакт". Народ вообще плохо относится к любому своеволию предметов обихода, будь то даже столовая ложка, а уж если всерьез принять возможность того, что довольно опасный вид транспорта в неурочный час может заартачиться... Как бы то ни было, метлы тоже имели своеобразную личность - крайне слабо проявляющуюся и почти незаметную, но тем не менее. Очень много для метлы значил хозяин - как правило, единоличный владелец получал полное подчинение и верность, даже будучи неуверенным летчиком и конченным параноиком и невротиком. Но, опять же, всегда были на первый взгляд не очень заметные и малозаметные аспекты - у такого хозяина метла будет летать в первую очередь безопасно, возможно, в ущерб скорости и прочим характеристикам - и даже порой будет показательно тупить на опасные приказы. У экстремальных летчиков и испытателей получается выжимать из метел невозможное - но и после них эти метлы разве что в рабочий инвентарь дворника стоит отдать. Или придется долго приводить все в порядок.
Есть и другая сторона медали - хозяин вполне может не понравиться метле. К примеру, заточенная под семейные нужды, тяжелая и тихоходная метла будет не очень хорошо взаимодействовать с одиночкой-экстремалом. Но подобное несоответствие быстро становится явным. Метлы общего пользования, у которых часто меняются наездники, обладают весьма шкодным характером - как та, например, что недобро поиздевалась над Невиллом на первом курсе.
Лучше не летать на метлах, которым ты не нравишься, или на метлах, которые не нравятся тебе. Отношение к себе они тоже чувствуют и вполне могут ответить взаимностью. Если бы мой первый Нимбус не очень любил меня, мы бы влетели в Гремучую Иву вместе, и Гарри Поттера вполне могло бы и не стать. А так - падение с не очень большой высоты... Известны случаи, когда метлы долетали до пункта назначения с хозяином, потерявшим сознание в пути, или с раненным всадником. Известны и случаи, когда не долетали. Или долетали без всадника.
Не даром же квиддичисты крайне неохотно пересаживались со старых метел на новые, пусть даже более быстроходные.
Я, впрочем, не беспокоился. На протяжении своей жизни я очень хорошо ладил со всем, что летает и в перспективе может прокатить меня, будь это метлы, гиппогрифы, фестралы или слепые драконы, намеревающиеся меня поджарить и/или съесть.
- Ты же не будешь меня обижать? - мирно шепнул я метле перед тем, как усесться на нее. Сходу она меня не сбросила - значит, была согласна.
Пробный полет в метре над землей на скорости среднего пешехода оставил достаточно приятные впечатления, даже если учитывать мизерные высоту и скорость.
- Пап, - я подлетел к семье, терпеливо ожидавшей на краю поля. - За край площадки не вылетать, так?
- Да, - спокойно кивнул Снейп.
- Ну а на площадке я могу летать, так? Даже быстро? - Снейп опять кивнул. Да уж, он все предусмотрел, за сорок-то метров не особо разгонишься и затормозишь...
Существовала такая штука, впрочем, как синдром часового. Не знаю, как он правильно называется и есть ли вообще это правильное название... Назван синдром в честь часового, который проверяет коридоры, но никогда не смотрит наверх, на потолок - а именно там притаились коварные воришки.
Синдромом часового страдают люди, забывающие или не принимающие во внимание трехмерность окружающего мира.
Не думаю, что Снейп им страдал; скорее, предполагал за мной этот недуг. Но, как бы то ни было, я вовсе не собирался с огоньком рассекать на сорока метрах - у меня была дорожка подлиннее, по крайней мере, несколько километров, пока не станет слишком сложно дышать или слишком холодно. Впрочем, и так высоко я подниматься не собирался.
Едва дождавшись кивка, я отлетел ближе к центру площадки и со всей дури рванул вверх. Кайф!
Не могу сказать точно, сколько я резвился в воздухе, пробуя всякие трюки - пока исключительно безопасные, настоящее развлечение будет в Хогвартсе, когда у меня будет доступ к нормально зачарованному полю и мадам Помфри с неограниченным запасом лечебных заклятий, зелий, нотаций и ворчаний. Так что просто всякие бочки, никаких переподвывертов, пике или разворотов. В самом начале еще заметил неподалеку Снейпа на метле - он минут пять понаблюдал за мной, потом махнул рукой и пропал.
Спустившись, я обнаружил свое одиночество и небольшое магическое письмо - иллюзию конверта, голосами Снейпа и мамы быстро отчитавшее меня за несанкционированные игрища, похвалившее мои полетные таланты и посоветовавшее возвращаться домой.
И все вернулось на круги своя. Следующим утром я вновь проснулся бегущим, после завтрака, правда, родители отозвали меня на серьезный разговор насчет полетов. Кажется, они не были в особом восторге от фразы "До Хогвартса я все равно не буду делать на метле ничего на самом деле интересного", но удовлетворились и тем, что шею я себе не сломаю случайно. Почему они были такими спокойными, я смог узнать несколько позже.
Тем не менее... Вскоре после дня рождения я получил еще один запоздалый подарок. Чудесная, восхитительная, немного сварливая и своенравная, но достаточно послушная, легкая и сильная... Глубокой ночью я получил сову со своей палочкой. Ель и перо грифона, одиннадцать и три десятых дюйма.
Едва смог заставить себя лечь досыпать, но сразу после завтрака сумел умыкнуть Себастиана на роль прикрытия и улизнуть в Косой переулок.
Сразу понесся в банк. Озадачил приставленного ко мне гоблина покупкой квартиры - той самой, в которой жил я, который Гарри Поттер, и, пока он разбирался с ситуацией и сопутствующими бумагами, я бесплатно развлекался на защищенной от магического и родительского надзора территории, во всю испытывая обновку. Даже не знаю, как правильно описать свое состояние. Это какой-то катарсис, наверное...
Потом, очевидно, на волне эйфории, почти не глядя подписал протянутые гоблином бумаги и на крыльях счастья вернулся к скучающему в кафе Фортескью Себастиану. После небольшой дозаправки мороженым я провел ребенка по Лютному, даже расщедрился на небольшие инструкции насчет того, где в основном дешевый антураж, а где можно действительно найти что-нибудь интересное. Заодно мы с ним перезнакомились с продавцами - пока вежливо и шапочно. Если мне действительно что-то понадобится у кого-то из них, я в курсе, кого чем прижать или у кого узнать, кого чем прижать.
Себастиану, кстати, в Лютном понравилось, и он теперь с нетерпением ожидал путешествия на "главную теневую аллею страны". Затягивать с этим я не планировал, памятуя, что уже, в принципе, до середины августа вполне себе недалеко. А там и Хогвартс...
Эти мысли напомнили мне о парочке важных дел, которые следовало сделать до школы. Во-первых, домашние задания. Впрочем, все знания школьной программы, которые я благополучно забыл после седьмого курса и намертво запомнил во время подготовки к пересдаче ЖАБА со слизеринцами и их деканом, позволяли мне с легкостью справиться со всем заданным. А вот способ их изложения - нет: переучившийся на маггловские "Паркеры", я с ненавистью смотрел на гусиное перо. Так что дело двигалось, но более чем постепенно.
