Гадание на чайных листьях
Верно, что в некоторых вопросах Китай начинает подражать Западу, и, пожалуй, во вред себе. Например, Китай ставит в основу общества автомобиль, но, учитывая ооновские прогнозы, что 50% населения Земли будут жить в городах, стоило бы задуматься, а не лучше ли было бы развивать общественный транспорт. А что касается намерения Китая ввести у себя пенсионную систему, которая повторяет обременительные для государства западные схемы с фиксированным пособием, что ж, лучше бы ему туда вовсе не соваться.
Настоящие трудности Китая, по-видимому, не столько в экономике (с экономикой он, кажется, справляется неплохо), сколько в том, как будет развиваться система управления экономическим курсом страны. Сможет ли правительство и дальше твердой рукой, централизованно удерживать бразды экономического правления или, как крупная успешная корпорация, по мере увеличения мощи и сложности все больше будет передавать обязанности вассалам. Сегодня акционеры корпорации — члены партии, ее руководство — политбюро Китая, а совет директоров — китайские политики, которые встречаются раз в год, чтобы обсудить и наметить государственный курс.
Со временем второй подход доказал свою эффективность, не в последнюю очередь из-за присущей ему способности решать проблему неверного распределения ресурсов, одновременно осуществляя деятельность, требующую концентрации сил, — то, с чем очень хорошо справляются успешные корпорации. И конечно, как показал опыт СССР, в излишне жесткой и централизованной политической системе есть риск того, что она рухнет под собственной тяжестью.
По долгосрочным прогнозам Goldman Sachs для стран БРИК, сделанным в 2010 году, у Китая уйдет всего 17 лет, чтобы стать крупнейшей экономикой мира (то есть к 2027 году). Чтобы лучше осознать подъем Китая, представьте себе, что при первой публикации тезиса БРИК в 2002 году Goldman Sachs утверждала, что увеличение долларового ВВП Китая фактически равно созданию двух новых Индий, новой Италии, почти целой новой Франции или Великобритании. Теперь, пересмотрев прошлые цифры, экономисты Goldman Sachs отмечают, что с 2000 года китайский ВВП вырос почти на 4 миллиарда долларов. Китай практически создал семь новых Индий (в объеме 2001 года), почти три Италии, две Франции с лишним и почти треть США (в объеме 2002 года). Между тем общий ВВП стран БРИК, как считается, вырос больше чем на 6 триллионов долларов США — почти до 9 триллионов долларов с 2,5 триллиона в начале десятилетия. Для сравнения, США прибавили за тот же период 4,5 триллиона.
В 2010 году Китай перегнал Японию и потеснил ее со второго места в мире. По оценкам Goldman Sachs, чтобы занять первое место в 2027 году (с ВВП около 21 триллиона долларов), Китай должен расти примерно на 10% в год в долларах. Однако даже при этих невероятных темпах роста и прогнозах перед Китаем лежит долгая дорога. Это разница между миллиардером, которому надо лишь сохранить свой капитал (как США), и миллионером (остальные развивающиеся страны), который должен быстро увеличивать капитал, чтобы оказаться хотя бы рядом со сферами, где вращаются главные капиталы мира. Конечно, есть еще вечный вопрос о том, сможет ли этот рост сопровождаться созданием рабочих мест, и если да, то в каких секторах — государственных или частных, постоянных или временных. Китай год за годом обеспечивал устойчивый рост по рикардианскому типу. Встает вопрос: а сможет ли он в течение более продолжительного времени обеспечить еще больший рост по шумпетерскому типу? Эту форму экономического роста, названную в честь австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, также называют «творческим разрушением». Она основана на постоянных инновациях и одновременном увеличении предпринимательской силы, которые приводят к длительному экономическому росту.
И еще неизвестно, сумеет ли Китай, да и все остальные экономические новички, обеспечить такой рост.
Каковы бы ни были дальние перспективы, Китаю, видимо, не нужно чудо, чтобы в ближайшей перспективе действительно добиться высоких темпов роста. Тому, кто верит в прогнозы роста и осознает всю тяжесть финансового положения Америки, трудно не радоваться перспективам Китая и остального мира. Если не случится ничего непредвиденного, Китай победит. Может быть, на это уйдет десять лет, может, двадцать, но он победит. Если Запад не организует настоящего сопротивления и не изменит ключевых элементов своей долгосрочной стратегии, это произойдет еще раньше.
Сценарий 3: Америка наносит ответный удар
Америка и в меньшей степени Европа еще может нанести ответный удар. Чем сидеть и безропотно соглашаться с неизбежностью происходящего, она может перейти в контратаку. Однако для этого потребуются самые радикальные решения и самая пробивная политическая воля. Ведь мелкая возня на политической периферии и призывы к всемирному сотрудничеству и дружественным переговорам в надежде на то, что все будут вести честную игру, едва ли даст Америке куда-нибудь продвинуться.
Пока что США, как видно, озабочены только тем, как уладить свои экономические беды в контексте современного мира, и в основном остаются открыты для глобальной экономики.
В последние два года администрация Обамы наобещала солидных инвестиций и политической поддержки в самых настоятельных вопросах. По закону о науке и технологии, 3% ВВП США направляются на образование, а по закону о восстановлении и реинвестировании американской экономики 2009 года, 45 миллиардов долларов пойдет на транспорт и инфраструктуру, что вдвое больше прежнего федерального бюджета на эти цели. В своей речи в университете Карнеги-Меллон в 2010 году после разлива нефти в Мексиканском заливе президент Обама обрисовал, какие новые политические усилия будет предпринимать США для поддержания инвестиций, которые помогли бы США перейти от ископаемого топлива к альтернативным источникам энергии, таким как природный (сланцевый) газ, чистая энергия и даже атом.
Как ни похвально оно смотрится на бумаге, у этого лекарства от всех болезней американской экономики есть два осложнения.
Во-первых, учитывая масштаб и глубину американских проблем, обрисованный Обамой выход слишком мал и узок. Чтобы добиться эволюционных изменений, нужен широкий и смелый подход и, безусловно, гораздо более энергичный. Для этого нужен непредвзятый взгляд на роль США как единственной силы, обеспечивающей всемирные общественные блага (такие как охрана морских путей, международная безопасность и т. д.), и ее переоценку.
Во-вторых, лечение экономических болезней Америки при той же открытости подразумевает, что остальной мир будет играть по правилам. При этом недавняя полемика по поводу конкурентных девальваций резко напомнила, что вопросы честности экономической политики (например, валютных манипуляций) не входят в сферу полномочий американских политиков.
Открытость имеет свои минусы. Прежде всего, вероятно, последует дальнейшее падение уровня жизни в США, поскольку американские рабочие по-прежнему слишком дорого обходятся работодателю, их квалификация все ниже, и потому на мировом рынке они неконкурентоспособны.
Далее, есть вероятность расширения социальной защиты со стороны государства, чтобы противодействовать последствиям роста системной безработицы в США; в настоящий момент почти 54% американцев не платят федеральных налогов, а начиная с 1980 года средние компенсационные выплаты госслужащим уже превышают выплаты в частном секторе.
Наконец, в США продолжит увеличиваться неравенство доходов, так как, если страна останется открытой, разрыв между доходами образованной и конкурентоспособной рабочей силы в тех областях, где у США есть всемирное сравнительное преимущество (например, в научно-технических разработках), и доходами огромного числа неквалифицированных и недовольных будет неизбежно расширяться.
Политические меры должны быть агрессивными, инновационными и радикальными. Однако в контексте американского государства, учитывая его политическую структуру, это невероятно трудно. Возьмем, к примеру, связи США с Китаем; они осложняются тем, что многочисленные группировки и заинтересованные круги тянут одеяло на себя. На V конвенции по менеджменту, проведенной концерном Finnmeccanica в ноябре 2009 года, Джон Хэмер, президент и руководитель американского Центра стратегических и международных исследований, предложил примерную классификацию заинтересованных групп по вопросу отношений с Китаем.
