- Расслабляющий массаж, - невинно ответила Настена, а потом неожиданно наклонилась вперед и поцеловала его в шею, едва касаясь губами кожи.

Дойл замер. Не зная, чего испугался больше: того, что Настя может передумать и остановиться, или того, что она просто уйдет. Но, ни первого, ни второго не случилось.

Поднявшись с кровати, Настя обошла ее и встала к нему лицом. Руки девушки покоились на его плечах, и исходящий от них жар разливался по всему телу. Вопреки собственному атеизму он молился о том, чтобы эта минута никогда не заканчивалась.

- Что, если нам попробовать? - предложила девушка, смущаясь.

- Ты уверена? - спросил Дойл, не веря в происходящее. Голова кружилась от тонкого аромата ее волос, и он плохо соображал.

- Я люблю тебя. - Настя озорно улыбнулась. - Пока все обстоит именно так, ничего плохого не случится.

Пожалуй, это была лучшая новость, что Дойл слышал за последние несколько недель.

Настя взяла Дойла за руку, словно приглашая следовать за ней. Подчиняясь этому зову, Дойл встал с кровати, сомкнул руки вокруг девичьей талии и прижал девушку к себе. Коснулся губами волос, шеи. Ее волосы пахли дикой розой, а у кожи был сладкий привкус ванили. Руки скользнули к стройным ногам, добрались до подола платья и потянули его вверх, освобождая изящное тело от оков одежды. До чего же восхитительна была Настя! Точеные ноги, изгиб округлых бедер, плавно переходящий в осиную талию, грудь, целомудренно прикрытая длинными прядями распущенных волос. Ее кожа казалась высеченной из белого мрамора на фоне их беспросветной черноты. Вот она - женщина, созданная для него. Бешеный пульс на мгновение замер, но уже через секунду сердце застучало с новой силой. Постепенно его мысли отступили под напором эмоций. Это было больше, чем желание, острее, чем страсть, мучительнее, чем жажда. Ведь нет ничего прекраснее, чем момент близости с любимым человеком, чем понимание того, что на свете существует такое счастье, как взаимная любовь, когда все остальное вдруг теряет всякий смысл.

Не в силах больше сдерживаться, Дойл поцеловал Настю. Сначала нежно, потом все более страстно, неистово, дико. Кончики пальцев сбежали от плеч вниз по обнаженной спине, исследуя гибкое тело с нежной шелковистой кожей. Дойл был по-настоящему счастлив и полон жизни. Девушка отвечала на его прикосновения со всей горячностью, она прижималась к нему, будто желая раствориться в его объятиях, стать с ним одним целым.

Все прочее отныне стало незначительным и призрачным. В целом мире остались только они, и это - единственное, что было по-настоящему важно.

Они парили над огромной бесконечно глубокой бездной. И миг падения в эту глубину был безмерно сладок. Все сокровища планеты, вся власть королей не стоили такой ночи.

* * *

Стук в дверь заставил испуганно вздрогнуть.

- Алекс, я хочу побыть одна, - поспешно ответила Наташа.

Но дверь распахнулась, перед глазами появился Женя - красивый, сильный и дружелюбный, а в следующее мгновение девушка уже была в его объятиях. Женя крепко обхватил ее шею и упирался лбом в ее лоб так, что кончики их носов соприкоснулись.

Он улыбнулся.

- Ты ведь знаешь, что лучше тебя никого просто не существует!

Наташа смотрела в теплые карие глаза и улыбалась.

- Как ты оказался тут? - спросила Наташа.

- Димитрий сказал, что я нужен тебе, - просто ответил Жени, и улыбка исчезла с его лица. - Что с нами происходит на этот раз?

Девушка протяжно вздохнула, даже не зная, что ему сказать.

- Подожди! - Женя поднялся на ноги и протянул сестре руку. - Не будем сидеть в четырех стенах, - сказал он.

Наташа дала ему свою руку.

Они вылезли на крышу и одновременно подняли головы, любуясь черным небом с далеким блеском маленьких звезд и полной луной, сияющей необыкновенно ярко.

Деревья тихонько шелестели листвой, кроны отбрасывали причудливые тени на залитую лунным светом крышу. Вокруг стояла тишина, свет нигде не горел, вдали тоскливо выла сигнализация.

Женя взял сестру за руку, и они пошли по крыше.

Некоторое время Наташа собиралась с мыслями, а потом заговорила и уже не могла остановиться. Рассказывала-рассказывала...

Они присели на прямоугольную надстройку и свесили ноги. Женя слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда чуть сжимал ее ладонь.

Когда же девушка, наконец, умолкла, брат протянул:

- Никому легко не даются убийства. Даже когда речь идет о Вэиел... ну, формально это все равно означает лишить жизни. С этим трудно примириться. А если учесть все испытания, выпавшие на твою долю... - Он вздохнул и взял ее руку в свою. - Когда я увидел твое лицо... ты не представляешь, что я почувствовал...

- Да уж, нелепо, - рассмеялась Наташа.

Он посмотрел ей в глаза

- Ну а ты сама чего хочешь?

- Не знаю... после того, когда я их жестоко убила, когда осознала, на что я способна в гневе и то, какая я жестокая. - Девушка вздохнула. - Я спутано, наверно, объясняю. Понимаешь, я должна была после того, как меня Димитрий с Дойлом заперли в клетке и рассказали, что со мной происходит, не хотела прощать себя, что больше не могу быть прежней. Но я этого не сделала, а значит, была готова простить. Теперь мне плохо от собственного лицемерия. Я не прощаю себя. Получается, то, что я не человек, вполне могу пережить, а то, что убийца, нет. И кто я после этого?

Женя нахмурился и погладил ее по плечу.

- Уверен, ты приняла решение под влиянием всех факторов. А их немало.

- Ах, Женя ты еще самого ужасного не слышал.

- Да? - Старший брат улыбнулся. - Ну, давай, я готов.

Наташа отвела взгляд и прошептала:

- На тех мужчин, которых убила, мне уже наплевать. Представляешь? - По ее щеке потекла слеза. - А те мужчины... знаешь, по-моему, мне до них никогда не было дела. Я поняла, что способна спокойно смотреть на ужасные вещи, и сразу стала думать, что на месте тех мужчин были бы те, кого люблю. Мне вспомнился собственный страх и испугалась, что когда-нибудь я заставлю тебя пережить что-то подобное.

Женя успокаивающе гладил ее по плечу. Она взглянула на него и спросила:

- Думаешь, я все себе насочиняла?

- Нет, твои страхи, к сожалению, не беспочвенны. - Женя притянул к себе сестру. - Но мне кажется, ты зря мучаешь себя из-за тех мужчин. Если ты чего-то не чувствуешь, то и не нужно заставлять себя ради приличий и потому что кем-то принято так, а не иначе чувствовать. - Он мягко ей улыбнулся.

- Верно, но я боюсь превратиться в монстра. Боюсь превратиться в убийцу.

Он обнял сестру, она положила голову на его плечо.

- А теперь вспомни, что нужно бороться! Ты всегда боролась за свою жизнь, любовь и счастья.

Девушка усмехнулась.

- И чего же я добилась?

Юноша коснулся гладкой щекой ее лба.

- Ты стала популярной певицей, хороший доход и все же с тобой, тот, кого ты любишь. Ты прекрасно знаешь, что Алекс сильно любит тебя!

Девушка улыбнулась, наслаждаясь ароматом его тела.

- Почему старшие братья всегда все знают?..

Женя улыбнулся.

- Вот такие мы - старшие братья.

Наташа сглотнула, сказав:

- Алекс не простит меня.

Юноша снова коснулся щекой ее лба.

- Алекс очень сильный, он простит тебе слабости. Но ведь вопрос не в этом, он, может, и стерпит твое осуждение, а ты себя замучаешь.

- То есть он принимает меня такую, какая я есть, а я саму себя не принимаю?

Женя дернул плечиком.

- Как бы сказал Димитрий, ты не принимаешь себя. Ситуация с мужчинами тому подтверждение. Ты изводишь себя, потому что, казалось бы, должна переживать из-за произошедшего, но ты не переживаешь, и тебя это сильно беспокоит. Ты пытаешься перенести ситуацию, которая по твоим представлениям должна вызывать у тебя сильные чувства, но немного другие переживания: быть монстром и убийцей, свои страхи. И, в конечном счете, получаешь нужные эмоции. Но достигать их вот таким путем, это... - он пожевал нижнюю губу, - слишком сложно. Разве нет? Ко всему прочему, просто не нужно. Алекс никогда бы не указал тебе на недостаток милосердия.