- Дойл? - воскликнул Димитрий, поднимая бровь. - Ты успела обменяться с ним именами. Ах, как мило, - он разочаровался в ней. Алиса перепугалась за свою сестру, и сделала шаг вперед, но ее остановила Серена. Димитрий схватил Наташу за локоть и потащил в комнату Алекса. - Тогда посиди в полном одиночестве.

Он затолкнул девушку в комнату, заперев дверь на ключ, как Эмми силой ударила ногой по двери, выбивая ее.

- Кто попытается ее освободить, будет иметь дело со мной!

Он ушел.

Наташа стала бить ногой в дверь.

Алиса от бессилия села на диван, запуская руки в волосы. Напротив нее сел Юра.

- Что там случилось? - спросил он.

Девушка тяжело вздохнула, и со слезами на глазах, все рассказала. Ее никто не перебивал, но иногда ее рассказ продолжала Катарина или Серена. Юра не мог поверить в поступок Наташи, она не могла защищать парня, тем более которого не знала, Настена поддержала Белку.

Выслушав весь рассказ, Миша, добавил:

- У Наташи должна быть веская причины для защиты этого парня.

Таня поддержала.

- Да, и любит она Алекса. В этом.... все как-то запутано.

Серена подошла к Алисе и дала стакан воды, та залпом его опустошила и прислонила холодный стакан ко лбу.

- Здесь дело не в любви! - добавила Серена. - Здесь что-то не так. Я видела, как Дойл и Наташа сражались вместе, они будто знали мысли друг друга.

Все задумались.

Шумы стихли - Наташа перестала выбивать дверь.

Юра никак не мог понять, что заставило Эмми так поступить? Из-за мимолетной влюбчивости, она бы не за что в жизни себя так не вела. Парня по имени Дойл она никогда не встречала. Чем же дело?

- Где же сейчас Алекс? - спросила Настена.

Катарина коснулась шеи.

- Он взбунтовался, мы не можем его найти - Зверь умело прячется.

Настала тишина.

Юра посмотрел на часы.

- Мне нужно идти, - сказал он. - Я обещал маме помочь в магазине.

Его словам никто не предал большого значения.

Юра молча ушел, его путь к магазину ведет через железную дорогу. Проходя мимо домов по улице Молодежная, на него лаяли собаки, а маленькая черненькая собачонка чуть не укусила за лодыжку.

На улице было темно и, идя по тропе возле леса, у него возникло чувство, что за ним следят. Страшная тишина не давала ему покоя...

Юра обернулся, и мелькнула тень, ему не померещилось, кто-то молниеносно ушел в темноту. Юношу накрыла волна страха и волнения. Каждая клеточка тела приготовилось к бою, в котором ему не победить.

Белкин повернулся...

Перед ним стоял парень с карими глазами, и миленьким личиком, черные волосы потрепаны. И Белкин признал, что парень хорош собой!

Юра ничего не успел сделать, парень вонзил иглу шприца в его шею и что-то ввел в организм. Юноше стало больно...

- ...Дойл, - шепнул Юра, сотрясаясь от боли.

Парень мило улыбнулся.

- Ты должно быть Юра, - сказал Дойл, наклонив голову на бок. - Ты иногда посещаешь ее мысли.

Юра вопросительно на него посмотрел, в следующую секунду упал на землю, мучаясь от боли.

* * *

Странный сон.

Наташа стояла напротив железной дороги, а в ее руке шприц. В ее ногах лежал Юра, он корчился от боли, а на шее кровавое пятнышко. Девушка смотрела на него без капли сожаления...

- Она должна знать, - сказал знакомый голос, говорила она и в тоже время не она ... - Скажи ей, пусть она придет одна.

Юра хрипло застонал от боли.

- Она поймет когда.

Наташа открыла глаза.

Сон закончился, но такое чувство, что это не было сном! Она будто погрузилась в чужие мысли. Она обернулась и увидела Алекса, он лежал лицом к ней, на боку. Его глаза внимательно следили за ней.

- Ты не боишься меня? - наконец спросила он после нескольких минут тишины.

- А разве должна? - Наташа изобразила удивление. На самом деле она чувствовала себя как никогда спокойно, и страх был последнее эмоцией, которая могла сейчас посетить ее.

Он задумчиво улыбнулся, но больше ничего не сказал. Она наблюдала за ним, наслаждаясь его красотой...

Раздался какой-то шум.

Она резко повернула голову в сторону двери.

- Что с ним? - услышала Наташа голос Настены.

Что-то произошло.

Она вскочила с постели и вошла в гостиную. Алиса с Катариной склонились над Юрой, а его руки и ноги держали Серена с Димитрием. Он стонал, тело содрогалось от боли.

- Принеси морфий! - крикнула Алиса Насти.

"Это не поможет, ему станет только хуже", - сказала Наташа про себя. Откуда она это знает?

Настя дала Алисе морфий, приготовилась колоть. Наташа подбежала к ним, выбивая из руки сестры шприц.

- Ты, что творишь? - воскликнул Димитрий.

- Ему лучше не станет! - крикнула она ему в ответ, расталкивая всех, она села рядом с ним и положила его голову к себе на колени. - Если не верите мне, отпустите его.

Разом его все отпустили. Юра прижался к Наташе, руками хватаясь за нее, как за жизнь. Обнимая девушку, ему становилось легче.

- ...мне больно...

Наташа крепче сжала его руками, прижимая к себе.

- Ты должен все вытерпеть. Боль уйдет, терпи, - сказала она, смотря в пол.

Юра притянулся к ее уху.

- ...он сказал, что ты...

- Шшш, я знаю.

- ...откуда?

- Не знаю!..

Наташа не знала, откуда ей все известно. Это не было сном.

На нее смотрели несколько пар глаз, их всех посещала мысль, что она свихнулась или корпорация успела, что-то сделать с ней. Алекс смотрел на любимую девушку и не узнавал, это была не она!..

"Что с ней сделали?" - спросил себя Алекс.

Димитрий подошел к нему, шепнув:

- Она не могла свихнуться.

- Она сильная.

Димитрий посмотрел на Наташу, качавшую Юру, как младенца.

- Может они успели с ней, что-то сделать?

Карие глаза на него злобно посмотрели.

- Не возможно, а точно.

Наташа долгое время качала юношу на своих руках. Юра мучился от боли, кричал, дергался и от неожиданной боли ударял Эмми по плечу, но она не бросила его, только стиснула его сильнее.

Все тело Юры горело от боли, но в объятиях Наташи ему становилось легче, и именно она придавала ему волю - вытерпеть всю боль!

Боль была безумна.

Именно так: он словно безумный, ничего не соображал, не понимал, что происходит. Реальность была красной, и его словно сбивал автобус, колотил профессиональный боксер и топтали быки одновременно; его окунали в кислоту и распиливали на части.

Он хотел поднять руки, разорвать грудную клетку и выдрать из нее сердце - только бы прекратилась пытка. Но рук он не чувствовал, не мог пошевелить ни одним бесследно исчезнувшим пальцем.

Боль разгорелась сильнее, и ему захотелось кричать. Умолять, чтобы его убили - он не мог вынести ни секунды боли. Боль шла из сердца, прогрызало путь к плечам и животу, ошпаривало глотку, лизало лицо.

Юра хотел только умереть. Никогда не появляться на свет. Вся его жизнь не перевешивала этой боли, не стоила единого удара сердца.

Убейте меня, убейте, убейте.

Бесконечный космос мучений. Лишь болезненная пытка, да еще мои безмолвные мольбы о смерти. Больше не было ничего, не было даже времени. Боль казалась бескрайней, она не имела ни начала, ни конца. Боль казалась бескрайней, она не имела ни начала, ни конца. Один безбрежный миг страдания.

Единственная перемена произошла, когда внезапно боль удвоилась, вдруг тоже вспыхнула.

Бесконечная боль все бушевало.

Прошли секунды или дни, недели или годы, но, в конце концов, время снова появилось.

Одновременно произошло три вещи - они выросли одна за другой, и Юра понял, что случилось в начале: время пошло, он стал сильнее.

Власть над собственным телом возвращалась к нему постепенно, и благодаря этому он смог почувствовать ход времени.

Хотя огонь ни капельки не ослаб - наоборот, он даже научился воспринимать его по-новому, ощущая каждый порыв боли в отдельности от других, - он вдруг обнаружил, что он начинает трезво мыслить.