-Знаешь что? Загадочности в тебе хоть отбавляй, - посмеялась я, посмотрев на него.

-Я для тебя – раскрытая книга, Регина, - серьезно ответил мой ночной похититель и улыбнулся. – Но сначала я хочу узнать о тебе.

Итак, у нас завязалась беседа. Что ж, уже хорошо. С каждой минутой я все больше убеждалась, что он не маньяк. Уж слишком он хорошо ведет себя.

Оказывается, он уже знал, что я живу вдвоем с Лерой, где я учусь и что из себя представляю. На мой вопрос, откуда же, парень лишь пожал плечами:

-У меня много связей, и, уж извини, но когда я привез тебя в больницу, заглянул в паспорт. Зная имя и фамилию, можно многое найти.

-Вот знаешь, сейчас мне стало страшно, - я поежилась и шутливо округлила глаза. Он рассмеялся и ответил:

-Если бы я хотел убить тебя, вряд ли бы так откровенно наслаждался твоей улыбкой. Ты очаровательная.

Я покраснела и выдавила улыбку.

-Это не совсем оправдание.

-Знаю, - пожал плечами он, а в его чудных глазах отразился свет от чужих фар. – Тебе просто придется мне поверить.

-Попробую, - кивнула я. – Что насчет тебя?

-А что со мной? Учусь, работаю. Это все, - он пожал плечами и улыбнулся. – Заедем перекусить? Как считаешь?

-Хорошо.

Итак, мы остановились у ярко-горящей вывески, и, присмотревшись, я узнала в ней любимый итальянский ресторан Леры – «Сирень». Он открыл мне дверь и, выходя, я заметила:

-О, здесь очень вкусная…

-…Маргарита, - закончил за меня он, улыбнувшись. – Я знаю. Раньше приходил сюда очень часто, в детстве. Мы с моим дядей, маминым братом, заказывали пиццу, а мама постоянно ругалась, что в ней много холестерина.

Я усмехнулась.

-Мои родители помешаны на правильном питании. Отпустили меня сюда при условии, что буду питаться здоровой пищей.

Парень обнажил зубы в широкой улыбке и приобнял меня за талию так аккуратно и почти невесомо, что я подивилась.

-Идем. Буду ответственным за твое сегодняшнее питание, окей?

-Окей, - повторила я, улыбаясь как идиотка.

Мы поднялись по мощеному камнем крыльцу и вошли в ресторан. Передняя часть зала внутри была уставлена длинными бархатными диванчиками пурпурного цвета и викторианскими стульями с высокой спинкой, а дальше шли маленькие круглые столики. На стенах висели зеркала в бронзовых и серебристых рамах, картины с цветением сирени. На полках, развешанных повсюду, стояли вазочки, мерцали свечки в стеклянных подставках.

Парень повел меня к столику в самом углу – самому уединенному и затемненному. Лера никогда не садилась здесь – она любила сидеть в центре и освещать всех своим сиянием. Я сняла дубленку и осталась в кардигане, а парень скинул свое темное пальто, повесив на вешалку наши верхние одежды. Он был одет в темные джинсы, идеально сидящие на его узких бедрах, а песочного цвета свитер с высоким горлом отлично гармонировал с темной, слишком загорелой для наших мест кожей.

К нам тут же направилась высокая девушка с уложенными в шишку волосами.

-Добрый вечер, очень рады вас видеть. Могу я предложить вам меню? – она протянула нам серебристое меню с изображенной на нем веточкой сирени и осталась ждать. Сначала я подумала, что она ждет заказа, но потом, подняв голову, увидела, как она пялится на моего спутника. Мною тут же овладело раздражение, и я вдруг ощутила, как чья-то рука пробирается к моей спине, а после обнимает меня за плечи, прислоняя к себе и открывая вид на свое меню.

-Что мы закажем, милая?

От такого обращения волосы на моей голове зашевелились. Боже, он что, только что назвал меня милой? Подняв голову, я увидела его искрящиеся смехом глаза и поняла цель спектакля.

-Я хочу Маргариту, родной…. Ты же знаешь, только ради нее сюда ехали, - пропела я нарочито высоким голосом. Официантка выдала свою самую шикарную улыбку и, наклонившись, облокотилась на стол, открывая свою грудь на обозрение.

-Что-то еще? – поинтересовалась она, открывая блокнот и записывая туда заказ.

-Возьмем чай? – я невинно посмотрела на официантку и сощурила глаза.

-Конечно, сладость моя, - мой «родной» наклонился и – о Боже! – потерся своим носом о мой. – Итак… одну большую Маргариту, два имбирных чая с корицей и сладкую лепешку. Спасибо.

Не отпуская меня, он равнодушно протянул меню официантке, и та скрылась с крайне раздосадованным видом.

Я понимала, что уже пора бы и отстраниться, но он не отпускал, а я не поднималась.

-Итак, это было странно, - подала голос я.

-Прости за нос. Но ее, казалось бы, ничего не остановит, - услышала я легкую хрипотцу его голоса над своим ухом.

-Да нет, это было очень мило, - выдала я и тут же пожалела. Черт возьми, мы знакомы по меньшей мере час, а я уже говорю, что было мило потереться с ним носами. Фу, Боже ты мой. Я теряю мозг.

-Я запомню, - ответил он, и я улыбнулась. Так, все, пора сесть ровно.

Я зашевелилась, слегка отстраняясь. Он тут же убрал руку и позволил мне сесть свободнее.

-Извини, - он посмотрел на меня своими небесными очаровательными глазами и виновато улыбнулся. – Но я ненавижу самодовольных особ вроде этой. Она даже не симпатичная.

-По-моему, очень даже ничего, - ляпнула я, видя, как она приближается к нам. Услышав сдавленное хихиканье, я потрясенно обернулась и увидела, как он смеется. Его глаза закрылись, а губы растянулись в очаровательной усмешке, обнажая ровные зубы и показывая шикарные ямочки. Боже, сколько эпитетов. Я сошла с ума.

Официантка поставила на стол перед нами две пустые чашки, положила в каждую из них медно-красный шарик скрученного чая, затем расставила сливки, сахар, ложки и тарелку с ароматно пахнущими сладкими лепешками.

-Дайте чаю завариться пять минут, - недовольно сказала она, развернулась и направилась к другому столику.

Тут уж я не сдержала усмешки.

-Кошмар, у нее лицо, будто она килограмм лимонов съела за минуту.

Он захихикал снова, положил в чашку ложку сахара и стал помешивать.

-Так, вернемся к тебе, - начала я снова. – Ты учишься здесь?

-Я учусь в Сорбонне, - ответил мой собеседник, и я подивилась.

-Ого. Ты, наверное, в совершенстве знаешь французский.

-В совершенстве? – улыбнулся он. – Нет. Совершенства нет. A moins que vous ^{(разве что ты)}

Понятия не имею, что он только что сказал, но звучало это весьма красиво.

-На выходные приехали к брату мамы. Он любит устраивать пышные празднества, а после Нового Года, наверное, придется вернуться во Францию.

-Придется? – я помешала сахар. – Ты не хочешь?

-Это идея матери – учиться в Сорбонне. Она сама закончила его, и запихнула туда меня. Отец настаивал на русском образовании, хотя сам он латвиец.

-Да ладно? – я удивилась. – Как интересно! А чего хочешь ты?

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

-Будет глупо, если я скажу: тебя? – он склонил голову набок, наблюдая за моим распахнувшимся от удивления ртом, затем посмеялся. – Если ты об образовании, то наверное, все-таки, доучусь в Сорбонне. Там интересно и увлекательно.

-Сколько тебе еще учиться? – все еще не оправившаяся от шока, спросила я.

-Еще год, - ответил он, улыбаясь.

-Тебе… двадцать три? – я ошарашено посмотрела на него.

-Нет, - лаконично ответил он. – Там немного другая система. В Сорбонну принимают с восемнадцати, но в России одиннадцатилетняя система обучения, а за границей – двенадцатилетняя. Я отучился последний класс во французской школе, затем с легкостью поступил. Первая ступень – три года. Как у вас высшее образование, только в России это длится пять лет, а во Франции – три года. Вот мне остался год. Потом, возможно, пойду дальше... Я не знаю. Это сложно.

Впервые за всю нашу беседу я увидела тень беспокойства, залегшую на его лице. Эта тема являлась для него чем-то странным, и я, нахмурившись, не стала выяснять подробностей, а лишь сказала:

-Здорово. Ты молодец, это ведь так сложно – в чужой стране…