И вдруг Петя неожиданно наткнулся на кастрюлю, которая как будто только того и дожидалась, чтобы стать лётным гермошлемом. Она хорошо надевалась, плотно прижимала уши и не соскакивала, даже если сильно потрясти головой.
Ура! В такой кастрюльке, то есть в таком гермошлеме, можно было вполне отправляться в дальний рейс.
Петя опять забрался на своё пилотское место, нажал на кнопки папиной пишущей машинки, крутанул ногами глобус и… полёт продолжался снова.
Его самолёт летел высоко над облаками-подушками, а далеко внизу поворачивался земной шар — глобус. Петя уже пролетел над Италией, похожей на сапог, над Норвегией, похожей на собаку, когда в дверь вошли папа и мама, побледнели и сказали:
— Тихий ужас!..
Глава четвёртая
ЧТО ТУТ НАЧАЛОСЬ!
И мама и папа, конечно, очень рассердились, что все вещи лежат не на своих местах.
Пете казалось, что он построил замечательный самолёт, а маме и папе казалось, что он устроил страшный беспорядок. Ну и конечно, родители тут же стали разрушать Петин самолёт и расставлять всё по прежним местам.
Первым делом папа отобрал у Пети свою любимую пишущую машинку под названием «Эрика».
— Это же мои приборы! — простонал Петя.
— Ха-ха! — сказал папа. — Пока ещё это моя машинка!
— А это мой мотор! — попробовал объяснить Петя своей маме, но та даже не захотела его слушать.
— Ошибаешься! — заявила она и вынула из-под лётчика свою швейную машину.
Тут папа схватил Льва Николаевича Толстого и Александра Сергеевича Пушкина, прижал их к груди и грозно спросил сына:
— Ну хорошо, а писатели, они тебе кто — приятели?! Папа так сердился, что даже сам не заметил, как заговорил стихами: «писатели — приятели». Это получилось, наверное, потому, что он прижимал к себе бронзового Пушкина, а Пушкин, как известно, довольно хорошо сочинял стихи.
А мама уже ставила на место свою гладильную доску и поднимала с пола стулья, которые до сих нор были самолётными крыльями.
Без лишних разговоров Петин гермошлем опять превратился в обыкновенную кастрюлю, мотор перестал гудеть, потому что папа выключил пылесос, остановился вентилятор, стулья заняли свои прежние места вокруг стола.
— За что вы на меня сердитесь? — спросил Петя своих родителей. — Я же только немного хотел полетать.
Тут папа стал похож на чайник, который закипел и на котором начала подпрыгивать крышечка. От волнения у него снова — совершенно случайно — получились стихи:
На стульях нечего летать!
Иди-ка, милый, лучше спать.
Папа говорил негромко и вежливо, но грозно.
Петя хотел было сказать, что ему ещё рано укладываться, что из телевизора ещё не сказали: «Спокойной ночи, мальчики, спокойной ночи, девочки…» Но он даже не успел раскрыть рот, как папа подхватил его под мышку, будто он какой-нибудь портфель, и понёс в детскую.
Через секунду с него сняли штаны, ещё через секунду — трусики, ещё через секунду — рубашку, а ещё через секунду на Петю надели пижамку, уложили в постель, накрыли одеялом, потушили свет и закрыли дверь.
Петя остался один.
Он лежал, отвернувшись к стене, и думал: «Ну почему маме и папе совсем не понравился мой самолёт?..»
Глава пятая
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ САМОЛЁТ ДЕДА ПЕТИ
И вот как раз в это самое время по городу летел самолёт, который нёс Пете Петин дед Петя.
Он сделал свой самолёт сам, своими руками, из разных палочек, прутиков, бумаги, ниток, блестящих обёрток от конфет, старых медных пуговиц из разной ненужной чепухи, которую дед Петя вовсе не считал чепухой, а терпеливо собирал уже много лет.
Когда-то очень давно дед Петя работал киномехаником. Целыми днями и вечерами он трудился у своего киноаппарата. Он показывал людям кино и, конечно, смотрел его сам. Тогда, давно, он показал и просмотрел, может быть, миллион фильмов.
А теперь он состарился, стал пенсионером, не работал и очень скучал оттого, что ему нечем заняться.
И вот однажды он решил построить своему внуку Пете этот самолёт.
Сначала он нарисовал его на бумаге.
— Да-а… — покачала головой Петина бабушка. — Чего это ты тут накалякал? Это что — скамейка или вешалка для пальто?.. Не пойму никак…
Дедушка только засопел и взял чистый лист бумаги. Он знал, что, раз начал, нужно работу довести до конца. И он нарисовал самолёт ещё раз. Дед Петя очень старался, и второй рисунок получился у него уже лучше, чем первый. Дедушка нарисовал третий, четвёртый, и наконец перед ним на бумаге получился замечательный самолёт, точно такой, какие летали в дедушкиной молодости.
Дед Петя даже немного подпрыгнул от радости и тихонько крикнул «ура».
— Ты чего, старый, распрыгался? — удивилась бабушка и заглянула через плечо деда. Теперь рисунок понравился даже ей. — Молодец! — похвалила она и погладила дедушку по лысине. — Ты у меня настоящий художник!
Дед Петя ещё немного полюбовался своим рисунком и приступил к постройке самолёта.
У него была специальная коробка, куда он складывал всякие винтики, гвоздики, колёсики, проволочки, дощечки, шарики, гайки, трубки и разное другое. Во второй коробке у него хранился инструмент: молоток, клещи, плоскогубцы, круглогубцы, несколько напильников, стамеска, пила, шило — в общем, всё, что может понадобиться.
В молодости жена дедушки, Петина бабушка, сердилась на деда Петю, ворчала на него за то, что он тащит в дом разный мусор, но с годами она поняла, что это совсем не мусор, а очень полезные вещи, которые когда-нибудь могут пригодиться.
Ну вот, например, поломанный игрушечный автомобиль на трёх колёсах, кому он нужен? А дед Петя решил взять от него два колеса на резиновых шинах и приделать их к своему самолёту. Или вот старая пластмассовая бутылка из-под растительного масла… Куда её приспособить? А дед Петя придумал: если эту бутылку хорошенько вымыть и правильно разрезать, из неё вполне может получиться великолепная кабина лётчика. Или старый ботинок. Ну на что он годен?! Тут дедушке помогла бабушка:
— Из ботинка можно сделать кожаные сиденья для лётчиков.
И действительно, сиденья получились совсем как настоящие, только маленькие.
Впереди своего самолёта дедушка приладил маленький электромотор, внутри спрятал батарейку, и теперь, когда нужно, у самолёта как бешеный крутился пропеллер.
Оставалось только покрасить самолёт, и всё, и он будет готов. Но, наверное, дед Петя не смог бы сделать это так аккуратно и красиво, если бы ему всё время не давала советы Петина бабушка. Она подсказывала и как нужно держать кисточку, и как обмакивать её в краску, и как водить ею по самолёту, чтобы не капнуть на стол и не испачкать собственные брюки. Бабушка, как всегда, знала про всё больше, чем дедушка, и он с ней даже не спорил.
— И чего-то всё-таки не хватает, — сказала бабушка, когда они вместе с дедушкой со всех сторон осмотрели готовый самолёт.
Он был совсем как настоящий, но только маленький. Маленький, но не очень: когда дедушка раскинул руки в стороны, он еле-еле смог дотянуться от одного конца крыла до другого.
Самолёт получился таким, какие летали, когда дедушка и бабушка были ещё молодыми, а внука Пети даже на свете не было. Ведь внук Петя родился всего пять с половиной лет назад, и, значит, ему исполнилось только пять с половиной лет.
Дед Петя надел шляпу и собрался уже нести своего красавца в подарок внуку Пете, но вдруг его остановила бабушка.
— А звёзды?! — закричала она. — Я так и знала заранее, что ты обязательно что-нибудь забудешь! Ты же забыл нарисовать на крыльях пятиконечные красные звёзды!
