– Мы и так невиновны, – возразила я шепотом. – Они пытались…

– Знаю, – быстро ответил он, – но им-то это неизвестно.

– Хорошо, хорошо. – Я кивнула, стараясь убедить себя, что все будет хорошо. Происходящее сильно отличалось от того Воссоединения, какое описывал Калеб. И Калеб, и Кайл утверждали, что это будет большая вечеринка. Что мы будем тусоваться, веселиться, танцевать и общаться. А все оказалось совсем не так.

«Мне жаль. Если бы мы просто запечатлелись и ты была просто моей нареченной, все было бы по-другому. Но поскольку ты Провидица… Я ожидал чего-то подобного. Обычно Совет заседает всю неделю, и мы их почти не видим. Однако твой статус обязывает их устроить спектакль или что-то в этом роде».

«Почему я чувствую себя виноватой?»

Калеб улыбнулся и притянул меня к себе, так что я уткнулась лицом в его шею.

– Ах, детка, – прошептал он. – Ты ни в чем не виновата. Они просто кучка простофиль, вот и все.

– Я такая же, – прошептала я. – Простофиля.

И тут мы вздрогнули при звуке громкого удара. Это Дональд снова стукнул кулаком по накрытому скатертью столу, стоя напротив Питера и наклонившись к его лицу.

– Я подробно рассказал, что случилось. Мои дети просто защищались, и ты не можешь их в этом обвинять.

– Это не какой-то человеческий суд, Питер, где ты можешь играть роль адвоката и обходить правила и традиции, установленные несколько веков назад!

– Мы не пытаемся это делать. Действия Провидицы и моего сына были не только оправданны, но и необходимы, так как в противном случае они бы погибли, и многие из нас тоже.

– Это не относится к делу, ты же знаешь.

– Достаточно! – воскликнула бабушка и отбросила выбившиеся из пучка пряди волос. – Ты сам знаешь правила, Дональд Уотсон.

Уотсон! Тогда все ясно…

Бабушка продолжала:

– Слушание будет назначено, как обычно, и мы проголосуем, больше здесь говорить не о чем. А теперь прекратите устраивать сцену и дайте всем познакомиться с Провидицей.

– Правильно, – согласился Дональд. – А Мэгги будет выдан тест на беременность, чтобы определить, что она не носит ребенка.

– Прошу прощения, Дональд, – вмешалась Марла, – но домашнего теста на беременность будет недостаточно. Ей нужно сделать анализ крови.

Как только эти слова сорвались с ее губ, я сразу поняла, что она замышляет, хотя ее мысли были скрыты. Сейчас Марла предложит, чтобы ее тетя взяла у меня кровь.

– Моя тетя Рут, вдова Сайкса, может взять кровь без боли или дискомфорта для Провидицы.

– Нелепо и неуважительно делать тест с единственной целью попытаться уличить Провидицу во лжи! – возразил Питер.

– Если она не лжет, нет причин отказываться от теста.

Я понимала, что возразить нечего. Мы были в руках у Дональда, и он это знал, и Марла тоже.

– Тогда решено, – заключил Дональд, необычайно довольный этой идеей. Когда он положил руки на стол, я мельком увидела тату на его запястье, но не смогла разобрать рисунок.

Я посмотрела на Питера и Калеба, чтобы понять, пришли ли они к тому же выводу, что и я. Марла знала, что я не беременна, но ей требовалось побольше моей крови. И не было возможности отказаться от анализа, чтобы это не выглядело так, как будто я действительно беременна. Марла знала, что я не буду рисковать, чтобы Калеба «наказали», что бы это ни значило.

Калеб услышал мои мысли и кивнул в знак того, что тоже знает. Он стиснул зубы, но попытался успокоить меня – улыбнулся и погладил мою руку.

«Мы с этим разберемся. Я пойду с тобой. Не позволю ей сохранить твою кровь».

Я кивнула в ответ. Питер скрестил руки на груди, с отвращением глядя на Дональда, но ничего не сказал. Я не хотела открывать свой разум – честно говоря, не хотела знать, что они все думают, – но предположила, что Питер пришел к такому же выводу, что и мы. Тут подошла Рэйчел и обняла его. Я чуть не улыбнулась, так как он мгновенно успокоился и взглянул на нее с благодарностью.

Следующий час мы трепались, как говорит бабушка. Я пожала сотни рук, мне поклонились несчетное число раз, хотя я просила этого не делать, и было произнесено множество имен, которые я никогда бы не запомнила. Я также выдержала взгляды девушек, которых совсем не радовало, что именно я ухватила Калеба. Я пыталась не принимать близко к сердцу их убийственные взгляды, тут же сменявшиеся улыбками из опасения, чтобы Провидица не стерла их в порошок.

Затем заиграла музыка. Я оглянулась и увидела маленькую сцену с инструментами… но на них никто не играл. Инструменты играли сами. Довольно хорошо, кстати.

– На них наложены чары, – прошептал Калеб мне на ухо. – Один из членов клана Джемино может зачаровывать предметы, чтобы они сами выполняли свои обычные функции.

– Значит, он не может заставить гитару мыть посуду или что-то в этом роде? – спросила Линн.

– Нет, только исполнять музыку.

– Отстой, – шутливо поморщилась она, и мы засмеялись. Линн все еще нервничала. Асы не сводили глаз с нас четверых из-за одного общего факта: мы запечатлелись. Линн ненавидела внимание, а Кайл наслаждался им. Ему нравилось обладать тем, чему все завидовали.

– Потанцуем, прелестная леди? – услышала я за спиной и, обернувшись, увидела Родни – того, кто нашел меня и спас в лесу во владениях Уотсонов. У меня перехватило дыхание, и я, не задумываясь, бросилась ему на шею. Он обнял меня, и я почувствовала, как он тихо засмеялся. Я мельком посмотрела на Калеба, ожидая, что он ревниво нахмурится, но заметила в его взгляде только симпатию. Он тоже был очень благодарен Родни. Ведь тот спас мне жизнь, в конце концов.

– Предлагаю, это значит, что ты меня запомнила, – пошутил Родни, опуская меня на пол.

– Конечно, запомнила, – ответила я. Его глаза остановились на метке на моей шее, и симпатия во взгляде сменилась восхищением. Он улыбнулся и выполнил ритуал «поклон – целование руки».

– Провидица, – прошептал он и улыбнулся шире. – Я еще более горд называть тебя членом своей семьи.

– Пожалуйста, просто Мэгги, – настояла я, и, хотя он кивнул, знала, что потребуется некоторая настойчивость. Затем он повернулся к Калебу.

– Калеб.

– Родни, старина, рад тебя видеть. – Они обнялись, стукнувшись кулаками и хлопая друг друга по спинам.

– И я рад. А Кайл, я вижу, тоже приобрел дополнение.

– Да. Это Линн, – представил Кайл с гордостью. – Линн, это наш кузен Родни.

– Приятно познакомиться, – сказала Линн и стукнулась с ним кулаками. – Ты тоже из Теннесси? Выглядишь, как… – она указала на него рукой, – настоящий ковбой.

Действительно, Родни был мускулистый, темноволосый, смуглый, одет в джинсы и клетчатую рубашку. Для завершения образа не хватало только ковбойской шляпы.

– Я из Те-е-еннесси, да, мэ-э-эм, – произнес он, преувеличенно растягивая слова на южный манер. – На самом деле я живу на ферме, где пятьдесят лошадей.

– Ничего себе! – воскликнула Линн и заинтересованно наклонилась ближе. – Правда?

– Клянусь!

– Я обожаю лошадей! – восхищенно произнесла она и радостно захихикала. Кайл взял ее за руку и со смехом начал оттаскивать в сторону.

– Лучше заберу тебя подальше от мистера Ковбоя.

– О, не волнуйся. Ты можешь просто купить мне лошадь, и тогда все будет в порядке.

– Договорились, – согласился Кайл, и, несмотря на его шутливый тон, я поняла, что он действительно купит ей лошадь. Он уткнулся носом Линн в шею, и они засмеялись.

Я отвела взгляд и увидела, что Калеб наблюдает за мной.

– Что? – спросила я.

– Гадаю, о чем ты думаешь, так как ты закрыла свои мысли.

– Просто радуюсь, что у Кайла есть Линн, – ответила я, не колеблясь. – Я так рада, что он счастлив.

– Я тоже. – Калеб обнял меня сзади. – И не только потому, что он жутко раздражал меня из-за тебя. Просто рад, что мы снова можем быть друзьями.

– Я тоже.

– И я, – присоединился Родни и засмеялся, хлопая Калеба по плечу. – Я скучал по вам, ребята, на ранчо. Мама тоже. Ей не для кого было печь сахарное печенье.