Посидев некоторое время, постукивая кончиками пальцев по ручке кресла, он посмотрел на меня и резко сказал:

– Арчи, выпиши миссис Майон чек на пять тысяч долларов.

Они вытаращили на него глаза. Я встал и направился к сейфу. Они потребовали разъяснений, в чем дело. Я остановился у дверцы сейфа, чтобы послушать.

– Я отказываюсь на вас работать, – рявкнул Вульф. – Так невозможно! В воскресенье я сказал, что один из вас или вы оба лжете, но вы это упорно отрицали. Я принялся разгребать вашу ложь и сделал все, что было в моих силах. Но сейчас, когда смертью Майона, а заодно и вами, заинтересовалась полиция, я не желаю больше рисковать. Я готов быть Дон Кихотом, но не болваном. Возвращая деньги, хочу предупредить, что немедленно сообщу инспектору Кремеру все, что узнал от вас. И если вы окажетесь настолько глупы, что, когда полиция устроит повторный допрос, начнете мне противоречить, то одному богу известно, чем все тогда кончится. Лучшее, что вы можете сделать, – это сказать правду и дать полицейским возможность провести расследование, для которого вы меня наняли. Но я также должен предупредить, что полицейские – не дураки и тоже поймут, если вы, по крайней мере один из вас, станете лгать. Арчи, что ты стоишь разинув рот? Достань чековую книжку.

Я открыл дверцу сейфа.

Ни один из них даже не пискнул. Вероятно, они слишком устали, чтобы нормально реагировать. Я уже вернулся к своему столу, а они все сидели и смотрели друг на друга. Когда я начал заполнять корешок, послышался голос Фреда.

– Вы не можете так поступить. Это неэтично.

– Пф, – произнес Вульф. – Вы наняли меня, чтобы я вытащил вас из затруднительного положения, сами нагородили кучу лжи и ещё говорите об этике! Мне повезло: в понедельник вечером я продвинулся вперёд. Я выяснил все, за исключением двух деталей, но загвоздка в том, что одну из них скрываете вы! Мне надо знать, кто положил пистолет на пол рядом с трупом. Я уверен, что это был один из вас, но вы не признаетесь. И тут я беспомощен, а жаль, ибо я также уверен, что ни один из вас не причастен к смерти Майона. Если бы…

– Как? – встрепенулся Фред. Теперь с его реакцией все стало нормально. – Вы убеждены, что ни один из нас его не убивал?

Фред уже не сидел на своём месте. Он подлетел к столу Вульфа, оперся на него ладонями, наклонился вперёд и отчетливо проговорил:

– Вы действительно это имеете в виду? Посмотрите на меня. Откройте глаза и посмотрите на меня! Вы это серьезно?

– Да, – ответил Вульф, – я так считаю.

Фред посверлил его взглядом ещё секунду и выпрямился.

– Хорошо, – сказал он уже мягче. – Это я положил пистолет на пол.

И тут Пегги издала вопль. Она побежала к Фреду и повисла у него на руке.

– Фред! Нет! Фред! – умоляла она. Я и не думал, что она способна так голосить, хотя, конечно, следовало сделать скидку на усталость.

Он опустил ладонь на её руку, потом, видно, решил, что это не совсем то, и обнял её. В течение минуты он разглядывал её лицо, затем повернулся к Вульфу и заговорил:

– Возможно, я пожалею, что признался. Но тогда пожалеете и вы. Клянусь богом, пожалеете! – произнес он совершенно серьезно. – Итак, пистолет на пол положил я. Теперь дело за вами. – Он ещё крепче обнял второго клиента. – Да, Пегги, это я положил его туда. Но я не мог тебе сказать. Все будет хорошо, дорогая, я верю, все будет хорошо…

– Сядьте, – проговорил Вульф сердито и через мгновение повторил уже как приказ: – Сядьте, чёрт возьми!

Пегги высвободилась из объятий Фреда, вернулась к своему креслу и рухнула в него. Фред пристроился рядом на подлокотнике и положил руку ей на плечо, а она взяла его за палец. Их глаза с подозрением, испугом, вызовом и надеждой смотрели на Вульфа.

Он все ещё сердился.

– Вы не удивили меня, – сказал он. – Я знал, что пистолет переложил один из вас. Разве мог кто-то ещё войти в студию в течение этих нескольких минут? Но правда, которую вы мне открыли, окажется хуже, чем бесполезной, если за ней не последует другая правда. Попробуйте ещё раз солгать – и, бог знает, возможно, я уже не смогу спасти вас. Где вы нашли его?

– Не беспокойтесь, – уверенно произнес Фред. – Коли вы вынудили меня признаться, я не стану петлять. Когда мы вошли в студию и обнаружили тело, я сразу заметил пистолет – там, где Майон, обычно хранил его, на консоли с бюстом Карузо. Миссис Майон его не увидела, она не смотрела в ту сторону. Оставив её в спальне, я поднялся обратно, взял пистолет за скобу спускового крючка и понюхал. Из него стреляли. Я положил его на пол рядом с трупом, вернулся в квартиру, вышел, сел в лифт и спустился на первый этаж. Все остальное было в точности так, как я рассказывал в воскресенье.

– Вы могли обожать миссис Майон, но вы не придерживались слишком высокого мнения о её сообразительности, – проворчал Вульф. – Вы решили, что у неё не хватило ума, убив мужа, оставить пистолет там, где было логичнее всего…

– Нет, чёрт вас возьми!

– Чушь. Конечно, именно так вы и подумали. Иначе кого ещё вы стали бы спасать? Отсюда все ваши беды. Согласившись с миссис Майон, что тоже не видели пистолета, когда вошли в студию, вы попали в тупик. Вы не осмеливались сказать ей о том, что сделали, так как тем самым признали бы, что подозреваете её. Ситуация осложнилась ещё больше, когда выяснилось, что она, видимо, тоже подозревает вас, хотя и тут были сомнения…

– Я никогда не подозревала Фреда, – твёрдо сказала Пегги. Чувствовалось, что эта твердость далась ей с трудом. – И Фред никогда не подозревал меня по-настоящему. Мы просто не были уверены до конца, а когда любишь и хочешь, чтобы так продолжалось вечно, надо быть уверенным до конца.

– Да, Пегги верно сказала, – согласился Фред. Они посмотрели друг на друга.

– Что ж, я допускаю, что вы говорите правду, мистер Вепплер, – заключил Вульф.

– Ещё бы! – огрызнулся Фред.

Вульф кивнул.

– Ваши слова звучали искренне, а у меня на такие вещи слух острый. А сейчас отвезите миссис Майон домой. Мне предстоит большая работа, но сначала нужно все обдумать. Как я сказал, под вопросом оставались два момента, но вы осветили только один. Пролить свет на второй вы не в силах. Идите-ка домой и поешьте что-нибудь.

– Разве мы хотим есть? – рассвирепел Фред. – Мы хотим знать, что вы собираетесь делать?

– Фред, мне надо почистить зубы, – произнесла Пегги.

Я послал ей взгляд, полный уважения и восхищения. То, что женщины способны говорить такие вещи в такие моменты, – это одна из причин, почему их общество доставляет мне наслаждение. Ни один мужчина на свете в подобных обстоятельствах не почувствовал бы, что ему надо почистить зубы, и уж, во всяком случае, не сказал бы об этом.

Кроме того, возникал прекрасный повод отделаться от них без грубости. Фред настаивал, что имеет право знать, какова дальнейшая программа и участвовать в обсуждении плана действий, но в конце концов был вынужден согласиться с Вульфом, что, нанимая специалиста, человек сохраняет за собой единственное право – уволить его. Это, вкупе с тоской Пегги по зубной щетке и обещанием Вульфа держать Фреда в курсе событий, позволило выпроводить клиентов за порог без лишнего шума.

Когда, заперев за ними входную дверь, я вернулся в кабинет, Вульф со свирепым видом барабанил ножом для бумаги по книге для записей, хотя я сотни раз говорил ему, что книга от этого портится. Я подошёл, взял чековую книжку и положил её обратно в сейф. Так как я не написал на корешке ничего, кроме даты, непоправимого не случилось.

– До обеда двадцать минут, – объявил я, отодвигая стул и садясь. – Вы успеете стреножить вторую таинственную деталь?

Нет ответа.

Я не стал проявлять такт.

– Если вы не имеете ничего против, могу я узнать, в чем она заключается? – спросил я приятным голосом.

Снова нет ответа. Наконец Вульф отбросил нож, откинулся на спинку кресла и глубоко выдохнул.

– Все этот чёртов пистолет, – проворчал он. – Как он попал с пола на консоль? Кто переложил его?