— Что, и дети тоже?

— А вот мы сейчас спросим, — вдруг повеселел Алекс.

— У козла?

— Нет. Тут есть кое-кто посимпатичней.

Сергей посмотрел туда, куда указывал его попутчик. За забором дома номер 36 стояла девушка, положив руки на калитку и глядя на дорогу. Коржухин был уверен, что минуту назад ее еще не было — должно быть, вышла, заслышав сигнал — однако вид у нее был такой, словно она стоит здесь уже давно и мало интересуется проезжающей мимо машиной.

Сергею вдруг представилось, что дело происходит не здесь и не сейчас, а несколько столетий назад где-нибудь в Европе. Транспорт его, естественно, имел бы тогда вместо колес копыта, и на домах не было бы номеров, но сами дома и общий пейзаж не особенно бы отличались. «Скажи, красавица, где в вашем селении могут найти приют усталый рыцарь и его верный оруженосец?» (Больше, чем на оруженосца, безлошадный Алекс не тянул.) «У нас нет постоялого двора, сударь. Но поезжайте дальше по этой дороге — там будет замок нашего господина, графа Дракулы.»

Коржухин остановил машину и высунул голову в окно.

— Вы не подскажете, где в вашем городе гостиница?

— У нас нет гостиницы, — ответила она, теперь уже откровенно разглядывая автомобиль и сидевших в нем людей. — Когда-то была, но давно закрыта. В нашей глуши приезжие — слишком большая редкость.

— Печально, — ответил Сергей, хотя печали не испытывал — он прекрасно знал, что гордое имя гостиницы в подобных местах носит двухэтажный барак с одним туалетом на все здание и хорошо еще, если с розетками в номерах. Остановиться на частной квартире было куда удобнее. — А вы случайно не знаете, где в таком случае мы могли бы переночевать?

— Подождите, я спрошу у отца, — сказала она и направилась к дому.

— Хорошо бы ее отец оказался гостеприимным, — сказал Алекс. Сергей усмехнулся, уловив мечтательную интонацию в его реплике.

— Как она тебе? — не обманул его ожиданий попутчик.

— Пары фраз недостаточно, чтобы составить впечатление о человеке.

— Ты же понимаешь, о чем я. Она красивая.

— Может быть. Ну и что от этого меняется?

— Еще скажи, что тебя это не интересует, — хмыкнул Алекс.

— И скажу, — спокойно ответил Сергей.

— Да? Ну извини, — Алекс странно на него посмотрел.

— Я не голубой, если ты это подумал. Просто я считаю секс величайшей глупостью. Человек — разумное существо, а не кролик из штата Миссури. Есть великое множество достойных занятий, не помрачающих рассудок и не заставляющих оценивать людей по расположению подкожных жировых отложений.

— Поня-атно, — протянул Алекс. — Ну а почему сразу секс? Может, мне хочется светлой и чистой любви с первого взгляда?

— Можно подумать, что это не звенья одной цепочки, — усмехнулся Сергей. — Короче, Казанова. Если ты не в курсе — в таких медвежьих углах о «сексуальных революциях» не слышали. И нравы здесь из серии «поцеловал — женись». Ну, местная молодежь, может, и позволяет себе всякие вольности, но чужаку точно не простят. Так что, если не хочешь крупных неприятностей себе и мне заодно — оставь свои мечты о «светлой и чистой» до более крупных городов. Understand?

— Баюс, баюс, — поднял руки вверх Алекс. — Приношу свою личную жизнь на алтарь коллективной безопасности.

Не то чтобы Сергей был полностью удовлетворен этим ответом, но, в конце концов, он собирался провести в Игнатьеве лишь одну ночь.

Некоторое время оба молчали, поглядывая на дом номер 36.

— Что-то долго их нет, — произнес наконец Коржухин, нервно постукивая пальцами по баранке.

— И козел куда-то исчез, — добавил Алекс, обернувшись назад.

— А ты думал, он тут до утра стоять будет?

— Вряд ли. Что он, козел, что ли?

Шутка, однако, не удалась. Оба снова повернулись в сторону дома.

Наконец — прошло, наверное, минут двадцать, и Сергей уже подумывал, что надо ехать дальше — дверь отворилась, и на крыльцо вышел мужчина. К неудовольствию Алекса, один.

Он подошел к калитке, но, как и девушка, не стал ее открывать. Хозяин дома был худощав и бородат, напоминая при этом не ядреного сибирского мужика, а скорее геолога или лесника, а может, даже и столичного учителя — любителя байдарочных походов и песен у костра. Ему было, должно быть, лет пятьдесят пять; лоб пересекало несколько глубоких морщин, и когда-то темная шевелюра и борода густо серебрились сединой.

— Зачем вы приехали? — спросил он.

Менее всего Сергей ожидал именно такого вопроса, звучавшего недружелюбно, если не враждебно. Конечно, любопытство жителя глухого таежного городка, куда редко наведываются чужаки, было оправданным, и если бы он спросил «Какими судьбами к нам?» или «Вы кого-то здесь ищете?», у Коржухина не шевельнулось бы никакого неприятного чувства. Но — «Зачем вы приехали?» Это звучало почти как «Убирайтесь отсюда немедленно!»

— Мы заблудились, — ответил Сергей, стараясь, чтобы его голос звучал как можно приветливей. — Вообще-то мы едем в Новосибирск (он решил, что благоразумнее будет не отделять Алекса от себя), но пропустили поворот на трассу и в результате заехали… — он едва не сказал «черт-те куда» — к вам. Нам бы только переночевать, а утром мы поедем дальше. Здесь можно купить карту дорог?

— Вряд ли. Не знаю. Нет, наверное.

— Ну, по крайней мере, нам объяснят, как выехать на трассу? — натянуто улыбнулся Сергей.

— Да. Пожалуй, объяснят, — мужчина замолчал.

— Так можно мы у вас переночуем? — вынужден был напомнить Сергей.

Казалось бы, за двадцать минут отсутствия мужчина и его дочь должны были решить этот вопрос, однако хозяин дома заколебался.

— Ладно, — сказал он наконец. — Все равно уже поздно. Машину оставьте здесь и идите за мной.

— Спасибо, — вежливо ответил Коржухин, выбираясь из машины и оборачиваясь к неприветливому игнатьевцу. — Я Сергей, а это Алекс, — он протянул поверх калитки руку для пожатия.

— Николай Кондратьевич, — отозвался хозяин, игнорируя протянутую руку, отпер калитку и, не оглядываясь, пошел в дом. Алекс, шедший последним, догадался запереть калитку за собой.

Их провели в небольшую комнату справа от входа. Здесь почти не было мебели; в одном углу стоял сундук, у окна — старый рассохшийся стол с придвинутым табуретом, а у левой стены — одинокая кровать. Девушка как раз кончила застилать ее и, чуть улыбнувшись, выскользнула в дверь мимо гостей.

— Лишних кроватей, как видите, нет. Хотите — вдвоем на одной спите, или один на полу, это как вам нравится, — сказал Николай Кондратьевич. — Утром разбудить, или сами встанете?

— Разбудите, пожалуйста, пораньше, — попросил Сергей. Он и так потерял слишком много времени, сбившись с трассы, а ведь предстояло еще вернуться на нее.

— Ну, спокойной ночи. Туалет во дворе, если что, — с этими словами хозяин вышел, оставив гостей одних.

— Да здравствует наша глубинка, хранящая традиции русского гостеприимства, — пробормотал Сергей.

— Угу, — откликнулся Алекс. — Я так понял, на хавчик можно не рассчитывать?

— Да, пожрать бы не помешало, — изрек Сергей с некой даже кровожадной интонацией. — Я думал, он предложит, блин! Так быстро смылся… Как думаешь, пойти за ним и попросить?

— Стремный тип, — констатировал Алекс. — У меня такое чувство, что хрен у него допросишься. Хотя — хоть чаю попить мы имеем конституционное право?

— Во-во, — энергично согласился Коржухин, у которого не было ни глотка во рту с той самой первой бутылки пепси, выпитой шесть часов назад. Он уже повернулся, чтобы идти за хозяином, но в этот момент в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Сергей.

На пороге стояла дочь хозяина.

— Вы, наверное, голодные? — спросила она.

— Как волки, мэм! — ответил Алекс, преданно глядя ей в глаза.

— Мам? — удивилась она.

— Ну, это по-английски, — объяснил хичхайкер.

— Вы извините, мы тут в языках не очень…

— Пустяки, — перебил ее Алекс. — Да здравствует русский язык — великий, могучий, правдивый и свободный! Кстати, меня Алекс зовут, а вас как?