Первая половина XVI века была временем, когда турки вместе с подвластными им татарами беспощадно грабили территории юго-восточной Европы. «Священная война» мусульман за свою веру велась с целью порабощения христиан и оправдывала любые злодеяния. В 1512 году волна опустошительных набегов докатилась и до современной Западной Украины, которая находилась тогда под властью Речи Посполитой. Историки считают, что в этом нападении участвовала армия численностью 25 тысяч человек. Захватчики прошли от низовьев Днепра до Карпат, неся разруху и опустошая земли. Через всю Украину тянулись скорбные дороги невольников, тысячи порабощенных людей стекались в крымский город Кафу (современная Феодосия), на самый большой рынок рабов, чтобы затем морем попасть в Стамбул. Этот путь проделала в числе других полонянок и девочка, дочь священника из городка Рогатин (теперь Ивано-Франковская область) Настя Лисовская.
Можно предполагать, что Роксолана-Анастасия попала в плен 15-летней. И что благодаря своей красоте она не худшим образом пережила этот период. Ценный «живой товар» татары не гнали пешком через степь, а под бдительной охраной везли на лошадях, даже не связывая руки, чтобы не попортить веревками нежную девичью кожу. Пораженные красотой полонянки крымчаки решили отправить девушку в Стамбул, надеясь выгодно продать ее на одном из самых больших невольничьих рынков мусульманского Востока.
По прихоти переменчивой судьбы ее купили в первый же день. Она случайно попалась на глаза оказавшемуся там всесильному визирю молодого султана Сулеймана I, благородному Рустем-паше. Турка поразила ослепительная красота девушки, и он решил купить ее, чтобы сделать подарок своему господину. Узнав, для кого предназначена рабыня, торговец подарил ее султану в знак уважения. Такой поворот событий дал возможность Роксолане стать законной женой Сулеймана, что было бы невозможно, если бы ее купили за деньги.
Существует легенда о том, как Хуррем (Hurrem в переводе с персидского – «улыбчивая», «смешливая», «веселая») попала на глаза султану. Когда султану представляли новых рабынь (более красивых и дорогих, чем она), в круг танцующих одалисок вдруг влетела маленькая фигурка и, оттолкнув «солистку», рассмеялась. А потом запела свою песню. Гарем жил по жестоким законам. И евнухи ждали только одного знака, чтобы приготовить для девчонки одно из двух: одежду для спальни султана или шнурок, которым удавливали рабынь. Султан был заинтригован и удивлен. И в тот же вечер Хуррем получила платок султана – знак того, что вечером он ожидает ее в своей спальне. Заинтересовав султана, она попросила только одного – права посещать султанскую библиотеку. Султан был шокирован, но разрешил. Красавица же достойно воспользовалась этой возможностью.
Она посвящала своему султану стихи и даже писала книги. Это было невиданно по тем временам, и вместо уважения вызывало недоумение и даже неприятие. Ее ученость плюс то, что султан проводил все свои ночи с ней, создали Хуррем устойчивую славу ведьмы. О Роксолане говорили, что она заколдовала султана с помощью нечистой силы. В каком-то смысле он и впрямь был околдован.
Махидевран, мать принца Мустафы, стала ревновать султана к Хуррем. Возникшую между Махидевран и Хуррем ссору в своем отчете за 1533 год описал венецианский посол Бернардо Навагеро: «…Черкешенка оскорбила Хуррем и разодрала ей лицо, волосы и платье. Спустя некоторое время Хуррем пригласили в султанскую опочивальню. Однако она сказала, что не может в таком виде идти к повелителю. Тем не менее султан вызвал Хуррем и выслушал ее. Затем он позвал Махидевран, спросив, правду ли ему рассказала Хуррем. Махидевран сказала, что она главная женщина султана и что другие наложницы должны подчиняться ей, и что она еще мало побила коварную Хуррем. Султан разгневался на Махидевран и сделал Хуррем своей любимой наложницей».
Роксолана жадно вбирала в себя все, чему ее учили во дворце, брала все, что давала ей жизнь. Историки свидетельствуют, что через некоторое время она овладела турецким, арабским и персидским языками, научилась в совершенстве исполнять восточные танцы, декламировать современников, а еще играть по правилам чужой жестокой страны, в которой она жила. Следуя правилам своей новой родины, Роксолана приняла ислам.
Вскоре султан обнаружил, что именно Хуррем с ее острым умом способна дать лучший совет в государственных делах. Будущая султанша Османской империи ежеминутно была настороже, потому что там, где ей выпала доля жить, действовал только одни закон: или уничтожают тебя, или уничтожаешь ты.
В 1521 году скончались двое из трех сыновей Сулеймана. Единственным наследником остался шестилетний Мустафа, что в условиях высокой смертности представляло угрозу для династии. В связи с этим способность Хуррем родить наследника давала ей необходимую поддержку во дворце. Конфликт новой фаворитки с Махидевран сдерживался авторитетом матери Сулеймана Хафсы.
Но в 1534 году умерла валиде-султан, мать Сулеймана. Давняя соперница Хуррем – Махидевран с сыном, который достиг совершеннолетия отправилась в Манису. В марте 1536 года великий визирь Ибрагим-паша, ранее опиравшийся на поддержу Хафсы, был казнен по приказу султана Сулеймана, а его имущество конфисковано. Место Ибрагима сразу же занял Рустем-паша, которому симпатизировала Роксолана. За него она отдала замуж свою 17-летнюю дочь. (Позднее Рустем тоже не смог избежать придворных интриг своей тещи: использовав родную дочь в качестве лазутчицы, Роксолана изобличила зятя в предательстве султана и – Рустем-паша был обезглавлен). Смерть валиде и отстранение великого визиря позволили Хуррем укрепить собственную власть. После смерти Хафсы Хуррем смогла добиться того, чего никто и никогда до нее не добивался. Она стала официальной женой Сулеймана. Хотя не существовало никаких законов, запрещающих женитьбу султанов на рабынях, вся традиция османского двора настраивала против этого.
Вот что писал британский дипломат, служивший в Стамбуле, о свадьбе Сулеймана со своей наложницей Хуррем: «На этой неделе в Стамбуле произошло невиданное доселе событие: султан Сулейман объявил султаншей свою украинскую наложницу Роксолану, ввиду чего в Стамбуле состоялось большое празднество. Нельзя передать словами пышность свадебной церемонии, проходившей во дворце. Было устроено общее шествие. Ночью все улицы были иллюминированы. Повсюду были устроены увеселения, на которых играли музыканты. Дома были разукрашены. Народ пребывал в восторге. На площади Султанахмет была сооружена большая трибуна, перед которой состоялось состязание. На празднество пришли Роксолана и другие наложницы. Участвовали в состязании мусульманские и христианские рыцари. Затем состоялось представление с участием канатоходцев, фокусников, диких зверей, среди которых были и высоченные жирафы. По поводу свадьбы в Стамбуле ходили разные слухи. Однако никто не знал в точности того, что произошло».
Вероятно, свадьба состоялась в июне 1534 года, хотя точная дата этого события не известна. Уникальное положение Хуррем отражал и ее титул – Хасеки, введенный Сулейманом специально для нее.
Сулейман и Хуррем могли часами говорить о любви, политике, искусстве… Они часто общались стихами. Роксолана, как настоящая женщина, знала, когда надо промолчать, когда взгрустнуть, а когда засмеяться. Не удивительно, что во время ее правления унылый гарем превратился в центр красоты и просвещения, а саму ее стали признавать правители других государств. Султанша появляется на людях с открытым лицом, но несмотря на это пользуется уважением видных деятелей ислама как образцовая правоверная мусульманка.
Дворцовая гвардия боготворила «смешливую госпожу», которую никогда не видели без очаровательной улыбки на лице. Роксолана платила тем же. Она построила для янычар казармы-дворцы, увеличила жалованье и наделила новыми привилегиями. Когда Сулейман II, оставив управлять империей жену, отправился усмирять мятежные народы Персии, он буквально выскреб казну.
Это не смутило хозяйственную супругу. Она распорядилась открыть в европейском квартале и в портовых районах Стамбула винные лавки, после чего в сокровищницу османских правителей потекла звонкая монета. Этого показалось мало, и Роксолана велела углубить бухту Золотой Рог и реконструировать причалы в Галате, куда в скором времени стали подходить не только легкие или средние, но и крупнотоннажные суда с товарами со всего мира. Торговые ряды столицы росли как грибы после дождя.