Девушка и вправду была симпатичная. Коричневые волосы, подстриженные под каре, красиво обрамляли правильной формы лицо. Нос у нее был прямой, губы пухлые, а глаза карие, почти шоколадного цвета. Одета девушка была в обычную желтую футболку, зеленую байку, светлые джинсы и зеленые кроссовки.
- Извините, вы здесь не стоите? – вежливо поинтересовалась она, подходя к окошку. Харлоу пропустил ее вперед. Но тут он увидел, что она покупает, и опешил. Девушка попросила пять пачек сигарет! Хотя было ясно, что ей нет восемнадцати. С таким телосложением девушке можно было дать никак не больше шестнадцати. Но Харлоу больше всего поразило то, что эти пять пачек ей продали как так и надо. А когда она быстро запихнула их в сумку, то продавщица еще и крикнула вслед «Приходи еще, Никки!». И девушка пообещала прийти, причем очень скоро.
Харлоу решил забыть об этом и купил сигарет и себе. Но девчонка мало того что не ушла, так еще и закурила всего в паре шагов от ларька! Тут уж Харлоу, как работник полиции, не мог просто смотреть.
- Эй, ты! – крикнул он, подходя к девушке. Та от испуга выронила сигарету.
- Дяденька, поосторожней, пожалуйста, - довольно вежливо попросила она. – А не то мне придется вернуться обратно и купить еще пачек десять.
- Сколько? – опешил Харлоу.
- Ну, десять, конечно, слишком много, но парочку захватить придется точно.
- Сколько тебе лет? – неожиданно вырвалось у Харлоу. Ему вдруг подумалось, что девушка болела чем-то серьезным, поэтому и кажется молодой – слишком уж обыденно она рассуждала о сигаретах – словно бы курила уже несколько лет.
Никки как- то странно посмотрела на него.
- Шестнадцать, но что-то я не помню момента, когда мы перешли на ты. И вообще, я на улице не знакомлюсь. К тому же, вы для меня слишком старый, - нагло заявила она.
Пока Харлоу медленно считал про себя до десяти, чтобы не порвать девчонку на тысячи мелких кусочков, она закурила новую сигарету. Тут уж у него лопнуло терпение.
- Тебе вообще нельзя курить! – рявкнул он. - Тебе еще нет восемнадцати!
- Ах, вот в чем дело! – воскликнула Никки. – Я уж подумала, что вы один из этих…, ну уличных приставал.
- Чего? – опешил Харлоу. Его впервые в жизни приняли за уличного приставалу. – Неважно! Тебе нельзя курить.
- А что мне с сигаретами делать? Вам отдать? Нет уж, обойдетесь. Мне самой мало. И вы, кстати, тоже курите.
- Мне можно, я взрослый. А сигареты отдам твоим родителям, пусть узнают, что у них дочь курит.
При упоминании о родителях лицо Никки резко изменилось. На нем проступили какие-то грубые черты, появилось выражение обиды и злости. Она резко отпрыгнула и в одно мгновение оказалась в нескольких метрах от Харлоу. Но он тоже был не промах. В несколько шагов он все-таки догнал Никки и схватил за руку.
- Эй, дядька, опусти. Ты чё, совсем охренел?!
Дальше она произнесла такие слова, с которыми Харлоу довелось познакомиться только в банде в средней школе, а приличному человеку (которым он себя не считал), вообще не следовало их знать. Поняв, что прокололась, Никки поспешно закрыла рот рукой. Но слова уже вырвались, и вернуть их не представляло никакой возможности. Тогда девушка резко дернулась и, вырвав руку, убежала.
Харлоу увидел, что она скрылась за оранжевым зданием. Вздохнув, он направился туда. Мало ли на свете людей, нарушающих закон. К тому же в таком захолустье совершенно неудивительно, что почти что детям продают сигареты и алкоголь. Войдя в центр, он огляделся по сторонам. В фойе было пусто, на посту никто не сидел. А ведь он даже не знает, куда идти.
- Эй, Харлоу, - откуда- то сбоку донесся голос Мины. Она махала ему из соседнего коридора. Мужчина подошел к сестре. Рядом с ней стоял какой-то высокий немолодой человек.
- Это Найджел Лэр, - сказала Мина. – Помнишь его, братец?
- Конечно, - Харлоу пожал Найджелу руку. – Как же можно забыть ужины у Лэров? А вы что, уже закончили?
- Нет-нет, просто ждем одну пациентку, - объяснила Мина. – Насколько я понимаю, там очень запущенный случай. Пациентка утверждает, что видит призраков, курит с четырнадцати лет, пьет с пятнадцати и ведет себя крайне нагло.
- Ясно, - только и сумел выдавить Харлоу. – И много у вас таких? Ну, пьющих, курящих и ругающихся матом? – поинтересовался он у Найджела.
- Нет, это единичный случай, - вздохнул он. – Кстати, про мат я ничего не говорил.
- Ах, да, извините, - вздохнул Харлоу. – Просто как- то подумалось…
- И совершенно правильно. Она ругается, как строитель, причем такими выражениями, которые я сам только в институте узнал. Ну да что там говорить, идите сами посмотрите. Думаю, она уже пришла.
Они прошли по коридору, затем по лестнице на второй этаж и прошли в самый конец коридора. Там Найджел постучал в дверь из красного дуба.
- Вип-клиент? – не удержался Харлоу.
- Вроде того, - со слабой улыбкой ответил хозяин клиники.
Они вошли в комнату. Всю противоположную стену занимало большое окно с салатовыми шторами. На стенах были светло-розовые обои, в тон кровати. Кроме ее в правом углу возле окна висел гамак того же цвета, что и шторы, с настоящими переплетениями канатов. Всю противоположную стену занимала секция, состоящая из платяного шкафа, стола, полки для книг и тумбочки, на которой стоял телевизор. В центре комнаты лежал большой пушистый ковер. Вся мебель была довольно-таки разная, но, тем не менее, безумно сочеталась. Но самым безумным в этой комнате была, безусловно, ее обладательница. Она сидела в гамаке, поднятом где-то в метре над полом, и рисовала карандашом в блокноте. Увидев, посетителей, она отложила блокнот и спрыгнула с гамака. Увидев ее, Харлоу опешил.
- Здрасьте, дяденька-извращенец, - ухмыльнулась она.
- Что?! Ты?!– опешил Харлоу. – Я просто хотел сказать, что тебе еще рано курить! А учитывая, как ты ругаешься…
- И что вы сделаете? Арестуете меня? – продолжала насмехаться Никки. – Или заберете у меня все сигареты и выкурите сами? Ах да, совсем забыла, мы же уже на ты.
- Так значит, вы с Никки уже знакомы? – едва сдерживая смех, выговорил Найджел.
- Да, столкнулись по дороге, - уклончиво сказал Харлоу.
- Этот извращенец хотел узнать, сколько мне лет, и пытался забрать у меня все сигареты.
- Извращенец?! – опешил Харлоу. Мина и Найджел засмеялись. Вдруг Никки взглянула на Мину. Ее рот перекосился от удивления.
- А вы и есть тот самый врач? – очень тихо спросила она. – И вы пришли вылечить меня?
Атмосфера в комнате резко изменилась. Если раньше Никки шутила, отпускала язвительные шуточки и в целом вела себя нагло и уверенно, то теперь все изменилось. Она отступила от них на шаг, потом еще на один и, наконец, стала спиной к стене, съежившись, будто пытаясь пройти сквозь нее и исчезнуть. Найджел подошел поближе и попросил девушку:
- Никки, дай мне свой альбом, - мягко попросил он.
Она покачала головой и стала медленно двигаться к окну.
- Не надо, Никки! – крикнул Найджел, но было поздно. Рывком распахнув окно, девушка спрыгнула на траву под окном.
Мина и Харлоу бросились к окну. Разумеется, спрыгнув с такой высоты, не расшибешься, но все-таки второй этаж уже не первый. Убиться-то не убьешься, но, в зависимости от степени удачливости, можно получить либо пару синяков, либо пару переломов. Но Никки была отнюдь не новичок в этом деле. Она слегка согнула ноги в коленях, приземляясь, поставила на землю сразу всю стопу и слегка дотронулась да земли ладонями. Приземлившись и не получив ни одного синяка, она гордо выпрямилась, огляделась и быстро побежала по асфальтированной дороге в сторону ближайшего (и, похоже, единственного в округе) кафе.
- М-да, тяжелый случай, - только и выговорил Харлоу. Мина пихнула ее в бок.
- Вы моего брата, дурака, не слушайте, - улыбнулась она. – Меня направили сюда, чтобы помочь, и я свою работу выполню. Описывайте симптомы.
Найджел и Мина начали беседовать на своем, понятном только медикам языке. Харлоу между тем начал ходить по комнате. С первого взгляда было очевидно, что это обычная комната, в которой ее хозяйка нечасто бывает. Он подошел к гамаку, на котором сидела Никки. Там валялся блокнот. Обычный блокнот без клетки, который можно купить в любом канцелярском ларьке. Половина блокнота была уже изрисована. В основном это были лица, здания или просто какие-нибудь предметы. Впрочем, Харлоу слышал, что люди, у которых проблемы с психикой, чаще всего рисуют именно абстрактные вещи. Он перевернул еще пару страниц. Единственная цветная картинка за весь блокнот – эта самая комната. По-видимому, она была сразу нарисована цветными карандашами, а не раскрашена позднее. Он опять перевернул страницу. С оборота она была чистая, но на соседней была изображена девушка. Приглядевшись, Харлоу понял: это его сестра! Он лихорадочно перевернул еще несколько страниц. Отовсюду на него глядели знакомые лица. Найджел, Мина, даже он сам. Тут же был и ларек, в котором Никки покупала сигареты, и пять белых пачек. И все картинки были поразительно четкими, как будто рисовались с натуры.
