— Прошу прощения, — сказал он.
Петр не ответил и только через несколько секунд буркнул:
— Хорошо бы по коктейлю. Такой проигрыш, как у меня сегодня, легче перенести, если ты не слишком трезвый.
Сдающий собрал карты, принялся быстро их тасовать.
— Не возражаешь, если я сниму? — спросил Янсма.
— Нет, — сразу согласился дилер, — имеешь полное право.
— Пополам — к слезам, слегка взяться — смеяться, — пробормотал кто-то.
Гарвин взял колоду в руку и легонько сдвинул. Дилер пристально посмотрел на него, принял колоду. Быстро полетели карты. В санузле повисла глухая тишина, нарушаемая только негромким шумом кондиционеров и пощелкиванием карт — звуком немного более отчетливым, чем обычно.
Дилер посмотрел в свои карты. Его губы дрогнули.
— Похоже, этот кон будет дорого стоить, — объявил он и зашуршал деньгами. — Сотня, чтобы просто посмотреть, не блефую ли я.
— Я в игре, — сказал Кипчак и поставил на кон почти все свои деньги.
— Я тоже, — поддержал Гарвин.
Еще два игрока остались в игре, двое пасовали.
— Меняю две, — сказал Янсма и, сбросив карты, взял две из прикупа. Когда он рассмотрел новые, в его лице ничто не изменилось.
— Дилер меняет одну.
— Я играю своими, — ответил Кипчак и не стал менять карты.
Женщина поменяла две, последний игрок — три.
— Ставлю еще сотню, — объявил дилер. Женщина пасовала, последний игрок повысил ставку.
— Надеюсь, мне повезет, — сказал Янсма, — Две сотни сверху.
— Поднимаю еще на сто, — ответил Петр.
— Дорогая игра, как я и говорил, — сказал дилер. — А потом — уже поздновато. Не хочу портить цвет лица недосыпанием. — Он пересчитал деньги. — Поднимаю на пять… на шесть сотен.
— Сейчас школьник сваляет дурака, — объявил Гарвин и подбросил на кон еще несколько банкнот. — Еще две сотни.
— Я пустой, — признался Петр.
— Нет проблем, — вступил Ньянгу, отходя от переборки и вытаскивая деньги из кармана. — Играй спокойно, у тебя надежный кредитор.
— Спасибо.
Дилер неприятно захихикал:
— По-моему, мне будут сниться очень-очень приятные сны. — Он выложил на стол свои карты. Все пять карт были одной масти.
— Наверно, вопросов не будет, — и он потянулся за деньгами. — По порядку, старшая карта — регент.
— Вопросы есть! — И Петр по одной выложил карты на одеяло. — Властитель… властитель… властитель… властитель… и пятая — мутант.
У дилера расширились зрачки:
— Да вы!.. — И он сунул руку в задний карман.
— Рьюб! — крикнул Гарвин, вскакивая на ноги. Коротко сверкнув сталью, над одеялом просвистело узкое лезвие ножа и засело в предплечье у дилера. Он взвизгнул, хлынула кровь.
Женщина, стоявшая в дверях, двинулась в сторону игроков с откуда-то взявшимся обрезком железной трубы в руках. Ньянгу подскочил к ней сбоку и ударил в висок тыльной стороной ладони. Качнувшись вперед, она споткнулась об одного из сидящих, упала и больше не двигалась.
В дело собрался было вступить еще один, но Гарвин врезал ему кулаком в солнечное сплетение, потом ребром ладони ударил по затылку, и тот свалился.
Дилер уставился на свою кровоточащую руку, на нож, застрявший рядом с локтем. Петр выдернул клинок, и толстяк опять заверещал.
Остальные игроки сидели неподвижно, скрестив на груди руки с растопыренными пальцами.
Иоситаро бросил взгляд в барак.
— Никто ничего не слышал, — сообщил он. Петр тщательно вытер нож и спрятал его.
— Не люблю мошенников, — сказал он дилеру. — Ради твоей же пользы стоило бы перерезать тебе сухожилия. Играй в свои карты с чертями.
Дилер застонал и умоляюще посмотрел на Петра.
— Эй, народ, — спросил Петр. — Вы сегодня что-нибудь видели или рано легли спать?
Все дружно закивали: мол, спали, спали.
Охранница поднялась на колени, закашлялась, сблевала и поковыляла в сторону туалета. Парень, которого свалил Гарвин, оставался без движения.
— Ты его убил? — без особой озабоченности в голосе спросил Петр.
— Да нет, — сказал Янсма. — Через час очухается и будет чувствовать себя так же, как эта дама. Но все быстро пройдет.
— Отлично. Трибунал нам некстати, — сказал Петр и обратился к остальным: — Ребята, не пора ли вам по кроваткам?
Игроки поспешили к выходу.
Петр взял дилера за грудки и поставил на ноги:
— Сейчас ты пойдешь в медсанчасть и на все вопросы будешь отвечать, что ты поскользнулся и напоролся на задвижку люка. Ясно? Если ты скажешь что-нибудь другое, то, когда мы доберемся до D-Камбры, два свидетеля подтвердят, что ты лжешь. А после суда держи глаза на затылке. По моим наблюдениям, все люди с глазами на затылке через некоторое время становятся несколько нервными.
— Все в порядке, — пролепетал дилер. — Все было так, как ты сказал. Я клянусь. Клянусь.
— Отлично. Вот, возьми полотенце и иди поищи врача.
— Погоди-ка минутку, — сказал Гарвин. — Прежде чем, благословив, отпустить чад наших, нам надо преподать им урок. — Он говорил размеренно, нараспев. — Сей человек перед нами еще не ведает, как мы раскрыли его богомерзкое мошенничество. А такое знание может быть полезным для его бессмертной души.
— Ничего не говори этому ублюдку, — сказал Кипчак. — В следующий раз он учтет свои ошибки и облапошит других простофиль.
— Не надо беспокоиться, — пренебрежительно изрек Янсма. — Таким законченным негодяям впрок идет только самый последний урок. — И, выдержав паузу, он продолжил проповедь: — Я обратил внимание на этого человека, когда услышал звук. Вы удивлены? Да, звук, — неспешно продолжал он. — Когда дилер сдает из-под полы — а это значит, что он сдает не верхнюю карту колоды, а следующую за ней, — то можно услышать указующее на грех шуршание. — Он собрал рассыпанные карты в колоду. — Внимайте, и вы тоже достигнете просветления. Обратите внимание, вот так я держу эту колоду карт, и смотрите хорошенько: я придерживаю верхнюю карту на месте большим пальцем левой руки и выдергиваю следующую карту указательным и большим пальцами правой руки. При этом можно услышать вполне определенный звук, не так ли? Второй подсказкой для меня было отвратительное серебряное кольцо на пальце у этого отброса общества. — Он схватил дилера за левую руку и стянул у него кольцо с пальца: — Обратите внимание, оно даже не подходит ему по размеру. Этот факт заставляет нас предположить, что перед отлетом он позаимствовал кольцо у такого же извращенца, как он сам. Я заметил, что он не только постоянно поворачивает кольцо на пальце, но и непрерывно полирует его. Так вот, удерживая колоду в правой руке и слегка согнув ее, приблизительно вот так, он немного отгибал уголок верхней карты, по отражению в кольце определял, нужна она ему или нет, и удерживал ее для себя, сдавая из-под полы. Охранница, конечно, была у него в доле, и этот тупица, которого я свалил, скорее всего тоже. А может быть, и нет, — безразлично сказал Янсма.
— Может, раздробить ему пальцы? — предложил Ньянгу.
— Мы, конечно, могли бы, — сказал Янсма, и дилер снова издал жалобный звук. — Поистине, он — угрюмый ублюдок, угнетенный унынием и ужасом. Но если я кое-что ему покажу, это может оказаться весьма эффективным. Слушай, ты. Ты думаешь, ты акула, да? Или другой какой-нибудь хищник? Но вот что ты должен хорошенько усвоить: в любом океане найдутся акулы и покрупнее. Гляди. Я беру колоду и тасую ее. Ты все видел, ты все слышал. Что-нибудь не так? Но смотри дальше. Я сдаю верхние пять карт. — Каждая карта вышла из колоды со щелчком. — Регент… регент… регент… регент… провокатор. Совсем неплохой набор. Но смотри, я снова тасую колоду. Теперь верхние пять карт такие: компаньон… компаньон… компаньон… компаньон и десятка. Эта комбинация получше. Признайся, с такой комбинацией в руках ты затеял бы крупную игру? Можешь не отвечать, но вот еще одна комбинация, которую я тебе сейчас нарисую. — Еще пять карт вышли из колоды, — Нова… нова… нова… нова… и как здесь опять оказался этот мутант? Я-то думал, он лежит вон в той кучке карт. Все понятно? Хотя, конечно, ничего тебе не понятно. — Янсма опять говорил своим обычным тоном. — Кипчак, он твой.
