Бледно-синяя дымка, что появилась вокруг их увесистых кулаков и посуровевшие лица ясно давали понять, что будет лучше послушаться Поттера чем возмущаться. Дабы прибавить этим неоспоримым аргументам веса на арену взошли Малфой и Забини с палочками в руках.

   Через несколько минут в зале остались лишь профессора и пятеро, явно недружественно к ним настроенных студентов. Поттер создал себе похожее на трон кресло и, усевшись в него, с недобрым прищуром посмотрел на уже нервничающих мужчин.

   - Что же привело вас в мое скромное заведение? - к недоброму прищуру добавилась такая же усмешка. - Хотя, можете не отвечать, я и сам угадаю.

   Поттер сложил пальцы рук в замок и положил на них голову, изображая бурную работу мысли и пристально всматриваясь в профессоров, которые уже начинали нервничать.

   Драматическая пауза несколько затянулась и вот когда восседающий на троне бессмертный Поттер уже собирался продолжить.

   - Это ведь Люпин был одним из создателей карты Мародеров...

   - Молодец, Драко. Испортил мне всё веселье. Я только собирался разыграть небольшой спектакль на тему: "Как Поттер карту изымал". - Гарри повернул голову ко все так же стоящим возле арены профессорам: - Ну, я вас слушаю.

   Снейп который и так был на взводе, не заставил себя ждать. По его скромному мнению, этот мальчишка, что так внешне похож на своего отца и так разительно отличающийся внутренне, хоть и был образцовым слизеринцем и подавал пример всему факультету, но всё же оставался порядочной занозой в заднице.

   Склочному зельевару особенно нравилось выражение лица старого манипулятора Дамблдора, когда речь заходила о его несбывшемся "Золотом мальчике Гриффиндора". В такие моменты он даже готов был поблагодарить Судьбу, богов или старческий маразм за то, что директор тогда отправил мальчишку к Дурслям.

   Он не понаслышке знал нелюбовь Петунии ко всему магическому и только её считал ответственной за "правильное" воспитание Поттера. Вплоть до того момента, как увидел его сидящем на троне, в точности копирующем тот что в свою бытность облюбовал Вольдеморт.

   - Что здесь происходит, Поттер? Какого чёрта дементоры разгуливают по школе как у себя дома?

   - Действительно, Гарри, дементоры не те существа которым можно полностью доверять. И как бы я этого не хотел, но думаю нам придется пойти к директору и всё ему рассказать.

   - О, прелестно. Мне говорит о доверии оборотень, - Ремус при этих словах вздрогнул и побледнел, пытаясь понять, откуда Гарри это узнал, - и приспешник Вольдеморта, - теперь настала очередь бледнеть Снейпа, ведь никто из учеников в школе не мог этого знать, даже Драко ни он ни Люциус этого не говорил. - А теперь еще и хотите приплести сюда этого старого пердуна - Дамблдора.

   - Seko! - тут же выкрикнул зельевар, указывая палочкой на всё так же сидящего на троне Поттера. К его неимоверному удивлению ничего не произошло.

   - Ой, осечка, - Гарри театрально всплеснул руками. - Вы стоите в Сфере Отрицания с того момента как здесь появились.

   - Ты не Поттер, - оборотень спрятал ставшую бесполезной палочку и хрустнул костяшками пальцев, - своими повадками ты больше похож на Вольдеморта, и я начинаю опасаться что ты его реинкарнация.

   - С кем поведешься... - буркнул Малфой на грани слышимости.

   И зельевар, который был обычным человеком и не модернизировал себя при помощи зелий, этого не услышал. В отличие от Люпина. Даже находясь в человеческой форме оборотень оставался оборотнем и обладал волчьей чувствительностью ко звукам и запахам, а также сверхчеловеческой силой.

   Именно эту звериную силу он и решил использовать, коль от его обширных знаний в области магии сейчас не было толку. И быть бы несостоявшемуся Тёмному Лорду разорванным на куски, ну или хотя бы испугавшимся, если бы не его магическая сила, что в разы превосходила силу Забини, и позволяла колдовать в Сфере Отрицания, которую держал темнокожий.

   Едва двинувшегося со своего места Люпина согнуло и поставило на колени небрежное движение палочки Поттера, который, похоже, вовсе не собирался в ближайшее время освобождать не в меру буйного оборотня.

   - Охлади пыл, Ремус. У меня нет желания занимается мордобоем, да и навряд ли ты сильнее дементора. Я предлагаю...

   Тут Поттер вскрикнул и схватился за голову, испытывая такую боль, что казалось, череп сейчас разорвется. Перед его глазами стали пролетать мгновения из его жизни и нарисованные взбудораженным такой встряской воображением картины его возможной смерти, начиная от взорвавшейся головы и заканчивая его хладным трупом забитым насмерть остроносыми ботинками Дамблдора.

   Понемногу боль стала стихать, волнами перемещаясь к шраму на лбу. Через минуту, что показалась ему вечностью, боль исчезла, а шрам полыхнул зеленым светом напоследок. В голове было пусто, и мозг отказывался принимать тот факт, что думать уже можно и даже в какой-то степени нужно.

   - Накладочка вышла, - раздался у Гарри в голове довольный голос. - Ты там живой, Поттер?

   Прошло несколько тягуче долгих секунд, прежде чем сформировалась первая здравая мысль: надо что-то ответить.

   - Ты хоть предупредил бы как-нибудь, - так же мысленно ответил ему едва не погибший герой всея Англии. - Почему меня так скрутило?

   - Из-за куска моей души я полагаю. У тебя в ментальном плане всё не как у людей, вот я и попал не туда куда планировал. Но как бы там ни было связь установлена, выделенный канал через осколок души и поэтому необнаружимый и непрерываемый, как ты и хотел.

   - Отлично. Надеюсь, ты доработал метку с учетом моих пожеланий, а то здесь сложилась весьма интересная ситуация в которой она может пригодиться.

   - Да, все готово. Были, правда, проблемы с логическими модулями и возможностью использования метки как средства связи, но испытания на Белле показали что всё работает. Можешь хоть сейчас с ней поговорить.

   - Давай.

   - Здравствуй, Гарри, - раздался в голове теперь уже женский голос.

   - И тебе не хворать. Как тебе метка?

   - Я так и знала, что ты это спросишь. Такой же тщеславный поганец как и Том. Это же надо было удумать использовать свой шрам как форму для метки, да еще при вызове светится зеленым как Авада.

   - Ничего не поделаешь - издержки тёмнолордской профессии. - Гарри мылено ликовал - его идея оказалась работоспособной. - Том, отключай.

   - Ну, как, понравилось? Кроме разговоров можно еще передавать аудио- и видеоряд, воспоминания, эмоции и много еще чего.

   - Ты неимоверно крут, Том. Передай мне командные протоколы, чтобы я тебя каждый раз не дергал и можешь отключаться.

   Этот разговор занял всего несколько секунд, так что никто из стоящих в зале ничего не заметил. Поттер поднялся с пола, куда имел неосторожность свалиться во время припадка, и повернулся к обеспокоено смотрящим на него профессорам.

   - Итак, на чем я остановился?

   - Ты хотел нам что-то предложить, - услужливо напомнил Ремус.

   - Спасибо. Я хотел вам предложить работать на меня.

   Следующие несколько минут пятеро студентов и один оборотень наблюдали доселе невиданное в стенах Хогвартса зрелище - сложившегося пополам от хохота Снейпа.

   - Несомненно, - сказал утирающий белоснежным платочком слезы зельевар, - наглости тебе не занимать, мальчишка. Скажи мне хоть одну причину работать на тебя, хочу еще посмеяться.

   - Назову даже две, обхохочетесь просто.

   - Удиви меня.

   - Первая причина - я могу избавить Вас от той татуировки, что красуется на левом предплечье. - Зельевар вмиг посерьезнел и несознательно прикоснулся к скрытой под рукавом метке. - И вторая- Философский камень. Могу поспорить, что Вы готовы душу продать за возможность его исследования.

   Снейп сглотнул вмиг ставшую вязкой слюну и задумался над перспективами. Философский камень был наподобие святого Грааля в зельеварении. До сих пор его удалось создать только одному человеку, и он свято хранил его тайну на протяжении шестисот лет. И теперь ему, Северусу Снейпу выпал шанс прикоснутся к святыне и быть может даже обеспечить себя Эликсиром. Эту возможность никак нельзя упускать. С тяжелым вздохом Северус вышел из оцепенения и посмотрел на улыбающегося до самых ушей Поттера.