Но враги этого не знали. Обуреваемые паникой разрозненные группы их удирали с максимальной быстротой, на которую были способны. Убегут, скроются. Все-таки Нова убил не всех. Снова не смог сдержать свою клятву...
- Нова... - прозвучал у его ног жалобный голос маленькой боевой биоформы. - У тебя кровь течет...
- Да, - отозвался великан. - Они нанесли мне несколько довольно глубоких ран. Хорошо, что из-за онемения тела боли почти не чувствую. Пойдем. Пойдем...
С трудом переставляя ноги, Нова повернулся и поплелся восток. Сам не зная почему. Может быть, потому, что там - Другая Страна? Не важно, что дойти не получится. Почти бессознательно он стремился туда, где вообразил себе воплощение всех его мечтаний. Другой мир, где нет льда и бесконечной череды мертвых каменных пиков. Где живут другие люди. Где нет зловредной, презренной мелочи, жгущей его своей злобой. Где ему уже никогда не придется убивать.
Он никогда не увидит ее. Слишком тяжелы повреждения. Слишком большая потеря крови.
Но идти надо. Только по одной разумной причине.
Враги опомнятся и вернутся. Их еще осталось около семи сотен, и убить маленькую боевую биоформу для них не составит ни малейшего труда. Надо выиграть для нее время. Враги вернутся сюда, но отважиться на погоню им будет непросто. Час? Два? Десять минут? Даже ради крошечного преимущества стоило постараться, ведь в нем была жизнь, пусть не Новы, но другого... человека.
- Нова... Нова... - Кицунэ давилась слезами, спотыкалась при каждом шаге и едва могла говорить из-за горьких рыданий. - Надо перевязать спину... у тебя же кровь течет! Сильно течет, Нова!
В глазах темнело. Ноги подкашивались, но великан шел, пока силы не оставили его совершенно.
- Все, - сказал штурмовой самурай, остановившись у края отвесного обрыва. - Прости, мелкая... иди дальше без меня...
Закрыв глаза и не обращая внимания на испуганный крик Кицунэ, он подался вперед. Край обрыва обвалился под его ногами, и великан, сорвавшись вниз, после недолгого полета рухнул на острые обломки скал, лежащие ниже по склону.
- Нова!!! - Кицунэ ринулась вниз и, прыгая по уступам, быстро добралась до упавшего. - Нова! Нова!!!
Тяжелое дыхание сказало ей о том, что великан еще жив. Нова не двигался, не пытался подняться, но сердце его гулко ухало в груди, вырабатывая Ци и увеличивая заряд последней неповрежденной силовой схемы, нанесенной даже не на доспех, а на сердце и легкие самого великана. Схема самоликвидации, предназначенная для уничтожения боевой биоформы в случае бунта. Обезвреженная генералом... отцом, перед попыткой прорвать периметр научной базы и спастись. Теперь Нова активировал ее по своей воле.
- Уходи, мелкая... - прошептал умирающий воин, собрав остатки сил. - Я больше... не смогу тебя защищать.
- Я не брошу тебя, Нова! Нет! Никогда не брошу, слышишь?
- Это приказ... Я активирую печать, которая заставит детонировать всю оставшуюся Ци в моем теле. Сразу, как только... остановится мое сердце. Это будет не взрыв... а костер, в котором сгорит мое тело. Не останется ничего... но я уже тогда буду мертв. Не умирай со мной...
- Нова...
- Уходи. Не жди врагов здесь, не погибай бессмысленной смертью. Кицунэ... очень жаль... что я никогда не смогу... вместе с тобой... увидеть Другую Страну...
Девочка, глотая слезы, сделала пару шагов вперед и прижала свои дрожащие ладошки к шлему великана, покрытому слоем сажи и грязи. Защитные схемы уже не работают. Гендзюцу пройдет...
Ци оборотницы мягко окутала голову штурмового самурая, и Нова погрузился в видения, гораздо более яркие, чем самые удивительные сны.
Боль и дурнота отступили, растаяли, как тени другого мира. Исчезли холод и страх.
Нова с изумлением любовался чередой пологих холмов, покрытых зеленым ковром мягких трав и полевых цветов. Рощицы цветущих деревьев и домики небольшого городка виднелись в отдалении, а над всем этим великолепием бескрайнего простора сиял синевой купол из ясного, безоблачного неба.
Впервые в жизни он видел мир в цвете. Впервые в жизни чувствовал запахи. Аромат зеленой травы и множества цветов. Никогда прежде Нова не вдыхал такого упоительно сладкого воздуха.
Значит, вот как она выглядит, Другая Страна? Вот он каков, мир, если смотреть на него человеческими глазами?
- Нова... - прозвучал робкий, полный тоски и боли голос позади мальчишки.
Юный самурай, обернувшись, увидел перед собой златовласую девочку в ярком кимоно. Невероятно красивого человека... того же роста, что и он.
- Кицунэ... - произнес потрясенный сын самураев, а девочка вдруг бросилась к нему и крепко обняла. - Я так и знал... так и знал, что на самом деле ты -- большая. Такая же, как я, только... - юный самурай улыбнулся собственному противоречию, - ...только маленькая совсем.
Мир таял вокруг мальчишки, но он поднял свои дрожащие руки, сжал Кицунэ в объятиях и, склонившись, с наслаждением вдохнул запах ее духов. Сладкая истома нахлынула на Нову. Истома и горечь от того, что ему все же не суждено наслаждаться этими моментами долго.
- Нова, - жалобно шепнула Кицунэ. - Не уходи... пожалуйста, не уходи...
Наивная. Просто ребенок еще.
- Кицунэ... - Нова обнял девочку еще крепче, желая как можно дольше наслаждаться близостью другого человека. - Спасибо.
За то, что показала Другую Страну. За то, что успокоила. За то, что теперь... слишком долго искавшая смерти в сражениях боевая биоформа умирает с бесконечным, жгучим желанием жить.
- Теперь я понял... - едва слышно произнес Нова, когда мир уже почти угас для него. - Кицунэ... мне кажется, теперь я знаю, что такое... девочка.
Несколько уцелевших ронинов, обессилевших и истерзанных, зажимающих раны и кутающихся в порванные мечами шубы, с высоты скального уступа смотрели на то, как плачет, обнимая шлем мертвого великана, та, кого они ошибочно приняли за богиню.
Чудес не бывает. Те, кто с надеждой потянулся за золотистым светом, лежат на залитом кровью снегу. Волшебная лиса -- просто человек. Самая обыкновенная дочь шиноби, лишь отдаленно похожая на божественного духа из легенд.
Ронины отступили и ушли. Они хотели жить, а за златохвостой устремится теперь слишком много врагов. Она бессильна кого-либо защитить. Сказки лгут, и спасаться придется своими силами.
Они отступили, растаяли в бесконечности ледяны пиков, а Кицунэ осталась около неподвижного тела погибшего друга.
Возможно, она бы так и не ушла, погибла бы от рук самураев регулярных войск, но Нова позаботился о ней, необычайно рассудительно для своих лет предвидя, что малявка не оставит его даже мертвым. Ведь он тоже не оставил бы тело Генерала, если бы враги не развеяли его в пепел.
Сердце замерло, и силовая схема активировалась. Жар начал быстро распространяться по мертвому телу, хлынул в все стороны, предупреждая о том, что сейчас произойдет. Когда полыхнул огонь, Кицунэ не выдержала и отшатнулась. Тело Новы горело, жуткий запах паленого гнал прочь не хуже испепеляющего жара. Великан, никогда ни на кого в своей жизни не рассчитывавший, сам себе устроил даже погребальный костер.
Кицунэ отбежала подальше, села на снег и, дрожа, закрыла лицо руками.
Она видела войну и смерть уже не раз, видела мертвые тела и страдала от того, что, защищая ее, гибли добрые люди, но впервые она видела смерть не просто своего союзника, а человека, ставшего, пусть даже на очень краткий срок, настоящим другом. В погребальном горе горел близкий ей человек, по-настоящему понимавший Кицунэ, и тот, кого Кицунэ по-настоящему понимала.
"Монстр легко может понять монстра".
Девчонка, до крови вонзая ногти в собственное лицо, ткнулась в снег и с надрывом, горестно завыла. Так не воют звери, боги и демоны. Вой человека, которому разорвали душу, не спутаешь ни с чем.
