Кано после разговора с генералом Шичиро вышел мрачен и уныл. Мало того что было совершено покушение, несколько самураев сразу после нападения на замок дезертировали. Сам факт того, что шиноби селения Скалы отважились на столь наглое и открытое нападение на принца из наследного рода, мог сказать любому о том, насколько зыбко положение Кано и всех, кто служит ему.

– Поговаривают, что генерал Хадзиме назначен новым сегуном Северной Империи, а ведь он обещал убить всех, кто присягнет Кано и Мичиэ, – шептались самураи меж собой. – Поклялся казнить вместе с семьями. Родителями, женами и детьми!

– Страна Лесов согласилась принять беженцев, дайме обещал даже взять на службу самураев.

– Люди бегут из страны толпами, все дороги на восток переполнены.

– Но ведь с нами волшебная лиса!

– Ты действительно думаешь, что эта девочка может нам чем-нибудь помочь? Взмахнет хвостом, и армия Камней отступит? Она только символ упрямства нашего народа и его надежды на чудо, но чудес не бывает. Поэтому армии господина тают с каждым днем, и чем дальше, тем быстрее.

Кано слышал эти разговоры и чувствовал, как воля к борьбе покидает его. Всплеск надежды прошел слишком быстро. Людьми вновь овладела безрадостная обреченность.

Две теплые ладошки вдруг закрыли глаза принца Кано, но стоило тому дернуться, и подобравшаяся со спины хулиганка отпрыгнула прочь. Мичиэ, дочь правящего дома южной страны, хорошо ее научила тому, что за шалости с детьми самураев можно здорово поплатиться.

– Не грусти, Кано-кун, – сказала девочка, убедившись что наказания не последует и снова подойдя к мальчишке. – Что ты к вечеру такой хмурый стал? Если на ночь думать о плохом, это обязательно приснится!

– Тяжело веселиться, когда... может быть, жить осталось пару дней...

Кицунэ смущенно отвела взгляд, и Кано печально улыбнулся, отворачиваясь, но вдруг ладошка Кицунэ вновь скользнула над его плечом и коснулась щеки под левым глазом, одним ласковым движением словно стирая невидимую слезу.

Синее небо развернулось над головой принца, и зеленый луг из страны волшебных лисиц раскинулся вокруг. Ветер скользил над равниной, волнообразное движение травы навевало мысли о море.

В нескольких метрах перед принцем, утопая ногами в живой зелени, стояла златовласая девушка в легких стальных латах.

– Люди – очень странные существа, – сказала Кицунэ, оборачиваясь и даря Кано улыбку. – Свет и тьма перемешаны в наших душах. Много света. Много тьмы. Встав спиной к тьме, ты будешь видеть только слепящий свет и не заметишь, как из тьмы ударит враг. Поэтому большинство людей встают лицом к тьме и, видя только ее, начинают забывать о том, что там, позади, есть светлый мир. Хозяин, человек, создавший меня, забыл свет. Видевший много тьмы, он поверил в то, что души людей переполнены ею, и, показывая ужасы внешнего мира, пытался убедить меня в том, что видел сам. Что внешний мир черен, полон зла. Но это не так. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, но я увидела, что мир не зол... мир... – Кицунэ подняла глаза к синему небу сказочной страны, в котором появились первые темные, грозовые облака. – Печален. Люди поверили в то, что надежды нет, и сдались на произвол зла. Воля людей была сломлена, они погрузились в тяжелый сон, полный безысходности. Так же, как Мичиэ-чан, не сопротивляясь, погибла бы во дворце Юидая, весь мир погибнет, если никто не попытается разбудить людей. Напомнить им о добре, о дружеских чувствах и любви. О том, что они оставили позади себя, спасая свои жизни.

– Но как мы можем сделать это, Кицунэ-чан? Как я могу заставить их проснуться и встать против империи, захватившей и разграбившей уже столько стран? Да это и бесполезно. Даже если все наши подданные, мои и правящей семьи Лугов, от детей до стариков, выйдут на бой с самураями запада, надежды не будет. Крестьянин и горожанин ничего не могут противопоставить самураю. Нас сметут и вобьют в землю.

– Не все так просто, как надеется император. Огасавара Томео, наместник северных земель, готовится к последней битве. Я видела, что происходит в Инакаве. Я чувствовала напряжение земли. Под домами вовсю шли работы по созданию хранилищ. Для чего, если не для продовольствия на случай долгой осады? Самураи говорят, что люди бегут из страны, но... что это, как не здравый смысл? Когда столкнутся армады стальных великанов, любой, кто попадет им под ноги, будет растоптан. Уверена, ко времени подхода самураев Камней в городе останутся только солдаты и обслуга боевых машин. Город уничтожат штурмовыми дзюцу... только если Томео не переправит в него всех крепчаков из северных крепостей. Солдаты тех крепостей пополнят гарнизон города. Генералы Камней будут вынуждены атаковать Инакаву, закрытую высокими бастионами.

– Атакуют, ведь они не могут позволить себе держать большие армии в осаде одного-единственного города, а без уничтожения или блокады сил Водопадов контроль над страной установить нельзя.

– Да, – Кицунэ кивнула. – И тогда... наступит момент истины, когда все будет зависеть от нашей храбрости и стойкости. Заслонившись щитом, мы удержим лавину врагов и подарим надежду бывшим союзникам нашей страны, которых разочаровал и предал Юидай. Они придут к нам на помощь, ведь все прекрасно понимают, что, захватив эти две страны, дайме Камней не остановится и, подготовившись, начнет великую войну со всем миром, уже на территориях тех стран, что сейчас отсиживаются за нашими спинами. Чтобы спасти от грабежа свои города, восточные великаны соберут силы и ударят! Дайме Камней, поддавшись ярости из-за провала легкого захвата наших стран, совершит ошибку, если нападет. Наша задача – выстоять. Но в ней нам не помогут ни трусы, бросившие свои отряды, ни изменники, что вьются вокруг нас и ждут момента, чтобы ударить в спину. Скоро, я уверена, предатели придут за мной и тобой, Кано-кун. Принять удар на себя, заставить монстра показать лицо – вот что мы должны сделать сейчас. Ради того, чтобы дать шанс наместнику Томео. Ради жизней миллионов людей, надеющихся на нас, и наших собственных жизней.

– Ты ждешь удара? Ты все это время готовишься к битве? – Кано не мог скрыть удивления. – Кицунэ-чан... с первого мгновения знакомства я представлял тебя немного другой...

Кицунэ взглянула на принца и вдруг улыбнулась.

– Я не слепа, и вижу, что происходит вокруг. Мой создатель, Хебимару, готовил меня к войне с чудовищами. Он показывал мне самые страшные картины внешнего мира, и я, глядя на них, жалела о том, что меня не было рядом с казнимыми в тот момент. Спасти. Защитить. От безумных убийц «Чистой Крови», от сумасшедших, любящих издеваться над безответными. Я не хочу, чтобы ужасы темной эпохи вернулись. Тем более сейчас, когда люди только-только вздохнули спокойнее, когда у нас всех есть возможность очнуться от страшного морока и задуматься о ценности чужого счастья. Да, я жду новых нападений и, когда враги придут, буду сражаться. Что в этом удивительного? Ведь я не только боевая биоформа, но и человек!

– Значит, твое легкомыслие и веселая болтовня... это только для того, чтобы пустить пыль в глаза предателям?

– Нет, – Кицунэ вдруг смущенно покраснела. – Играть и веселиться... мне действительно это очень нравится! Скоро наступит тяжелое время, но ведь это не повод жить плохо уже сейчас, правда?

Кано несколько бесконечных мгновений смотрел на девушку перед собой. На ее красивое лицо, в синие глаза, полные наивной храбрости. Один человек, подаривший надежду стольким людям! Хотелось верить ей. Хотелось надеяться, что победа будет, что люди очнутся и эпоха Войн, словно страшная чума опустошившая земли обитаемого мира, скоро закончится.

Мальчишка, едва сдерживая слезы, вдруг бросился к Кицунэ и крепко стиснул ее в объятиях.

– Покажи мне еще одну из своих иллюзий, Кицунэ-чан. О мирной жизни. О том, как все у нас будет хорошо. Даже если никогда не будет так, как мы мечтаем, я хочу увидеть твою мечту.

Кицунэ с ласковой улыбкой обняла его в ответ и прошептала: