– Это приказ. А пока ты бегаешь, я соберу пять обеденных наборов для наших дорогих гостей, и вы с Мейли сможете отнести их в комнату отдыха, где расположились шиноби Песка. Меня за самоуправство точно не уволят. Если что, просто сошлитесь на мое слово.

Девчонки обрадованно взвизгнули. Подбежав к поварихе, они благодарно обняли ее и поцеловали в щеки с обеих сторон.

– Спасибо, Чиоко-сан!

– Хватит, хватит, – довольной кошкой, к которой приласкались котята, замурлыкала повариха. Обеих этих девочек она воспринимала как родных дочерей. – Бегите, прихорошитесь немножко и не мешайте мне.

Девчонок не было минут двадцать. Вертелись перед зеркалом и доводили свою внешность до идеала. Чиоко не смела их обвинять – Акизуки Хокору, старший советник Юидая, «рекомендовал» служащим как можно реже покидать особняк. Во избежание воровства и шпионажа. Девчонки, попав в этот дом четыре года назад, были практически лишены общения со сверстниками, зачитывались романтическими сказками и маялись от недостатка внимания к себе. А ведь у обеих возраст сейчас – самый цвет. Пусть покрасуются немного. Вреда не будет.

Повариха сделала пять обеденных наборов и уложила их на специальные столики-подносы, удобные тем, что их можно было поставить друг на друга и переносить по нескольку штук сразу без риска опрокинуть при первом неосторожном движении. Ножки верхнего входили в специальные пазы на крышке нижнего и крепко фиксировались. Удобно, когда нужно накормить сразу несколько людей.

– Ах, какая красота! – девчонки вернулись, и Суин не упустила возможности немного польстить женщине, что негласно исполняла роль воспитательницы служанок в особняке. – Чиоко-сан, вы настоящий мастер!

– Спасибо, – ответила повариха с видом, показывающим, что это уже давно не новость. – Надеюсь, гости не меньше вас оценят мой талант. И вот это они, надеюсь, оценят тоже.

Приблизившись к Мейли, Чиоко подняла руки и закрепила в прическе служанки тонкую шпильку для волос, украшенную ажурной, переливающейся всеми цветами радуги, бабочкой.

Суин завистливо вздохнула.

– А мне? – требовательно выставила она вперед раскрытые ладони.

– В следующий раз, – хитро улыбнувшись, ответила Чиоко.

– Ну-у-у!

– Младшим надо уступать, Суин-чан. Идите! И да благословит вас своим добрым волшебством золотой лисенок!

Серый сверток был аккуратно уложен на бетонный пол рядом с двумя другими похожими свертками. Худенькое и легкое тельце девочки-подростка около бесчувственных тел могучего самурая и молодой девушки.

– Где веревки? – Фужита склонилась, развернула серую мешковину на голове Кицунэ и взглянула на лицо безвольно лежащей перед ней оборотницы. – Надо хорошенько скрутить ее.

– Вы гляньте, какая красотка! – один из бандитов, бесцеремонно оттеснив куноичи, ухватился за мешковину и дернул, обнажая Кицунэ по пояс. – Ничего себе! Не каждый день такое увидишь!

Куноичи подхватила с одной из подставок тяжелую бутыль вина и крепко заехала ею бандиту по голове.

– Ты что творишь, подвальная крыса?! – взвыл самурай, отскакивая и хватаясь за оружие.

– Не лезь к пленнице, – угрожающе прорычала женщина. – Проблемы нужны?

– Да я тебе кишки выпущу!

– Стоять! – Тейджо двинул кулаком в плечо бандита. Столь сильно, что тот едва не упал. – Эта девушка – агент селения Скалы. Ссора может выйти нам боком. Угомонись и подчиняйся ее приказам.

– Да, Тейджо-сама, – напуганный вмешательством гиганта, бандит поник. – Простите меня.

Фужита фыркнула и вернула бутылку на место. Обернувшись к темноволосой, крашенной под блондинку девчонке из самурайских дочерей клана Акизуки, что должна была играть роль Миваки, куноичи отдала новый приказ:

– Ты! Дай свое тряпье.

Девчонка переодевалась в расшитый золотом костюм хозяйской дочки и потому, не споря, бросила куноичи свои серые тряпичные штаны и старую рубаху.

Вполне подходит.

Фужита, спеша скрыть наготу юной оборотницы от похотливых глаз самураев, торопливыми движениями натянула эти вещи на Кицунэ. Действие паралича прошло, и тело оборотницы было похоже на большую, мягкую куклу.

Миваки поправила золотой локон в своей вычурной прическе и с доброжелательной улыбкой кивнула главе делегации Инакавы.

– Я благодарна вам за теплые слова, – сказала она. – Но, вы полагаете, мы можем рассчитывать на то, что народ поддержит нас? Особенно на юге страны, ближе к столице, многие казались искренне лояльны принцу Юидаю и его советникам.

– Это страх, Кицунэ-сама, – глаза седого фабриканта блеснули неподдельной решительностью. – Самураи и чиновники боятся нападения со стороны Северной Империи и возвращения власти Юидая. Старший принц прославился тем, что при его правлении люди бесследно исчезали целыми семьями. Абсолютное большинство простого народа и самураев на нашей стороне, но страх, вполне понятный и естественный, заставляет их высказываться в поддержку Юидая. Возможно ли сохранять верность убийце твоих близких? Неужели можно любить того, кто грабит и унижает тебя? Но, конечно, есть те, кто будет бороться за возвращение прежних времен с истинной яростью и целеустремленностью. В первую очередь я говорю о бандитах, которые при Юидае установили в стране свои порядки и повсеместно творили произвол!

– Как, например, клан Акизуки?

– Вы наслышаны об этом, Кицунэ-сама? Да, под покровительством Акизуки Хокору, личности, овеянной недоброй славой, клан открыто промышлял разбоем и нарушал права других семей. Многие пострадали от их действий, но новый глава клана, господин Хару, уверенно наводит порядок и карает бандитов по заслугам.

Миваки внимательно слушала эти речи. Она не была уверена, что запомнит имена каждого из пришедших поклониться «золотохвостой спасительнице страны Водопадов», но имя главы делегации припомнит точно. Когда Северная Империя захватит Водопады, этот человек ответит за свои слова одним из первых! Подпишет дарственную клану Акизуки на все свои фабрики и... исчезнет!

Дочь главного советника украдкой оглядывала себя и торжествующе ухмылялась. Кицунэ. Девчонка, которая разрушила жизнь Миваки, и не подозревала, какой страшной будет месть! Все получат по заслугам! И к мести есть еще одно замечательное дополнение!

Черный и страшный скорпион превратился в милого, пушистого лисенка, которого все так и горели желанием погладить! Миваки нравилось быть лисенком. Ласковым и игривым, но вооруженным острыми ядовитыми клыками.

«Я много что успела натворить. Была неосторожна, и слухи поползли, – ехидно думала юная лицедейка, поигрывая пальчиками на кокетливом бантике, украшающем пояс оби. – Будет неплохо стереть все свои грехи и продолжить жизнь как всеми обожаемая леди Кицунэ. Вот только происхождение... но ведь никто не знает, откуда эта девчонка взялась? Надо будет пустить слух, что безродная нищенка на самом деле дочь благородного лорда и тайно созданной в лабораториях камигами-но-отоме. Идеально! Я снова стану дамой благородных кровей, дочерью самураев и истинной леди, достойной трона! Чернь будет стелиться предо мной! Ха-ха-ха! Кицунэ-чан... Надо обязательно показаться матери той милой девочки! Может, мне даже удастся обмануть леди Хикари и она назовет меня своей дочкой? Это было бы забавно! Надеюсь, мать не убьет гостью к тому времени, как я закончу с делами».

Кадзуми не спешила возвращаться в малую гостиную. Она немного прогулялась по коридорам особняка, нарочно задерживаясь у окон, чтобы самураи Томео, наблюдающие за домом со стороны, увидели ее фигуру, приняли хозяйку дома за леди Хикари и успокоились.

Была выдержана достаточно долгая пауза, и потому, когда Кадзуми вернулась к комнате, в которой ее самураи держали гостью, в коридоре уже ждали две шпионки, как в детских сказках, прежде вынужденные исполнять в доме грязную работу, а теперь превратившиеся пусть не в принцесс, но в двух благородных дам. Вот только волшебство на этот раз было ничуть не добрым.