- Сладкая моя, наконец-то, - заурчал Рей, подхватывая меня на руки.

  Я тряслась от страха, но покорно молчала. Каждая из нас знала, что последует за отказом от прямого исполнения своих обязанностей. Новый хозяин отнес меня к себе в дом и грубо бросил на кровать. Его глаза горели недобрым огнем, даже, я бы сказала, каким-то маниакальным. В любом случае, мне ничего хорошего этот взгляд не сулил.

  - Раздевайся, - прохрипел он, сверля меня взглядом полным похоти и желания, которое выпирало у него из брюк. Как же мерзко! Я сдерживалась из последних сил, чтобы не вывернуть содержимое желудка прямо на грязный ковер.

  Дрожащими руками я взялась за край заношенной футболки и попыталась снять ее, но тело словно задеревенело. Руки не слушались меня и отказывались двигаться. Внутри все скрутило от страха, а из глаз нескончаемым потоком лились слезы. Я не смогла подавить жалобный всхлип, за что тут же поплатилась.

  - Делай, что говорю! - взревел Рей, отвесив мне звонкую пощечину, от которой по всему лицу разлилась невыносимая боль.

  - Пожалуйста, - выдавила из себя, захлебываясь от слез.

  - Что ты мямлишь?! - изверг схватил меня за волосы и резко притянул к себе. - Теперь ты моя, и должна выполнять все, что я тебе прикажу! - прорычал он мне в губы, после впился в них болезненным подчиняющим поцелуем.

  Он разорвал на мне одежду, после чего вновь бросил на кровать и навалился сверху. Его прикосновения были грубыми и резкими, его когти впивались в кожу, оставляя после себя глубокие раны. Я кричала от боли и молила пощадить меня, но это лишь распаляло его. Рей получал удовольствие от моих страданий и бессмысленных метаний по кровати. Он упивался своей властью надо мной и каждый раз придумывал все более извращенные пытки. Радовало только одно: он не позволял другим ягуарам даже дотрагиваться до меня, но, честно признаться, он один стоил их всех.

  Мне было запрещено выходить из дома. Я всегда сидела рядом с кроватью, уткнувшись носом в колени и покачивалась из стороны в сторону, напевая под нос колыбельную, что пела в детстве мама. Так я пыталась хоть немного успокоить себя.

  Я вздрагивала от каждого шороха и больше всего на свете боялась скрипа входной двери. Рей приходил только ночью и сразу же грубо брал меня. Ему не нравилось, когда я покорно ложилась на кровать и смотрела отсутствующим взглядом в потолок. Его заводили лишь мои крики и мольбы. Каждый день я сначала подвергалась жестоким избиениям, и только после меня грубо насиловали, наслаждаясь моими слезами.

  Самое мерзкое происходило после. Рей ложился рядом на кровать и притягивал меня к себе, положив голову на грудь. Он гладил меня по волосам и успокаивал.

  - Прости меня, малышка, я очень груб с тобой, но ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума. Я люблю тебя, - шептал он, прижимая к себе и ласково поглаживая мою спину, а я боялась даже пошевелиться, лишь бы не разозлить его. - Скажи, что тоже любишь меня, - требовал он, приподняв мое лицо за подбородок. Я знала, что если не сделаю это, то снова буду избита.

  - Я люблю тебя, - шептала я, пытаясь сдерживать рвущиеся на волю слезы.

  - Почему ты плачешь? - строго спрашивал Рей, стирая одинокую слезу с моего лица.

  - Это от счастья, любимый, - осипшим от страха голосом отвечала я, после чего получала нежный поцелуй, на который была обязана ответить. Со временем я научилась мастерски притворяться и показывать всеобъемлющую любовь к этому ублюдку, а в душе тихо его ненавидела и мечтала о смерти. Я молилась богу, чтобы хоть раз Рей не рассчитал силу и убил меня, освободив от каждодневных пыток.

  Так продолжалось целый год, и ничего не менялось. Мое душевное состояние все больше приближало меня к решению покончить с собой. Лучше гнить в сырой земле, чем жить в постоянном страхе. Проблема была лишь в том, как это сделать. В доме Рея не было ни одного острого предмета, словно он догадывался о моих мыслях и отрезал все пути к воплощению моего желания в жизнь.

  Отчаянье топило меня и засасывало в пучину безумия. Я планомерно сходила с ума и не видела выхода из сложившейся ситуации. Рей сломал меня и превратил в безвольную куклу, слепо подчиняющуюся его желаниям. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы в один день пятнадцатилетняя дочка нашего альфы не бросила вызов своему отцу. Она не стала ждать пока ее отдадут на растерзание одному из ягуаров, а взяла судьбу в свои руки и боролась за свободу, показывая пример нам всем. Я находилась дома, когда услышала ее зов.

  'Альфа мертв! Я убила его! Обращайтесь, сестры, и разорвите своих обидчиков!' - пронесся голос Ламии в голове.

  В тот момент я, не раздумывая и секунды, бросилась на улицу и увидела черного ягуара, вокруг которого по кругу расхаживали шестерки Люциана. Она не боялась, лишь угрожающе рычала и готова была одна биться против них всех. В тот момент я поняла, что отныне никто не посмеет поднять на меня руку, а уж тем более взять силой против моей воли.

  Когда один из ягуаров бросился в сторону Ламии, я обернулась и молниеносно сбила ублюдка с ног, вгрызаясь в его шею. Я с остервенением рвала когтями и клыками его плоть, впервые в жизни испытывая наслаждение. Он явно не ожидал нападения, поэтому сначала растерялся и дал мне тем самым несколько секунд форы, которых с лихвой хватило, чтобы загрызть его до смерти. Мое обращение послужило спусковым крючком. Все самки обращались и нападали на самцов, разрывая тела на мелкие кусочки и заливая землю их кровью.

  В тот день мы победили и признали Ламию своим вожаком. Она пообещала нам свободу и сдержала свое слово. С того момента прошло десять лет, и наша жизнь круто изменилась. Больше никто не смел причинять нам боль. С тех пор я преданно служу Ламии и готова отдать жизнь за нее, ведь она подарила мне новую жизнь.

  Вот только прошлое не отпускает меня ни на минуту. Глаза и голос Рея преследуют меня повсюду, даже во сне, но я придумала способ утихомирить боль, разрывающую душу на куски. Каждую ночь я выхожу на охоту. В чем она заключается? Все просто: ночь - пристанище насильников, а я - возмездие, которое настигает их в самый неподходящий момент. Я убиваю их, долго и мучительно. Я заставляю их прочувствовать всю боль, которую они причиняют женщинам. Это приносит мне облегчение и умиротворение. Это моя таблетка от мучений кратковременного действия, но по-другому я не могу.

  Вот и сейчас внутри все разрывало от щемящей боли в области сердца. Мужчины приносят только страдания. Я, наверное, недостойна любви, раз каждый раз так обжигаюсь. Я сильная и справлюсь с этим. Забуду о Маркусе и продолжу жить так, как раньше. Что может быть проще? После того, что я пережила, какое-то сопливое чувство не сможет сломать меня. Моя сила в равнодушии и безразличии, главное, быть подальше от него.

  - Нет! Нет! Нет! - послышался женский крик. - Пожалуйста, Майкл, не надо!

  Запах страха вперемешку с похотью и агрессией ударили в нос. Да как он посмел?! В нашем лесу! Тварь! Не теряя времени, бросилась на крики.

  - Да ладно, крошка, ты же тоже этого хочешь, - прижав девушку к дереву и грубо поднимая ее платье, охрипшим голосом шептал мужчина, покрывая мерзкими поцелуями ее шею. - Я сделаю тебе хорошо, не сопротивляйся.

  - Майкл, прошу тебя, - захлебываясь слезами, шептала она, пытаясь оттолкнуть его, но сил у нее явно не хватало. Мужчину же это лишь распаляло и он уже начал рвать на ней платье, оголяя грудь. Всегда поражалась женщинам. Если ты не собираешься спать с мужчиной, то почему не надеваешь нижнее белье? Неужели жизнь ничему не учит? Ведь эти примитивные создания думают только одним местом. А может, у них игра такая? Я слышала, что многие пары развлекаются подобным образом в попытке разнообразить сексуальную жизнь.

  Я решила немного понаблюдать за этой парочкой и понять, стоит ли заступаться за девушку. Все же невинных людей убивать желания нет.

  Мужчина уже приподнял девушку, подхватив ее за бедра, и готовился войти в нее, как она резко извернулась и залепила ему пощечину. Так, значит, все-таки это изнасилование. Ну что ж, теперь моя очередь.