— Ну, когда ты так ставишь вопрос...

— Тогда я так и говорю, — пробормотал робот. — И надо отдать тебе должное, Род, ты никогда не был опрометчивым командиром.

— Ну... спасибо. — Род существенно смягчился. — Так или иначе, именно потому мы и намерены попробовать сперва просто налет. Мы ударим по ним при ясном небе и по слабому месту.

К ним поднялась темная тень, достававшая примерно до стремени Рода.

— Луна зайдет через час, Род Гэллоуглас.

— Спасибо, Ваше Эльфийское Величество. — Род опустил взгляд на Брома. — Есть ли в этих земляных укреплениях какая-то особая точка, что послабее других?

— Нет. И все же, если мы выскочим на берег реки и нападем на них, то они отступят в панике и замешательстве, и, если эльфы наткнутся на них, зверолюди будут спотыкаться об них при бегстве.

Род усмехнулся.

— Покуда наши ратники освобождают их лагерь от всего портативного, да? Неплохая мысль.

— Я позабавлюсь, — прогромыхал Бром.

— Ты? Это они просто умрут от смеха.

Когда луна зашла, Туан подал сигнал. Отборный отряд солдат (сплошь из бывших лесничих) забрался в спешно реквизированные Родом у местных рыбаков лодчонки и погреб, предварительно обмотав уключины, к лагерю зверолюдей.

Но передовая часть уже приступила к делу.

Небо было ясное, звезды плыли по нему не один час; но ни одна из лун этой ночью не светила. Лагерь неандертальцев лежал, погруженный в глубокий мрак.

Есть суеверия, утверждающие, что безлунная ночь — самое благоприятное время для магических событий, хотя и не всегда приятных.

Сторожевые костры усыпали собой долину, окованную полукругом утесов. Вокруг костров жались группы зверолюдей, а по берегу расхаживали часовые. В центре лагеря объявляла о местонахождении вождей большая длинная хижина.

Эту ночь зверолюди запомнят надолго. Оглядываясь назад, они решат, что само по себе поражение получили вовсе не такое уж и тяжелое; в конце концов, сражались они мужественно и умело, и проиграли с честью.

Смущала их прелюдия к битве...

Покуда в одной из небольших групп собравшихся вокруг костра по-товарищески солдаты заливали вином досаду, между двумя из них незаметно прокралась миниатюрная тень, подползла к костру и что-то бросила в него. А затем быстро отступила.

Несколько минут зверолюди продолжали ворчать, а затем один из них внезапно умолк и принюхался.

— Чуете что-то странное? — прорычал он.

Сидевший рядом с ним принюхался — и поперхнулся, схватившись за живот.

Запах очень быстро дошел и до остальных членов группы, и весьма щедро. Они рвались убраться, куда угодно, лишь бы подальше, борясь с удушьем и рвотой.

Ближе к центру лагеря прочертивший воздух темный сферический предмет упал и раскололся в центре другой группы зверолюдей. Воздух наполнили сердито гудящие крошечные черные точки. Зверолюди вскочили на ноги и с воем побежали, хлопая себя по всему телу скорее инстинктивно, чем действенно. На коже у них появились красные пятна.

В другой группе серия коротких, сильных взрывов в костре заставила зверолюдей в тревоге отпрыгнуть назад.

А еще у одного костра зверочеловек поднес к губам кружку, откинул голову и заметил, что в рот ему не вылилось ни капли пива.

Нахмурившись, он заглянул в кружку.

С ругательством уронив ее себе на ногу, он с заметным проворством отпрыгнул назад, держась за одну ногу и скача на другой, когда из кружки дунула прочь с тонким глумливым смехом человеческая фигурка.

Эльф взвыл от большой радости и дунул через лагерь.

Другой зверочеловек ударил ему вслед, осыпая страшными ругательствами. Его огромная дубина ринулась вниз.

Из тени взмахнула чья-то рука и чиркнула ему по поясу острым ножом.

Освобожденная набедренная повязка слегка затрепыхалась.

Еще через два прыжка она решительно упала.

Эльф, смеясь, бежал дальше через лагерь, а за ним с ревом гнался целый отряд зверолюдей, молотя дубинами по местам, где только что был эльф.

Между ними и беглецом метнулась еще одна маленькая фигурка, разбрасывая чего-то из сумки на боку.

Неандертальцы рванули вперед, ступая всей своей тяжестью, и высоко подпрыгнули, вопя и неистово выдергивая из подошв острые сапожные гвоздики лепреконов.

Удирающий эльф оглянулся посмеяться над этим забавным зрелищем и врезался с разбега в голени высокого мускулистого неандертальца — капитана, с рычанием замахнувшегося дубиной для смертельного удара.

Рядом с его стопой выскочил лепрекон и шаловливо врезал ему по третьему пальцу.

Капитан взвыл, выпустив из рук дубину (которая взлетела, переворачиваясь кувырком), и схватился за пострадавшую ногу, прыгая на другой.

Он подскочил, а дубина упала, и оба встретились с очень солидным и удовлетворительным стуком.

Когда он свалился, удирающий эльф — Пак — хихикая бросился прочь.

Пак проскочил в шатер, голося:

— На помощь! На помощь! Лазутчики, предатели, лазутчики!

От ближайшего костра к шатру кинулись, подняв дубины и снизив подозрительность, трое зверолюдей, тогда как занимавшие шатер лупили по Паку и не попадали по нему. А снаружи два десятка эльфов с тесачками перерезали веревки шатра.

Шесты покачнулись и рухнули, а ткань шатра нежно окутала его обитателей. Зверолюди взвыли и врезали по ткани, попав друг по другу.

Посмеиваясь, Пак выскользнул из-под края шатра. Через двадцать футов за ним с воем погналась еще одна орда зверолюдей.

Но зверолюди вытягивались по земле, нелепо вскидывая ноги и молотя руками в тщетной попытке сохранить равновесие, — что отнюдь не легко, когда бежишь по шарикам. Они кое-как поднялись на ноги, все еще с трудом сохраняя равновесие, покрутились без толку, размахивая руками, и миг спустя произошла всеобщая свалка.

Тем временем капитан медленно сел, держась обеими руками за звенящую голову.

Один эльф свалился с верхушки шатра и что-то вытряхнул на него.

Капитан с воем вскочил, шлепая себя по ползающим по нему точкам, — рыжие муравьи могут сильно досаждать — исполнил прекрасный марш беглым гусиным шагом к ближайшему рукаву реки и с головой окунулся в него.

Ниже по течению эльф-водяной подманил каймановую черепаху, и та сомкнула челюсти на и так уже распухшем третьем пальце капитана.

Тот вылез из воды, походя больше на ком грязи, чем на человека, и ревел, стоя на берегу.

Он с криком вскинул руки и широко открыл рот для самого громкого рева, какой только мог выдать, и в рот ему влетел большой и в нужной мере перезрелый помидор.

На самом-то, деле это не вызвало никакой реакции. Его приказы все равно не оказали бы чересчур большого воздействия, поскольку его люди деловито лупцевали друг друга и что-то кричали о демонах...

И тут высадились десантники.

Шлюпка врезалась в берег, скребя по гальке, и из лодок повыпрыгивали безмолвные в этом гаме солдаты в черных плащах и с вымазанными в золе лицами. Сверкали только клинки мечей. Несколько минут, и они стали красными.

Час спустя Род стоял, глядя вниз с вершины холма.

Снизу из лагеря зверолюдей подымался стон и вой. Рядом с ним сидел с серьезным видом монах.

— Я знаю, что они враги, лорд Гэллоуглас, но я не нахожу в этих стенаниях от боли повода для радости.

— Наши солдаты думают иначе. — Род кивнул на их лагерь, откуда доносились звуки приглушенного веселья. — Я б не сказал, что они именно торжествуют — но два десятка мертвых зверолюдей чудесно подействовали на боевой дух.

Брат Чайлд поднял голову.

— Они не смогли применить свой Дурной Глаз, не так ли?

Род покачал головой.

— К тому времени, когда высадились наши ратники, они даже не знали, где враг, не говоря уж о его глазах. Мы налетели как ястребы; каждый солдат заколол двух зверолюдей и тут же убежал. — Он развел руками. — Вот так вот. Двадцать убитых неандертальцев — и в лагере у них полный хаос. Но мы по-прежнему не можем пойти на штурм и взять этот лагерь — только не за этими земляными укреплениями и не всей армией. И можете быть уверены, они не высунутся оттуда, если не будет дождя. Но мы доказали, что они уязвимы. — Он снова кивнул на королевский лагерь. — Вот это-то и празднуют там. Они знают теперь, что могут победить.