- Но с какой целью? – Женя вздрогнула от ответного взгляда Титова. – Простите...

- Всё в норме. Сегодня я отвечу на все интересующие вас вопросы. Основная цель – это определение потенциальной обитаемости Солнечной системы вне Земли.

Титов умолк.

- Вы думаете, что система Юпитера обитаема? – Александр Сергеевич открыто посмотрел на научного руководителя. Тот даже бровью не повёл.

- Именно. И на данный момент, мы просто уверены, что жизнь на Юпитере всё же есть!

- У вас есть доказательства? – Аверин недоверчиво прищурился.

- Неоспоримые. Именно поэтому первоначальная цель миссии была кардинально изменена: к Юпитеру полетит не автоматический зонд, а люди – мы с вами.

- Но ведь Юпитер – огромный газовый шар. С очень сильным притяжением, – Светлана виновато пожала плечами. – Там невозможно уцелеть, кем бы вы ни были. Хотя, я не уверена – мы ещё не проходили этого в школе.

- Откуда же ты знаешь, что Юпитер – газовый шар с колоссальной гравитацией? – Титов добродушно улыбался, точно Светлана и впрямь видела его.

- Это всё Мячик.

- Мячик?.. Что ж, тогда ясно.

- Простите, что за мячик? – Александр Сергеевич изобразил на лице недоумение. – Можете толком объяснить?

Титов кивнул:

- Всему своё время. Но пойдём по порядку. Светлана, наше внимание привлекает вовсе не сам Юпитер, а, в первую очередь, его система. Если отбросить кое-какие общепринятые понятия и нормы, тогда Юпитер и его луны можно рассматривать, как самостоятельную солнечную систему с гигантской экзо-планетой в центре. Вокруг этого своеобразного «светила» или ядра – как кому будет угодно – так же вращаются спутники-планеты, что и вокруг самого Солнца. То есть, это замкнутая система, внутри которой может поддерживаться жизнь.

- «Может» – не несёт определённости, – на сей раз Аверин выглядел как никогда серьёзно.

- Я сказал, что мы имеем неоспоримые доказательства, – тут же парировал Титов, на что Аверин лишь хмыкнул.

- А как же быть с источником энергии? – Александр Сергеевич смотрел мимо Титова на сферу светильника. – Насколько мне известно, Юпитер излучает в совершенно иных диапазонах, нежели Солнце. И все эти излучения – смертельны для человека. Особенно радиация.

Титов проследил взгляд Александра Сергеевича. Понимающе кивнул.

- Да, вопрос очень уместен. И мне есть, что на него ответить. Двадцатого июля тысяча девятьсот шестьдесят пятого года сотрудник океанографического института в Вудс-Холле Уильям А. Рейне совершил погружение в подводный каньон Язык Океана на глубоководном пилотируемом аппарате «Алвин» и через один час тридцать семь минут достиг дна на глубине в один километр восемьсот двадцать девять метров. Это было первое испытательное погружение «Алвина», который в своё время не имел аналогов в мире. Недаром батискафом тут же заинтересовались военные: спустя чуть меньше года, в марте шестьдесят шестого, «Алвин» был использован для поиска погружённой на глубину почти восемьсот метров один-сорока-пяти мегатонной водородной бомбы на Палом Аресе (Испания).

- Ну вот, и до водородных бомбах добрались... – Аверин присвистнул. – И на что же мы подписались?

- Учитывая ваш скепсис, Ярослав Игоревич, я оставлю реплику без комментария. Знаменит «Алвин» вовсе не этим. Аппарат прославился во время погружения в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году в ходе экспедиции под руководством Роберта Балларда при поддержке Национального управления океанических и атмосферных исследований США.

- «Алвином» выявлено и задокументировано существование чёрных курильщиков вокруг Галапагосских островов, – Женя тут же пожалела о сказанном, ощутив на себе всеобщее внимание. – Это показывали по «Нешенал Джиографик». Тогда... давно уже. Не помню, когда точно.

К величайшему Женину облегчению, Титов поспешил на помощь.

- Именно так. До семьдесят седьмого года человечество пребывало в скорлупе забвения, уверенное в том, что жизнь может протекать только под воздействием солнечной энергии. Оказалось, мы серьёзно заблуждались. Живые существа способны существовать и в совершенно других, не побоюсь этого сравнения, адских условиях: без света, в четырёхсотградусном пекле, под двухкилометровым слоем воды. Для этого лишь необходимо наличие гидротермальных источников, говоря проще – чёрных курильщиков.

- И что же, среди этих штук действительно можно прожить на дне морском? – Аверин снова недоверчиво прищурился. – Больше на «дедушкин табак» смахивает, а не на сверхновую.

Титов остался невозмутим.

- Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в грибах.

- Ну а как же иначе? Я ведь в деревне рос.

- Это хорошо, – кивнул Титов. – Но вернёмся к курильщикам. По сути, они являются «оазисами жизни» в глубинной афотической зоне океана.

- Какой части океана? – не сдержался Аверин.

Титов терпеливо ответил:

- Афотической. Эта зона характеризуется абсолютным отсутствием солнечного света и практически полным отсутствием фотосинтеза.

- Жуткое место, – Женя поёжилась.

- Напротив, – Титов вещал, точно древний божок, что пытается навязать недалёким аборигенам веру в новые материи. – Это идеальное место для существования иной формы жизни.

- Это место для существования единственной формы жизни – бесовской, – Аверин разочарованно вздохнул.

Титов пожал плечами.

- Может быть, где-то вне Земли всё обстоит именно так, как вам хочется в то верить, но на нашей планете – всё логично и объяснимо: эти самые «оазисы», что возникают вблизи гидротермальных источников, существуют не на основе фотосинтеза, а за счёт «хемосинтеза» химосинтезирующих бактерий. Это среда обитания необычных биологических сообществ, обеспечивающих формирование независимых экосистем.

- Если вдруг погаснет Солнце, они останутся единственными, кто уцелеет на всей планете, – Александр Сергеевич вновь упёрся взглядом в светильник.

Титов кивнул.

- Боюсь, что именно так.

Александр Сергеевич вздохнул.

- Да, конечно, всё то, о чём вы рассказываете довольно занимательно, но, мне кажется, система Юпитера, – и в частности, Европа – просто не может располагать подобными ресурсами. Ну сами посудите: да, на примере с курильщиками вы сумели нас убедить, что для зарождения... пардон, поддержания жизни на одной отдельно взятой планете совсем не обязательно наличие света.

- А чем так неуместно слово «зарождение»? – Аверин смотрел с прищуром уже на Александра Сергеевича.

Однако ответил Титов:

- На Европе не могла зародиться высокоразвитая жизнь, подобная земной, по той простой причине, что подобная жизнь никогда не зарождалась и на самой Земле.

Повисла гнетущая тишина.

Женя поёжилась.

- Как это, не могла? – с трудом произнесла она, смотря то на умолкшего Титова, то на нахмурившегося Александра Сергеевича.

- Очень просто, – холодно ответил Титов, посматривая в тёмный угол зала, будто оттуда на него косились в ответ. – Человеческое семя «надуло» на планету Земля, как какую-нибудь вездесущую инфекцию в форточку.

- И как это понимать? – усмехнулся Аверин.

- Никак, – Титов всё же улыбнулся, стараясь слегка ослабить градус беседы. – Это всего лишь моя точка зрения, которую, при желании, можно подтвердить многочисленными примерами. В частности, на моей стороне: астрофизика, общие постулаты происхождения человека в различных конфессиях мировой религии, а так же труды по эволюции одноклеточных организмов и приматов... – Титов усмехнулся. – Хм, но сегодня речь не об этом.

- Так что же с энергией жизни? – спросил Александр Сергеевич, заглядывая в глаза Титова, в надежде прочесть ответ именно там. – Какова её структура на Европе, раз уж мы остановились именно на этой луне?

- А что-то ещё рассматривать просто глупо. На Европе есть то, чего нет больше нигде в Солнечной системе, за исключением Земли, – жидкий океан. Пусть даже этот океан подповерхностный, заключённый в многокилометровую оболочку льда, – Титов перевёл дух. – Дело в том, что орбита Европы расположена между орбитами двух других спутников Юпитера: Ио и Ганимеда. Именно их гравитационными возмущениями и создаётся тот самый эксцентриситет орбиты Европы, благодаря которому подлёдный океан остаётся жидким, а жизнь на луне оказывается возможной.