Они все подошли, чтобы посмотреть на две полки с книгами Кинга, числом больше тридцати, как минимум четыре были очень толстыми, а две – просто кирпичами. Судя по всему, после Бриджтона Кинг уделял писательству много времени. Самый последний роман назывался «Сердца в Атлантиде», и в знаке копирайта стоял очень знакомый им год: 1999. Насколько они могли судить, недоставало только тех романов, в которых речь шла о них. При условии, что Кинг написал эти романы. Джейк проверил копирайты других книг и обнаружил несколько брешей. Но, возможно, нужного им вывода из этого и не следовало: Кинг и так написал очень много.

Сюзанна задала Найджелу соответствующий вопрос, и он ответил, что никогда не видел книг Стивена Кинга, персонажем которых был Роланд из Гилеада. Не читал он ничего у Кинга и о Темной Башне. А потом яростно повернул голову налево и на этот раз сосчитал на французском до десяти.

– И тем не менее, – сказал Эдди после того, как Найджел вышел из кабинета (внутри у него что-то пощелкивало и постукивало), – я готов спорить, что в этих книгах может быть много полезной нам информации. Роланд, ты не думаешь, что нам стоит собрать книги Стивена Кинга и взять их с собой?

– Возможно, – не стал спорить Роланд, – но мы их не возьмем. Они могут запутать нас.

– Почему ты так решил?

Роланд только покачал головой. Он не знал, почему так сказал, но не сомневался, что это правда.

Центр управления Экспериментальной станцией 16-го сектора Дуги находился четырьмя уровнями ниже палаты извлечения, кухни и кабинета Найджела. Туда вел капсулообразный вестибюль. Снаружи дверь в него открывалась тремя идентификационными карточками, которыми следовало воспользоваться одна за другой. На самом нижнем уровне «Догана» Федика звучала негромкая музыка, напоминавшая мелодии «Битлз», исполняемая Коматозным струнным квартетом.

Центр управления состоял из более чем десятка помещений, но нас могло заинтересовать только одно, с телевизионными экранами камер наблюдения и средствами контроля системы безопасности. Одним из элементов этой системы были маленькие, но очень опасные роботы-убийцы, вооруженные снитчами и лазерными пистолетами, другим – устройства подачи ядовитого газа (именно такой газ использовал Блейн для убийства людей в Луде) в случае захвата «Догана» врагами. По мнению Мордреда Дискейна, именно это и произошло. Он попытался активировать роботов-убийц и подать отравляющий газ на верхний уровень, но безрезультатно. А теперь Мордред, с разбитым носом, синяком на лбу и раздувшейся нижней губой (он свалился со стула, на котором сидел) катался по полу и ревел во весь голос, но эти младенческие крики и в малой степени не отражали распирающую его ярость.

Это ж надо, видеть их как минимум на пяти экранах и не иметь возможности убить, даже навредить! Неудивительно, что он просто кипел. Он чувствовал, как живая чернота смыкается вокруг него, чернота, которая свидетельствовала о надвигающейся трансформации, и заставил себя успокоиться, чтобы остановить процесс. Он уже убедился на собственном опыте, что переход из человеческой ипостаси в паучью (и обратно) требовал огромного расхода энергии. В будущем он мог об этом не беспокоиться, но теперь, пусть и на короткое время, следовало соблюдать осторожность, чтобы не умереть от голода, как пчеле на выгоревшем участке леса.

Сейчас я покажу вам нечто более странное, чем вам приходилось видеть ранее, и я заранее предупреждаю вас, что вашей первой реакцией будет смех. Это нормально. Смейтесь, если есть такое желание. Но не отрывайте глаз от того, что видите, пусть это будет глаз вашего воображения, ибо речь идет о существе, которое может причинить вам вред. Помните, у него два отца, и оба – убийцы.

Лишь через несколько часов после своего рождения малой Миа весил уже двадцать фунтов и выглядел, как крепенький шестимесячный ребенок. Вся одежда Мордреда состояла из подгузника, сделанного из полотенца. Его надел на Мордреда Найджел, после того как принес ему обитающую в «Догане» живность. Мордред понимал, что скоро обретет контроль над физиологическими функциями организма, возможно, еще до того, как закончится первый день, если он будет расти такими же темпами, но ему хотелось, чтобы это произошло быстрее. Однако тут он ничего не мог поделать, обретаясь в идиотском младенческом теле.

Это же отвратительно, попасть в такую ситуацию. Выпал вот из стула и теперь ему не оставалось ничего, кроме как махать ручками и ножками, на которых хватало синяков, терять кровь и вопить! DNK 45932 пришел бы, чтобы поднять его, противиться приказу сына Короля он мог с тем же успехом, что и камень, брошенный из окна, – силе земного притяжения, но Мордред не решился позвать робота. Черная сучка уже заподозрила, что Найджел сам не свой, и Мордред чувствовал, что очень уязвим. Он мог контролировать всю технику Экспериментальной станции, умение контролировать технику было лишь одним из многих его талантов, но, лежа на полу помещения с надписью ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПОСТ на двери (когда-то давно, до того, как мир сдвинулся, помещение это называли РУБКА), Мордред все яснее осознавал, как мало исправных машин находилось под его контролем. Неудивительно, что его отец хотел развалить Башню и начать все заново. В этом мире уже все сломалось.

Ему требовалось превратиться в паука, чтобы вновь забраться на стул, где он мог снова стать человеком… но к тому времени как он это проделал, в желудке урчало от голода, а во рту, по той же причине, чувствовался привкус желчи. И он склонялся к мысли, что не только трансформация приводила к расходу энергии: именно паучья ипостась в большей степени отражала его сущность, а потому, когда он становился пауком, обмен веществ резко ускорялся. И мысли изменялись, причем в сторону, которая его устраивала, поскольку человеческие мысли окрашивались эмоциями (их он пока не контролировал, но надеялся, что со временем сможет), а они более всего ему не нравились. Когда он был пауком, мысли его не были настоящими мыслями, в человеческом понимании этого слова; они напоминали черные, ревущие существа, которые поднимались из влажных глубин. Простые и понятные:

(ЕСТЬ)

и

(БРОДИТЬ)

и

(НАСИЛОВАТЬ)

и

(УБИВАТЬ).

И многие восхитительные способы реализации этих мыслей громыхали в рудиментарном сознании дан-тете, напоминая огромные трейлеры, которые с зажженными фарами мчатся сквозь черную ночь. Ему более всего хотелось думать так, и только так, отбросив человеческую половину, но он понимал, что сейчас, когда он совершенно беззащитен, такие мысли могли привести лишь к гибели.

И ведь почти привели. Он поднял правую руку, розовую, гладкую, голенькую, чтобы посмотреть на правый бок. Туда попала пуля этой черной сучки, и хотя Мордред с того времени значительно вырос, прибавил в два раза как весе, так и в росте, рана оставалась открытой. Из нее сочилась кровь и какая-то похожая на горчицу жидкость, желтая и вонючая. Он подумал, что эта рана на человеческом теле никогда не затянется. И другое его тело не сможет отрастить лапку, которую отстрелила сучка. И если бы она не споткнулась (да, да, в этом сомнений у него не было), пуля оторвала бы голову, а не лапку, и игра бы закончилась, потому что…

Раздался неприятный дребезжащий звонок. Мордред посмотрел на монитор, который показывал наружную сторону главного входа, и увидел робота, помощника по дому, который стоял там с мешком в руке. Мешок трепыхался, и у младенца, черноволосого, в неловко завязанном подгузнике, сидящего перед рядами мониторов, рот тут же наполнился слюной. Он протянул очаровательную пухлую ручонку и нажал на несколько кнопок. Наружная дверь открылась, и Найджел вошел в вестибюль, конструкцией напоминающий воздушный шлюз. Мордред вновь потянулся к кнопкам, чтобы открыть внутреннюю дверь, набрав комбинацию 2-5-4-1-3-1-2-1. Но конечности еще далеко не полностью подчинялись его контролю, поэтому вновь раздался неприятный звонок, вслед за ним – вызывающий ярость женский голос (вызывающий ярость, потому что он напоминал голос черной сучки): ВЫ НАБРАЛИ НЕПРАВИЛЬНЫЙ КОД ДЛЯ ЭТОЙ ДВЕРИ. МОЖЕТЕ ПОВТОРИТЬ ПОПЫТКУ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ СЕКУНД. ДЕСЯТЬ… ДЕВЯТЬ…