Взгляд солдата упал на девушку на охапке сена.

— Иди ко мне, моя красавица! — ухмыльнулся солдат и протянул к ней руку. — Да не прячь личико. Дай я взгляну на тебя!

— Живо оставь свои штучки! — раздался гневный окрик, и в хижину шагнул еще один вояка.

Семья в страхе прижалась к стене.

— Сейчас не до тисканья девок! — рявкнул Погоняла. — К тому же, если она вышла лицом, ее захочет себе властелин.

— Да она так себе, годится разве только для нашего брата! — начал оправдываться солдат.

— Тогда придешь за ней как-нибудь в другой раз! Мы же ищем купцов, а не себе забаву.

— Воля ваша, — нехотя буркнул солдат и от злости несколько раз пнул носком сапога охапку соломы.

Хотя солома смягчила удар, Гар едва не вскрикнул — носок сапога попал ему сначала по голени, затем в бедро, в живот и плечо.

Гар стиснул зубы, чтобы не застонать.

— Ничего здесь нет, кроме этого гнилья, — со злостью буркнул солдат. — Только слежавшаяся солома. И как только можно жить в таком свинстве? А ты, пострел, — запомни! Солдатам каждый месяц положена чистая солома!

— За рекрутами тоже вернемся позже, — поторопил его Погоняла. — Эй, а ты, что валяешься у двери! Почему не в поле?

— Захворал.

Погоняла отвернулся, осеняя себя магическим жестом.

— И что за хворь у тебя? Не иначе, как от бабы? — поинтересовался он.

— Да нет, сэр, поел плесневелого хлеба, вот и скрутило, — поспешила вставить слово жена Билара. — Авось, пронесет...

— Проследи за ним, и если животы расстроятся у остальных, пусть сидят дома и носа наружу не показывают, — приказал Погоняла. — А то еще, не приведи бог, зараза распространится и дальше. Солдат, проверь-ка вон те три постели, а я проверю вот эти.

До Гара донеслись глухие звуки ударов.

— Ничего, — процедил сквозь зубы Погоняла. — А торговцы не иначе как спрятались в лесах между деревней и замком. Пойдем отсюда!

С этими словами он направился к двери и с порога заорал:

— Стройся!..

— Сколько ей лет? — спросил солдат у Ралька. — Только смотри, говори правду, и не то отведаешь у меня сапог Сапога! — И он гоготнул.

— Двенадцать, — отвечал Ральк, подражая местному говору. — Рано девка расцвела, но годков ей всего двенадцать будет.

— Тогда жди меня через три года, — пообещал солдат и направился к выходу. — Иду, господин Погоняла, сию минуту.

Все застыли в напряжении, прислушиваясь, как снаружи погоняла отдает команду отряду. В следующее мгновение послышался удаляющийся топот.

Ральк издал вздох облегчения и поднялся на ноги.

— О, судьба, как ты благосклонна ко мне! Благодарю тебя, что послала сюда этого болвана!

— И я благодарю! — Билар тоже поднялся на ноги.

— Мне уже пятнадцать! — возмутилась девушка, поднимаясь с охапки.

Гару тотчас стало легче дышать, и он присел, стряхивая с себя солому.

— Так-то оно и так, моя милая. Но, узнай об этом солдат, как тотчас бы утянул тебя в лес, взял от тебя, что хотел, а потом бы бросил лить горькие слезы, — утешила ее мать. Было видно, что женщина знает это по собственному горькому опыту. — Ты лучше ходи неумытой и не чеши косу, как я тебе велела.

— Спасибочки, что нашлись с ответом, — поблагодарил Ралька Билар.

— Чем сумел, тем и помог, — отвечал тот и, сам того не замечая, заговорил на деревенский лад. — Это вам спасибочки, что приютили нас, грешных.

— Да и нам не в тягость. Как будете в следующий раз проходить через наши края — милости просим. Чем богаты, тем и рады. А сейчас надевайте свое платье — и в дорогу!

Ральк быстро переоделся, но волосы приводить в порядок не стал — время поджимало. Он подозвал к себе Гара и вышел вон, но перед этим отсчитал двенадцать медяков и насыпал их в пригоршню Билару.

Пол под ногами неожиданно заходил ходуном.

Корт моментально открыл глаза. Сердце от страха бешено колотилось в груди.

— Что происходит?..

Землетрясение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Стены и пол перестали содрогаться, а чей-то голос слегка виновато произнес:

— Прошу прощения, что вынужден разбудить вас, лейтенант. Ведь вам нужно выспаться — причем никак не меньше часов десяти.

— Выспаться?.. — Корт вновь завалился на постель, и тут ему стало совсем худо. Желудок неожиданно сжался и начал подбираться поближе к горлу. — Нет, дайте мне помереть! У меня такое чувство, будто в моей голове кузнец кует меч! И вообще, кто напихал мне в рот портянок?

— Никто, вы сами, сэр. Только это не портянки, а бренди, целая бутылка.

И тут сознание слегка прояснилось. Корт перекатился на бок и столкнулся нос к носу с сердитой физиономией.

— Эй, приятель, откуда я тебя знаю?

— Мы познакомились прошлой ночью, — уклончиво отвечал незнакомец. — Аккурат над влюбленной парочкой, о которую ваших солдат так и подмывало почесать кулаки.

— Угу, что-то припоминаю.

От умственных усилий голова Корта едва не раскололась надвое. Он обхватил ее обеими руками и застонал.

— Ах да, темный переулок, ночная стража... — Лейтенант снова взглянул на незнакомца. — Эй, как тебя там... Дэггер?..

— Дирк, — подсказал тот. — Дирк Дюлейн. Вот, лучше выпейте, сэр. — И он поднес Корту ко рту оловянную кружку с какой-то темной жидкостью.

От запаха Корта передернуло.

— Бренди? Опять?.. Да меня от него вот-вот вывернет наизнанку!

— Клин клином вышибают, тем более с похмелья, — настаивал Дирк. — Всего один глоток, лейтенант. Выпейте, и вам тотчас станет лучше. Ну, если не сразу, то чуть погодя.

Корк внимательно посмотрел на Дирка. На вид тот был лет на десять старше его самого, и, судя по всему, незнакомец имел более богатый опыт обращения с ядами. Корт дрожащими пальцами принял кружку, собрался с духом и одним махом влил содержимое в глотку. После чего опустил посуду, крякнул и выдохнул — как ему самому показалось — огненное облако.

Дирк принял у него кружку и поставил куда-то в сторону.

— Вот увидите, сейчас станет лучше.

— Что произошло? — Корт продолжал стонать. — Я помню переулок, помню...

Он поднял взгляд на Дирка.

— Эй, да ты же мой новый сержант!

Дирк кивнул.

— К тому моменту вы слегка перебрали. Если хотите, можете отменить решение. Я не обижусь.

Но Корт уже вовсю предавался воспоминаниям.

— Ты еще отдубасил подменыша-капрала!

— Ну, мы-то с вами знаем, что никакой он не подменыш.

— Нет, такого ценного человека отпускать никак нельзя, — размышлял вслух Корт. — Только почему ты позволил мне набраться?

— Я всего лишь сержант, а не ваша совесть! К тому же, судя по вашему настроению, вас так и тянуло упиться в стельку — был бы повод. Вот я решил, коль это вам так нужно, с чего я буду мешать. Главное, чтобы вы ничем себе не навредили.

— И ты проследил, чтобы со мной все было в порядке...

Корт огляделся по сторонам, и неожиданно до него дошло, что он находится в спальной комнате.

— Как я сюда попал?

— Я притащил, — просто ответил Дирк.

— И уложил в постель? — Тут до лейтенанта дошло кое-что еще. Он был раздет и лежал в одной набедренной повязке. — Это ты снял с меня форму?

— К тому времени она была такая грязная, что ее срочно требовалось почистить, — пояснил Дирк. — Вот, прошу — все чистое.

— Меня что, вырвало? — Лейтенант залился краской стыда и злости.

— Всего лишь защитная реакция организма на излишек алкоголя.

— Скажи, а я... нес несуразицу? — вновь вспыхнул Корт.

— Ничего такого, что следовало бы повторить вслух, — твердо ответил Дирк. — Тем более что я единственный, кто это слышал.

Однако сочувствие, которое сквозило во взгляде сержанта, подсказало Корту, что он спьяну изливал душу новому знакомцу.

Лейтенант покраснел и отвернулся.

— Будь добр, дай мне платок, — попросил он.

— Я всего лишь ваш новый сержант. — Дирк поискал среди вещей на столе и протянул Корту платок. — Можно и без «будь добр».