Литмир - Электронная Библиотека

Пожелтевшие кости были наполовину разрушены ветром, солнцем и дождем. Но из раскрытой пасти, казалось, еще был слышен грозный рык. Как будто спустя много лет после смерти медведь все еще злился на своего убийцу.

Череп был раза в три больше моего, а каждый изогнутый клык – длиной в палец. Когда-то эта пасть запросто могла расколоть человеческую голову или вырвать руку. Раздробить кость взрослого мужчины такому огромному медведю было бы не сложнее, чем мне – сломать веточку березы.

Я поежился и уставился на череп.

Медведь смотрел на меня пустыми глазницами.

– Это твой трофей? – спросил я папу, пересаживаясь на соседнее место.

– Да. – Он кивнул и взял в руку висевший у него на шее талисман – клык на кожаном шнурке. – Но не обязательно приносить медведя. Хамара даже не оленя подстрелил, а безрогую олениху. Деви только пару куропаток подбил.

Я снова вгляделся в черные дырки медвежьих глаз и стал гадать, какая добыча окажется мне по силам. Что за испытание мне приготовил лес?

Из-за деревьев с шумом стали появляться внедорожники. Они подъезжали к месту нашей стоянки и выстраивались плотным полукругом на краю площадки. Спустя всего пару минут не меньше двадцати мужчин, приехавших в долину Черепов, дружно начали готовиться к традиционному обряду.

– Посиди здесь. – Отец открыл дверь и спрыгнул на землю. Мужские голоса ворвались в салон, но папа тут же захлопнул машину. Было невозможно разобрать, о чем они говорят. Я почувствовал себя отщепенцем, я был для них чужой.

Папа надвинул кепку по самые глаза, застегнул зеленую куртку, надетую поверх толстовки с капюшоном, и направился к последней машине в ряду. Хамара, водитель этой ржавой развалюхи, стоял, заложив большие пальцы за пояс, и смотрел, как другие работают.

Хамара был самым рослым человеком из всех, что я видел в своей жизни, на целую голову выше папы. Половину его морщинистого лица закрывала лохматая борода, а из-под застиранной вязаной шапки торчали длинные седые патлы. Распахнутая камуфляжная куртка и грязный бежевый свитер не скрывали его толстый живот. На ногах у Хамары были высокие резиновые сапоги, а за плечом висело ружье, такое же старое и потрепанное, как и его хозяин.

Папа недолюбливал Хамару, считал его ворчливым старикашкой. Но он был главный старейшина нашей деревни – ничего не поделаешь.

Отец с Хамарой перемолвились о чем-то и одновременно повернулись в мою сторону. По тому, как папа теребил руки, я понял, что он волнуется. В напряженные моменты он начинал ковырять ноготь на большом пальце левой руки. Первый раз я заметил у него эту привычку в больнице, где лечилась мама. Тогда папа до крови содрал кожу у ногтя, но даже не обратил на это внимание.

Хамара просверлил меня своими влажными глазами и, сжав губы, коротко кивнул. Отец постоял еще секунду, посмотрел себе под ноги и направился обратно к нашему внедорожнику.

– Давай, выходи, поможешь мне с палаткой, – сказал он, открывая дверь.

Когда мы закончили ставить палатку, приготовления на площадке уже шли полным ходом. Хамара отдавал указания, и работа спорилась, но никто не шутил и не смеялся. Мужчины говорили шепотом, чтобы не разрушать торжественную атмосферу.

Папа стал помогать Эфре колоть сосновые чурбаки на дрова и разжигать костер, который они окружили камнями от ветра. Кто-то ставил палатки, кто-то возился в своих домах на колесах. Несколько мужчин начали зажигать факелы и расставлять их по периметру, хотя до темноты было еще далеко.

Долина Черепов лежала за границей Полярного круга высоко в горах, поэтому весной здесь было по-зимнему холодно. Укутанные в свитера и теплые куртки, мужчины выглядели крупнее, чем на самом деле. И хотя я виделся с ними каждый день, сейчас они казались мне страшными косматыми дикарями, только что вышедшими из леса. У каждого из них за спиной была винтовка, а на поясе висел нож.

Я был здесь не единственным мальчишкой, но все ребята были немного старше меня. Все они держались поодаль. Ялмар и Онни, мои друзья, только улыбались и кивали, когда мне удавалось поймать их взгляд. А Ристо и Броки со своей компанией все время поглядывали в мою сторону, шептались и угрожающе водили по горлу воображаемым ножом.

Натянув шерстяную шапку, я пошел к прицепу, делая вид, что хочу проверить квадроцикл. Мы с папой основательно подготовились, и я знал, что на сиденье лежат все необходимые вещи и что наш вездеход на ходу. Но других идей, как скоротать время, у меня не было. Я боялся, что с минуты на минуту Хамара поставит меня перед толпой собравшихся и мне придется лицом к лицу встретиться со своими страхами.

Мои мысли прервал громкий хлопок. Я вскочил и посмотрел на помост. Резкий звук выстрела эхом прокатился по долине Черепов и растворился в горах.

На алтаре стоял Хамара с ружьем в правой руке. Он поставил приклад на бедро так, что дуло смотрело в небо. В левой руке он держал большой охотничий лук. Снизу лук казался просто огромным и походил на доисторическое лесное чудище.

Все прервали свои дела и подняли головы на старейшину. Он пальнул еще раз. Ружье подскочило от отдачи, но Хамара остался неподвижен. Когда второй выстрел заглох, он прокричал одно слово: «Оскари!»

Мое сердце перестало биться, и все внутри сжалось.

Папа закинул последнее полено в костер и поспешил в мою сторону, показывая пальцем на квадроцикл. Остальные направились к помосту.

– Берегись медведей, – сказал Деви и тяжело хлопнул меня по спине. Он был отцом Броки, так что я ненавидел Деви не меньше, чем его сыночка. От удара я пошатнулся, налетел на квадроцикл и упал на руки. Повернувшись, я увидел, что к Деви подошел мой папа с топором наперевес.

– Ты чего, – Деви отгородился от него ладонью. – Да я просто удачи ему пожелал.

Отец подошел вплотную к моему обидчику. Он смотрел Деви в глаза и сжимал топор с такой силой, что на руке побелели суставы.

– Пап, все нормально, – сказал я, вытирая руки о штаны, – правда.

Отец шумно дышал, не отрывая глаз от Деви.

– Ты слышал сына? С ним все в порядке. – Деви попятился.

Папа стиснул зубы и покачал головой. На секунду мне показалось, что сейчас будет драка, но тут раздался еще один выстрел, и Хамара снова прокричал мое имя.

– Не заставляй себя ждать, – хмыкнул Деви в мою сторону.

Папа обуздал гнев и подошел ко мне.

– Слезай давай.

Опуская борт прицепа, он процедил в сторону Деви, шагающего к платформе:

– Даже не думай о нем, он никто.

«Как и я», – пронеслось у меня в голове, когда я взбирался на скрипучее седло квадроцикла. Мне было страшно, я чувствовал себя таким маленьким, что хотелось одного – побыстрее отсюда уехать.

– Давай же, Оскари, поторопись. Все ждут. И не забудь сделать все так, как я велел.

– Хорошо, пап. – Я завел квадроцикл и, нажав на рычаг газа, начал аккуратно спускаться с прицепа.

– Быстрее.

Я с усилием надавил пальцем на рычаг, квадроцикл накренился назад и резко съехал вниз. На секунду я потерял управление и влетел в лужу грязи. Колеса увязли в размытой дождем земле и беспомощно закрутились, выпуская фонтан коричневых брызг. Со всей силой я вдавил газ, чтобы выбраться из лужи. Мотор взревел, но колеса только сильнее увязли.

– Господи, Оскари! – Папа бросился ко мне, чтобы выключить двигатель. – Сколько раз я тебе… – Он прервался, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом посмотрел на меня и продолжил: – Сколько раз тебе надо повторять? Если разгонишься слишком сильно, придется распрощаться с квадроциклом. Мне не починить спаленный мотор, а новый квадр мы не можем себе позволить. Аккуратнее езди, ты за этот квадроцикл головой отвечаешь.

– Так случайно получилось, – ответил я, слезая на землю.

Папа опять тяжело вздохнул:

– Ладно… просто покажи им, на что ты способен. – Он неловко улыбнулся и, взявшись за руль, помог вытащить квадроцикл.

Я оглянулся на усыпанную черепами площадку. Казалось, их мертвые голоса шептали с высоты своих палок: «Ты провалишь испытание, провалишь».

3
{"b":"257942","o":1}