В то же мгновение на замок упала громадная тень, покрывшая заодно и большую часть подступавшего к его стенам войска. Вражеские воины задрали головы, но тут же пригнулись и закрыли головы руками, крича и ругаясь на чем свет стоит.

Химена тоже посмотрела вверх и увидела в вышине силуэт гигантского ястреба. Он уже успел затмить полнеба и по мере снижения становился все больше и больше.

— Леди, что вы натворили? — в ужасе вскричал сэр Орин. Огромные крылья взметнулись и опустились, и их движение вызвало порыв ветра такой чудовищной силы, что сэру Орину пришлось ухватиться за зубец на стене, чтобы удержаться на ногах, одной рукой, а другую руку он протянул Химене.

— Д-да, пожалуй, я немного перестаралась, — призналась Химена, не мигая глядя в небо.

Но тут перья на брюхе гигантской птицы закрыли весь небосвод. Ястреб-великан выпростал немыслимой величины когти и обхватил ими кожаного «змея», после чего взмыл ввысь. Люди, спрятанные под кожаным покрытием и деревянным каркасом, посыпались во все стороны. Не успела чудовищная птица подняться на двадцать футов над землей, как опустошенная конструкция смялась в ее когтях, распалась на клочки, и клочки начали падать на землю.

Воины вопили и разбегались, пытаясь увернуться, поскольку некоторые из «клочков» имели футов десять в длину и фут в ширину.

— Обма-а-а-н! — прогремел могучий бас с высоты. — А где угощение, которое мне было обещано? Я шкурками не питаюсь!!!

— Какой ужасный шум он издает! — простонал сэр Орин, все еще цепко державшийся за каменный зубец. — Просто как гром!

— Это речь! — изумленно проговорила Химена. — Эта огромная птица... разговаривает!

— Но на каком языке?

— На арабском, — ответила Химена. — По крайней мере этот язык очень близок к тому, на котором говорят мавры махди — Тафы ибн Дауда. — Химена крикнула гигантскому ястребу:

— Прости меня, о величественная птица, владычица небес! Я никак не думала, что такое огромное создание, как ты, откликнется на мой жалкий зов!

— Что-то знакомое слышится мне в твоей речи, — прогремела с высоты гигантская птица.

— Знакомое? — озадаченно переспросила Химена. Что же могло быть знакомого в ее речи, если она видела эту птицу впервые в жизни?

Химена сосредоточилась. Сейчас самое главное было продолжать заговаривать птице зубы.

— А я изумлена тем, что твой голос звучит так, что мы, такие маленькие в сравнении с тобой, понимаем тебя!

— Один чародей на востоке приучил меня говорить так тоненько и пискляво, чтобы вы, козявки, могли понимать меня, — прогрохотало пернатое чудовище.

«Козявки»? Химена испугалась. Нужно было во что бы то ни стало отвлечь птицу от мыслей о пропитании.

— А... этот чародей... Не был ли он чуть выше ростом, чем мужчина, что стоит рядом со мной, и не каштановые ли у него были волосы?

— Именно таков он собой! Так вот почему мне таким знакомым показался твой говор! Ты говоришь совсем как он!

— Значит, ты видела моего сыночка! — вскричала Химена. — Скажи мне, здоров ли он?

— Жив-здоров, вот только птицам из-за него уж и полетать негде — всюду мотается на летающей циновке, — проворчала птица Рух — ведь это, естественно, была она. — Я его высадила в Иерусалиме, а он мне прозвище дал — Рухи.

Химена вздрогнула.

— О да, это мой Мэтью!

— Вот только он не доходил до такой наглости и не вытряхивал меня заклинанием из гнезда, чтобы я летела вокруг половины света! — сердито пробасила птица. — И угощения он мне никакого не обещал.

— О, если речь об этом, то в нескольких сотнях миль отсюда, на северо-западе, есть деревушка, которой угрожает гигантский змей — он вырос в тамошнем колодце, — утешила птицу Рух Химена.

— Гигантский змей! — в ужасе ахнул сэр Орин.

— Жители деревни боятся, что он выползет из колодца, — объяснила Рухи Химена, — потому что он уже дорос до сорока футов в длину и продолжает расти.

— Лакомая закусочка! Ну, если там и вправду имеется такое угощеньице, то я его слопаю и улечу восвояси! — прогрохотала Рухи. — Но если ты меня опять обманула, я вернусь и пожру здесь все живое! Прощай, мать чародея!

И, чуть было не разрушив замок взмахами своих чудовищных крыльев, огромная птица взмыла ввысь и улетела прочь.

Как только она исчезла, свет солнца залил все пространство, до того покрытое ее гигантской тенью, и стало видно, что войска всех трех герцогов поспешно отходят от замка к холмам, гонимые суеверным страхом. Во главе войск, как и полагается, ехали герцоги — вернее говоря, скакали во весь опор.

— Хвала небесам! — воскликнула Химена, провожая взглядом отступавших воинов. — Мы спасены, осада нам больше не угрожает!

— Зато нам угрожает эта жуткая птица, наша... спасительница! — возразил сэр Орин. — Этот змей, которого вы ей посулили... Это же дракон, а может — и что похуже того, если верить слухам. И птицу может спасти только то, что он еще довольно юн — у него пока не отросли крылья! Неужто вы отправили этого ястреба на верную погибель, леди?

— Вовсе нет, — покачала головой Химена. — Если от этого червяка и воспоследует какой-то вред, то лишь только в виде несварения у Рухи. «Рухи»... Это надо же! Как это похоже на моего сынка!

— Птица стала не так сильно злиться, когда вы заговорили о нем, — заметил сэр Орин. — Неужто лорд-маг способен нам помочь даже издалека?

— Похоже, что так, хотя я и сомневаюсь, что у него были такие намерения, — задумчиво проговорила Химена.

Но тут ее обняли сильные руки, и у нее перехватило дыхание.

— Mi corazon, я так испугался, когда увидел, как эта огромная птица полетела к этой стене! Хвала небесам, ты жива и невредима. — Рамон отпустил жену и заглянул в ее глаза. — Но как тебе удалось прогнать чудовище?

— Милый, ведь это я позвала эту птицу. — Химена немного отступила назад и привела в порядок растрепанные волосы.

— Ты... позвала ее? — Рамон недоуменно вытаращил глаза, но тут же улыбнулся. — Ну конечно! Она разогнала врагов! Но как ты могла быть уверена в том, что сумеешь управлять ею?

— Понимаешь, я же не ожидала, что она окажется такой громадиной, — призналась Химена. — Но зато я вовремя вспомнила, куда ее направить за вкусной добычей, чтобы она отстала от нас.