— Не такое, какого он заслуживает, — угрюмо проворчал Марудин.

Мараканда вновь стала вольным городом. Да, им правил монарх, но этот монарх был избран своим народом. Будучи гостями пресвитера, Алисанда и Мэт прогуливались в сумерках по дворцовой террасе, любовались огнями города и вдыхали ароматы экзотических цветов.

— Я так рада тому, что малыши вышли из заточения невредимыми, — призналась Алисанда, но по лицу ее тут же пробежала печальная тень. — Но боюсь, что нашему мальчику пришлось там нелегко, и это может сказаться.

— А я не думаю, что все так уж ужасно, — успокоил жену Мэт, но и сам немного встревожился — из-за того, что встревожилась она.

— Ты заметил, какой он стал серьезный? — спросила Алисанда. — Он слишком серьезен для своего возраста!

— О, это пройдет, — ободряюще улыбнулся Мэт. — Пройдет, как только он получит возможность вволю играть и резвиться. Кроме того, обостренное чувство ответственности еще никому не вредило. В особенности же оно не повредит мальчику, который, когда повзрослеет, станет королем.

— Это верно, — согласилась Алисанда. — Но тем более причин дать ему наиграться вдоволь, пока он маленький!

— Мы наймем гувернера, который будет знать, как уравновесить игры и уроки, — пообещал жене Мэт. — Но кое-что хорошее все же произошло, и ты не можешь этого отрицать: он прекрасно поладил с близняшками-джиннами. Теперь наши дети и дети Лакшми и Марудина будут большими друзьями всю жизнь.

— Что правда, то правда, — улыбнулась Алисанда и взглянула прямо в глаза Мэту. — Ты всегда найдешь, чем меня утешить, любимый мой.

В этот же вечер, чуть позднее, Мэта разыскал пресвитер Иоанн и сказал:

— Скажи, лорд-маг... А юная девушка, твоя ученица — как она перенесла все тяготы ваших злоключений? Я ведь знаю: юные сердца так ранимы, когда им приходится сталкиваться с людской жестокостью.

— Балкис молодчина, она стойко перенесла все испытания, — ответил Мэт. — Вот только немного переживает за Арьяспа — считает, что мы наказали его слишком сурово.

— Если так, то у нее и впрямь очень доброе сердце, — немного печально улыбнулся пресвитер Иоанн. — Но я думаю, что она не жалела бы этого злодея так, если бы видела, как варвары обрушились на этот город шестнадцать лет назад.

— Шестнадцать лет назад, — задумчиво протянул Мэт. — А ведь Балкис как раз шестнадцать!

— Так, значит, ты тоже заметил?

— Что заметил? — настороженно спросил Мэт.

— Она — нашей крови.

Мэт пару мгновений оторопело смотрел на Иоанна. Наконец смысл сказанного пресвитером дошел до него. Он негромко проговорил:

— Ну конечно! Вот почему внешность жителей Мараканды казалась ей странно знакомой. Вот почему вы решили, что она — наша проводница из местных!

Пресвитер Иоанн кивнул.

— И именно поэтому у нее то и дело возникало такое чувство, будто она бывала здесь прежде.

— Потому, — усмехнулся пресвитер, — что она действительно бывала здесь прежде. Давай отведем ее в дворцовый сад.

При луне сад пресвитера Иоанна выглядел волшебно. Здесь царили покой и таинственность. Тишину нарушил только шелест листвы и щебетание ручья, пробегавшего по саду. Легкий ветерок вертел колеса игрушечных мельниц, маленькие игрушечные лодочки покачивались на волнах. Трое чародеев блаженно дышали ароматом экзотических растений. Вокруг них высились деревья, кронам которых терпеливые и заботливые руки садовников за многие годы придали фантастические очертания. Мелодично позванивали легкие колокольцы. Роскошная лужайка при свете луны казалась изумрудной, присыпанной жемчугами росинок. Пирамидальные кипарисы окружали вырезанную из слоновой кости изящную беседку.

— Это... это все... кажется мне... — Балкис прижала ладонь к виску. — Лорд-маг, у меня, наверное, опять это... дежа... вю, про которое ты говорил?

— Думаю, дело не только в этом, — не спуская взволнованного взгляда с девушки, ответил Мэт.

— И в этом можно удостовериться, — негромко проговорил пресвитер Иоанн. — Призови-ка духов, которые окружают тебя.

Балкис задрожала.

— Они разгневаются, если я потревожу их напрасно!

Мэт обратил внимание на то, что девушка и не подумала сказать, что это для нее не по силам.

— Потревожишь ты их не напрасно, — заверил Иоанн. — У тебя есть для этого очень важная причина. И если они расположены к тебе, они будут только рады откликнуться на твой зов. Зови их, девица.

Балкис бросила на пресвитера взор, полный отчаяния, сошла с террасы в сад и прокричала:

— О духи вод и деревьев, земли и ветра! Если кто-то из вас знает меня, молю вас, придите ко мне и скажите мне, кто я такая!

Ответом ей была тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листвы под ветром.

Балкис понурилась, опустила плечи.

— Ничего не вышло. Все напрасно.

— Дай же им время, — урезонил ее пресвитер Иоанн.

Со стороны ручья послышался всплеск — слишком громкий для того, чтобы это могла быть форель и даже осетр. За ним последовал второй всплеск.

Балкис устремила взгляд в ту сторону. Глаза ее вспыхнули надеждой. А потом она со всех ног бросилась к ручью.

Мэт и пресвитер ее еле догнали.

Балкис выбежала на маленький причал, опустилась на колени и уставилась в воду.

— Кто бы вы ни были, о явившиеся на мой зов, покажитесь, молю вас!

Мэт на всякий случай приготовился к тому, что никакого ответа на мольбы девушки не воспоследует.

Однако ответ таки воспоследовал и оказался очень приятным. Из воды показалось нечто вроде поросшей водорослями кочки — но нет, то была не кочка. Водоросли обрамляли женское лицо. Затем из воды появились плечи нимфы и грудь, прикрытая цветком лотоса, затем — живот, одетый лепестками водяных лилий, затем заблестела чешуя, которой мог быть покрыт как рыбий хвост, так и стройные ноги.

Рядом с первой нимфой появилась вторая и ахнула:

— Гляди-ка, сестрица Шаннаи! Полюбуйся-ка на ее ауру!

— Вижу! Вижу, Арлассер!

Иоанн и Мэт не спускали глаз с Балкис, но сами не видели и не слышали ничего. Балкис беспомощно обернулась к одному из них, потом к другому.

— Аура? Но что... Что это такое?