— Надеюсь, ты не пробовал вести себя грубо с моей матерью? — осведомился Мэт.

— Пробовал, — ответила за бохана Химена. — И думаю, что сожалеет об этом.

— Ты всегда наказывала в полном соответствии с преступлением, — усмехнулся Мэт и обернулся к бохану. — Ну и как же доставалось тебе? Она заставляла тебя устыдиться?

— Не-а, — осклабился бохан. — Стоило мне только произнести слова, которые ей были не по нраву, у меня сразу во рту так гадко делалось... Так что я и сейчас опасаюсь такие слова произносить.

Мэт живо представил вкус хозяйственного мыла.

— Неприятно, — согласился он. — Но безвредно.

— Этого было недостаточно для того, чтобы прогнать меня! — самодовольно объявил Бохи.

— Верно, — кивнула Химена, — но это научило тебя уважительному поведению.

Мэт решил запомнить это, доселе ему неведомое воспитательное свойство хозяйственного мыла, но решил, что тему разговора пора сменить. Посмотрев на отца, Мэт спросил:

— Значит, псевдодруиды не догадывались, кто гасил костры, разведенные вокруг ходячих статуй?

— Один догадался, — признался Рамон. — Он указал на нас, стал кричать, что мы осквернили самую землю, на которой стоим, и велел своим приверженцам напасть на нас.

— Но у меня на этот счет было припасено несколько заклинаний, — гордо проговорила Химена.

— А у меня — несколько проказ, — встрял бохан. — Ох и постукал я их башками друг о дружку! Славная получилась потасовка!

— А когда вся его, так сказать, паства уже валялась на траве без чувств, этот, с позволения сказать, «друид» подбежал к нам. Весь трясется от злости и кричит, что их церемонии, дескать, идут уже по всей стране и нам их нипочем не остановить. А твоя мама сказала: «Может быть, всех и не остановить, но где увидим, там и будем вам мешать».

Он просто светился гордостью за жену.

— Когда мы набрели на место нового жертвоприношения, у меня получилось лучше, — сказала Химена. — Пока «Как пожелаете» натравливал людей друг на дружку, я подошла к «друиду» и сразилась с ним в поединке. Он — заклинание, я — заклинание. Все произошло очень быстро. Он не мог со мной сравниться. — Она снисходительно улыбнулась. — Я заковала его в цепи, заготовленные для жертвы, а когда крестьяне оправились после драки, я велела им запереть «друидов» в доме с крепкими стенами. Они так и сделали, а твой папа окружил этот дом магической стеной, которую ни за что не смогли бы пробить их самые злобные заклинания. Потом мы ушли из деревни и стали звать бохана, чтобы поблагодарить его.

— Но увы, безответно, — добавил Рамон.

— Еще бы! — возмущенно воскликнул Бохи. — Представляешь, как далеко мне пришлось убежать, чтобы не услышать их благодарностей?

— Минуточку, минуточку, — нахмурился Мэт. — А ведь было дело — я тебя благодарил... После сражения под стенами монастыря, помнишь? И еще как-то...

— Ну да, — осклабился бохан. — Но только я-то к тебе привязан именем, которым ты меня наделил. Так что благодари меня, сколько твоей душеньке угодно.

Надежда, только успев загореться, угасла.

— Но тамошние колдуны недолго просидели под замком, да?

— Конечно, — кивнул его отец. — Через неделю, когда мы заглянули на один постоялый двор, там только и было разговоров, что про нас. Мы услышали потрясающие рассказы о нашей победе, но все рассказы заканчивались бегством «друидов» из устроенной нами для них тюрьмы.

Мэт нахмурился.

— Но ведь мама сказала, что ты окружил тот дом магической стеной, которую они не могли разрушить.

— Они-то не могли... — печально проговорил Рамон.

— Я тут же вышла за порог кабачка и громко распекла бохана на чем свет стоит, — сказала Химена, — хотя я его и не видела. Я точно знала, что он шатается где-то неподалеку, но он только смеялся надо мной!

Даже теперь, когда случившееся отошло в область воспоминаний, Химена помрачнела.

— Ну а мне что? Я повеселился на славу, доложу тебе, — пояснил свою позицию Бохи. — Никогда не забуду, как они улепетывали, друиды эти фальшивые. Бегут, а сами все оборачиваются — понять не могут, подмогу я им или поколочу их.

Мэт вполне мог представить ощущения «друидов».

А Бохи вдруг перестал ухмыляться.

— Ну а потом твоя матушка повела себя очень даже неблагодарно.

— Я решила, что стоит ему напомнить о том, что пора выбрать: помогает он нам или вредит, — пояснила Симена. — Помнишь строфы, где Просперо угрожает Калибану и говорит, что его будут царапать невидимые пальцы?

— Да, конечно.

— Ну в общем, в таком примерно положении сейчас пребывает «Как пожелаете».

Вид у бохана стал жутко обиженный.

— Я не являюсь и не исчезаю по вашему приказанию, мадам Мэнтрелл.

— Пока нет, — милостиво согласилась Химена. Мэт понял, что пора снова менять тему.

— Словом, — заключил он, — правление Джона пока не обернулось благоденствием для простого народа.

— Верно, но для баронов и вообще для всех тех, кто достаточно силен и пока не стал жертвой на «друидском» ритуале, дела пока идут превосходно, — сказал его отец. — Безусловно, они не отдают себе отчета в том, что всегда отыщется кто-нибудь посильнее них и что, когда погибнут все овцы, волкам будет нечего есть и придется пожирать друг друга.

— А для большинства простых людей шерифы Джона ничуть не лучше мнимых друидов, — заверила сына мать. — Они хватают молодых парней и насильно заставляют служить в войске, позволяют солдатам грабить народ и насиловать женщин, отбирают у крестьян все, нажитое непосильным трудом, и на зиму у тех остаются жалкие крохи.

— В королевстве ни у кого не осталось ни унции золота или серебра — все отобрали шерифы Джона, — скорбно поджав губы, проговорил Рамон. — Даже церковников вынуждают отдавать чаши для причастия!

— Плохо. Просто хуже некуда, — зябко поежился Мэт. — И конечно, Джон не позволяет своим подданным покидать королевство.

— Нет, но пока не запретил странствовать из одной части страны в другую, — проговорила Химена. — Струйки беженцев уже успели превратиться в бурные потоки, и южные районы страны уже почти опустели.

— Ты имеешь в виду ту часть страны, которая в нашем мире находится под водой? — опасливо поинтересовался Мэт.

— Да, и даже более обширную территорию, — кивнула Химена. — В этом мире, как и в нашем, есть город под названием Дувр, но только здесь это не портовый город — он лежит внутри страны. Там, как и в нашем мире, залегает мел, но пока он не размыт морем.

— И большая часть тех краев опустела?

— Там еще осталось несколько тысяч людей, которые верят друидам-притворщикам, — ответил Рамон. — Они не понимают, что буквально через неделю каждый из них может стать следующей жертвой на смертельном обряде.

Только-только войско тронулось в поход на следующее утро, как один из крестьян указал на небо и в страхе закричал.

Все устремили взгляды ввысь и увидели дракона, выписывающего круги перед посадкой.

Хором возопив от ужаса, войско хлынуло во все стороны в поисках укрытия. К чести Бриона, Розамунды, Брока и сэра Оризана, они с места не тронулись.

Брион схватил щит, вооружился копьем.

— Что за чудовище этот трусливый колдун наслал на нас?!

— Это вовсе не чудовище, — поспешно возразил Мэт, — и послано оно не Ниобитом. — Он удержал копье короля, не дав ему его метнуть. — Пожалуйста, уберите оружие, ваше величество. Это мой старый добрый друг.

Хлопнули огромные крылья. Стегоман коснулся земли и немного пробежался, тормозя. Оглядевшись по сторонам, он заключил:

— Твои спутники чрезвычайно любезны, Мэтью. Как это учтиво с их стороны — разойтись и предоставить мне место для посадки.

— Да, они, наверное, сразу признали в тебе моего друга, — ответил Мэт, надеясь, что дракон не уловит в его словах юмора. — Рад видеть тебя, Стегоман. Что новенького на севере?

— Скотина там поганая, — с отвращением отозвался дракон. — Мясо жесткое, жилистое. Приходилось охотиться в лесах.

— Ну а как насчет политической сферы?