Химена нахмурилась, вспоминая.

— Я слышала разговоры женщин, которые высказывали опасения за судьбу принцессы Розамунды, которая была заключена под стражу неподалеку от королевского замка Вудсток, но таинственным образом исчезла.

— Их можно понять!

— Еще они жалели королеву, которая вела с королем войну за право ее сына Бриона стать наследником престола, и теперь за все свои страдания получила плен...

— Об этом я слышала.

— А еще поговаривают, будто бы принц Брион на самом деле не погиб, что он погружен в колдовской сон и теперь лежит, как и король Артур, в Гластонберийском соборе.

— На это можно надеяться, — поспешно проговорила аббатиса. — Но я не стала бы далее распространять этот слух, пока не подтвердится, что это правда.

— Тогда нам следует отправиться в Гластонбери и посмотреть, так это или нет.

— Нет, не в Гластонбери. — Аббатиса наконец села за стол вместе с гостями и устремила взгляд в пространство, как будто взгляд ее был способен проникнуть сквозь стены и пролететь весь путь до священного города. — Тут есть нечто от нежелания крестьян терять веру в то, что принц жив. Гластонбери по праву считается неприступной святыней, способной выдержать борьбу с любой ересью. К тому же Гластонбери расположен достаточно близко для того, чтобы крестьянам было легко поверить в этот слух.

— Ну а вам как кажется? Гластонбери недостаточно укреплен для того, чтобы там могло лежать тело принца Бриона? — спросил Мэт. Он оживился — хотя бы из-за того, что аббатиса почему-то отнеслась к слуху насчет принца Бриона всерьез.

— Достаточно ли Гластонбери свят для того, чтобы продержаться в борьбе с этой богохульной ложью и колдуном, про которого вы говорили? О да, вполне достаточно, но никакая святость не спасет ни единый храм против орды богохульствующих рыцарей, рвущихся к богатству и славе. Если бы они ворвались в собор и обнаружили там спящего принца, они могли окончательно разделаться с ним, и горстка монахов никак не могла бы им в этом препятствовать. Нет-нет, если тело принца и было перенесено куда-то, под чью-то защиту, то оно не в Бретанглии.

— В Меровенсе? — недоверчиво спросил Мэт.

— Нет, — покачала головой настоятельница. — Ни в одном из тех мест, куда могли бы доскакать рыцари. Кто бы ни забрал тело принца, его перевезли за море... — Она вдруг резко обернулась к Мэту. — Эринское море! Его отвезли на Эрин, остров целителей и святых! Тамошней святости хватит для того, чтобы прогнать любых колдунов, а море — это вполне могучая преграда для того, чтобы остановить любой отряд рыцарей. Уж наверняка они побоятся того, что какой-нибудь маг вызовет на море бурю и волны перевернут их корабли Так что... если и есть хоть какая-то доля истины в этих слухах, то ни принц Джон, ни его приспешник-колдун не стали бы сильно переживать из-за того, что принц Джон спит на далеком острове. Он не может им ничем грозить, покуда они не перессорились.

— Да, — опустил голову Мэт. — Все по порядку. Сначала надо прибрать к ногтю всю страну, и только потом можно отправить экспедицию с целью убийства истинного наследника. Да, в этом прослеживается смысл.

— Но эта мысль тебя совсем не радует, сынок, — заключил Рамон и нахмурился.

— Не радует, папа. Потому что единственное место, где еще могли сохраниться настоящие друиды, — это Ирландия.

— В горах в центре острова? — Химена сдвинула брови и кивнула. — Очень может быть. И ты опасаешься того, что в движении псевдодруидов они усмотрели возможность возрождения своей религии?

— Это очень даже не исключено, — отозвался Мэт. — Для них это просто-таки последняя возможность. Дать шанс колдуну захватить власть в Бретанглии, а потом явиться и отобрать у него власть. Ведь люди, поклоняющиеся древним божествам, быстро разберутся, какие друиды истинные, а какие ложные, и переметнутся к истинным.

Сержант Брок вытаращил глаза от изумления.

— Но колдун так быстро не сдастся, — возразил Рамон.

— Может быть, он попытается побороться, — согласилась аббатиса. — Как бы то ни было, тем больше у настоящих друидов причин оберегать колдовской сон Бриона. Ведь именно пробудив его, они смогли бы показать народу истинного наследника и тем самым заявить свои права на власть.

— Брион не позволит, чтобы его вот так использовали, — запротестовал сэр Оризан. — Он может сразиться за истинную веру, но только не за древнюю ересь и жажду власти.

— Даже при том, что на карту поставлено королевство, и при том, что настоящие друиды смогут изгнать тех, кто только под них подделывался? — спросил Рамон.

— Даже тогда!

— Это не важно, — покачала головой аббатиса. — Слух о том, что Брион жив, может всколыхнуть в народе сопротивление точно так же, как поднял бы его сам Брион. Лорд маг, вам следует отправиться в Эрин и отыскать его тело. Если вы обнаружите, что слух ложный, придется придумать другой способ борьбы с этими шарлатанами.

— А если я обнаружу, что принц действительно жив и погружен в колдовской сон, что тогда? — спросил Мэт.

— В таком случае вам придется разбудить его, — с железной решимостью отвечала аббатиса и устремила взгляд на Химену и Рамона. — И все же есть маленькая надежда на то, что тело Бриона может лежать в Гластонбери. Вам надлежит отправиться туда и проверить, так ли это.

Сэр Оризан торопливо поднялся, сжал рукоятку меча.

— Тогда нам нужно торопиться, пока не вернулась погоня.

— Но кто же тогда защитит монастырь? — озабоченно спросила Химена. — Простите, миледи, но стоит нам покинуть стены монастыря, и вряд ли ищейки приведут солдат сюда.

— Значит, снова появится опасность для вас! — воскликнул Мэт.

— Не бойся, сынок, — коварно улыбнулась его мать. — Теперь, когда мы знаем, что собою представляют наши враги, нам с папой будет легче с ними справиться.

— Ну, если ты так считаешь... — неуверенно пробормотал Мэт и обратился к аббатисе:

— Но я могу попросить моих спутников остаться здесь — на тот случай, если вдруг вам все же придется отбиваться от тех, кто за нами охотится.

Сэр Оризан и сержант Брок устремили на Мэта гневные взоры.

— Чтобы мужчины, и притом вооруженные, остались в женском монастыре более чем на одну ночь? — возмутилась аббатиса. — И речи об этом быть не может!

Мэт бросил взгляд на Долана.

— Позвольте мне хотя бы этого несчастного калеку оставить здесь! — взмолился Мэт. — Думаю, он вам сумеет помочь больше, чем вы думаете.

Долан устремил на Мэта полный удивления взгляд.

— Калека не сможет ничем угрожать моим духовным дочерям, — медленно протянула аббатиса. — Несомненно, мы позаботимся о нем, пока в стране не воцарится мир и пока нельзя будет его отпустить, веря в то, что ему ничто не будет грозить, лорд маг. Но вот какую помощь он нам сможет оказать, если придется обороняться, — никак в толк не возьму.

— О, он обладает, фигурально выражаясь, скрытой силой, — заверил настоятельницу Мэт.

Дорога от монастыря вела по равнине к лесу, а возле леса раздваивалась. На развилке супруги Мэнтрелл и их сын торопливо обнялись. Химена отстранила сына и, нахмурившись, сказала:

— Ты ведь понимаешь, как у меня тяжело на душе от того, что я отпускаю тебя одного.

— Не бойся, мам, — усмехнулся Мэт. — Я не разобью машину.

Химена не сразу поняла шутку, но в следующее мгновение улыбнулась и ласково шлепнула сына по щеке:

— Разбойник! Ну ладно, я понимаю: действительно глупо так переживать за взрослого мужчину, за плечами у которого не одна битва. Но не позволяй им разбить тебя!

Она склонилась в седле, снова похлопала сына по щеке и повернула свою лошадь в сторону.

Отец наклонился, обнял сына за плечи, заглянул в глаза.

— Adios* [2]. Ступай с Богом, сынок.

— Постараюсь с Ним не расставаться, — усмехнулся Мэт. — И вам с мамой да поможет Бог, папа.

Он отвернулся и пошел шагом рядом с лошадью, на которой сидел верхом сэр Оризан, но вскоре обернулся и увидел, что и его родители обернулись. Мэт помахал им рукой — они помахали в ответ и вскоре скрылись за поворотом дороги.