А в следующее мгновение в огромном храме воцарилась тишина: король приказал:

— Приведите убийцу!

Первыми вошли двое воинов с алебардами, за ними шли еще двое, а между ними шагал закованный в цепи сержант Брок с забинтованным плечом, но при всем том — в новой чистой форме. Он опустился на колени перед Брионом и склонил голову, — Ты убил моего брата Гагериса? — спросил Брион громко, чтобы все слышали.

— Я, ваше величество! — так же громко отвечал Брок с горечью человека, жестоко раскаивающегося в своих проступках. — Я был глупцом и поверил в ложь Ниобита. Еще большим глупцом я стал, когда согласился исполнить его приказание и убил вашего брата серебряным серпом!

— Ты покаялся в грехах своих?

Вперед вышел архиепископ.

— Ваше величество, он исповедовался мне. Как бы вы ни поступили с его телом, душа его отлетит к Господу — со временем.

Толпа содрогнулась от последних слов архиепископа. Все понимали, что «со временем» — означает «после мук в Чистилище».

— Я покаялся, — сказал Брок. — Я снова стал христианином, намного более преданным, нежели прежде. Но никакой исповедью, никаким покаянием не смыть моего страшного греха! Делайте со мной все, что хотите! Хотите — отправьте меня голым и босым в первой шеренге в бой, а хотите — отрубите мне голову прямо здесь и сейчас! Пусть будет так, как вы решите, а я покорюсь вашей воле!

С этими словами он снова склонил голову.

Толпа испуганно зароптала.

— Убийство наследника престола карается смертью, — сурово произнес Брион. — Казнью через повешение и четвертованием. Однако защищал тело истинного короля и, рискуя собственной жизнью, спас меня. Твое злое деяние искуплено добрым, и я не сомневаюсь в твоей верности мне и искренности твоей веры. Поднимись, сержант. Я дарую тебе жизнь!

Толпа радостно вскричала. Брок поднялся, ошарашенно огляделся по сторонам. Казалось, он настолько приготовился к смерти, что даже немного огорчился из-за того, что остался в живых.

Когда шум утих, Брион сказал:

— Однако такое деяние не может остаться совсем безнаказанным!

Брок приготовился выслушать приговор.

— Ты отправишься в изгнание, — объявил Брион. — В бою ты служил сэру Оризану оруженосцем, можешь и впредь служить ему таковым в его странствиях. — Он развернулся к рыцарю и обнажил меч. — Сэр Оризан, на колени.

Рыцарь обескураженно шагнул к королю и опустился перед ним на колени.

Брион коснулся мечом одного его плеча, затем — другого.

— За вашу службу вашей принцессе и королевству нарекаю вас графом Оркнейским и моим вассалом! — Он убрал меч в ножны. — Встаньте, милорд!

Сэр Оризан в полной растерянности поднялся.

Брион перевел взгляд на сержанта Брока.

— Остров у побережья Шотландии расположен достаточно далеко для того, чтобы счесть его подходящим местом для ссылки.

Брок наконец все понял и просиял.

— Но прежде, чем сэр Оризан вступит в правление своим новым уделом, я попрошу его об одной услуге. — Брион обернулся к новоиспеченному графу. — Заклинаю вас, милорд, отправьтесь в Тулен, на вашу родину, и скажите принцессе-матери, регентше принцессы Розамунды, что к тому времени, когда вы прибудете туда, принцесса уже станет королевой Бретанглии. Расскажите регентше о том, что при малейшей тревоге за судьбу княжества она может просить помощи не только у королевы Меровенса, но и монархов Бретанглии.

Толпа встретила это известие дружным гомоном. Розамунда зарделась и опустила глаза.

Брион повернулся к Розамунде и поклонился ей:

— Ваше высочество, вы позволите мне отправить к вам на родину этого благородного господина с вестями?

— Ваше величество, — проговорила она, — я даю свое разрешение.

Брион посмотрел на сэра Оризана.

— Берите же своего оруженосца, сэр. Позволяю вам пробыть с нами еще два дня, а затем скачите в Меровенс, а оттуда — на юг!

Сэр Оризан поклонился и отступил. Толпа неистовствовала от восторга.

— Похоже, все одобряют справедливость короля, — отметил Рамон.

Они стояли неподалеку от алтаря вместе с верховными лордами, но все же достаточно далеко, так что Брион не мог расслышать их перешептывания.

— Он славно рассудил, — согласился Мэт. — Но еще вчера вечером, когда я навестил его, он испытывал непередаваемые муки совести. Убийство законного наследника, по здешним поверьям, всегда сказывается на новом короле, но еще более — на его будущих детях, если они у него будут.

— И что же он решил?

Мэт пожал плечами:

— Это я предоставил ему обсуждать с Розамундой.

— Конечно, — улыбнулась Химена. — Думаю, принцессе из Меровенса придется вложить немало сил в правление этой страной, хотя я и не уверена в том, что ей так уж хочется узнать об этом.

— Верно, — кивнул Мэт. — Тем более что она уже столько пережила. Надеюсь, Брион сумеет стать для нее надежной опорой. Для чего еще нужны короли, верно?

— И для этого тоже, — усмехнулся его отец.

— А как он решил поступить с Ниобитом? — поинтересовалась Химена.

— Он не допускает мысли о том, чтобы убить колдуна во сне, — ответил Мэт. — Он полагает, что всякому человеку должна быть предоставлена возможность исповедоваться и покаяться. Но я объяснил ему, что если он пробудит Ниобита, то может жестоко за это поплатиться.

— В буквальном смысле, — мрачно кивнул Рамон. — Ну и?..

— В Гластонберийском аббатстве есть один молодой монах, подающий большие надежды как маг.

Химена изумилась:

— Монах-маг?

Мэт пожал плечами:

— Не мы выбираем себе таланты и призвание, мама. Ты сама мне так говорила когда-то.

— Это верно, — кивнула и нахмурилась Химена.

— И когда этот юный монах повзрослеет, — сказал Мэт, — и когда я смогу убедиться в том, что он готов встретиться лицом к лицу с пробудившимся Ниобитом, я вернусь и поприсутствую при том, как колдуну будет предложена последняя возможность покаяния. Затем Брион быстро проведет суд и казнь.

— Независимо от того, покается Ниобит или нет?

— Да, — кивнул Мэт и зябко поежился. — Понимаю, звучит не слишком справедливо, но Брион убежден, что иного выхода нет. Мне же остается только надеться на то, что Ниобит не изобретет какого-нибудь способа пробудиться раньше.

— Если его приспешники будут за решеткой или покаются и отрекутся от него, у него не будет причин пробуждаться, — покачал головой Рамон. — Что вы станете делать с ними?

— Брион намерен отправить всех рвущихся на подвиги молодых рыцарей, дабы они прочесали королевство в поисках мнимых друидов. Он собирается оповестить о таких поисках также всех шерифов и магистратов. При обнаружении шарлатанов их будут арестовывать на месте.

— Но большая часть их бежала на юг, — заметила Химена.

Мэт кивнул:

— Я отправил Стегомана на разведку. Большинство псевдодруидов действительно попали на остров Джерси. Теперь они там неистовствуют, лишившись паствы; и каждый пытается перетянуть одеяло на себя.

— Что же с ними делать?

— А я уже кое-что сделал, — усмехнулся Мэт. — Я погрузил Бохи в магический сон и нанял рыбака, чтобы тот перевез его на Джерси. Как только лодка ткнулась в берег, он очнулся и сошел на сушу. — Мэт пожал плечами. — Ну а дальше — дальше он займется деятельностью по своему усмотрению. Так что через месяц все «друиды», которые еще не перебили друг дружку, будут готовы покаяться и сдаться.

Рамон усмехнулся:

— Значит, тебе все-таки удалось отделаться от бохана?

— Так это и есть та последняя услуга, о которой ты его попросил? — улыбнулась Химена.

— Ага, и очень надеюсь, что она действительно окажется последней... Тихо! Начинается вторая часть церемонии!

Невидимые, неизвестно где разместившиеся музыканты заиграли торжественную и радостную мелодию. Толпа расступилась, образовала проход. По нему пошла Розамунда, с головы до ног наряженная в белые кружева, с букетом в руке. Сэр Оризан бросился к ней и занял место рядом.

Подведя невесту к алтарю, сэр Оризан передал ее Бриону. Тот сжал ее руки в своих, с восторгом глядя на ее сияющее невинное лицо.