- Прости меня.
- Тебя? Только тебя, без папы?
- Да. Только меня.
- За женитьбу или еще за что-то?
- Ты - только за женитьбу.
- Может, расскажешь, почему это произошло?
- Нет.
Юра озадаченно потер переносицу.
- Почему - нет? Мама, я уже женат, разводиться по закону можно только спустя десять лет...
- Не смей разводиться.
- ...Хорошо. Я женат и не буду ничего менять. Но имею я теперь право знать, отчего вы так со мной поступили?
- Тебя настолько не устраивает жена?
- Не уходи от ответа!
- А ты не смей играть со мной в тайную канцелярию! - прикрикнула мать.
- Прости, - понурился Юрген. - Я не люблю Дарьянэ, а она - меня. Наш союз обоим в тягость, и теперь я просто хочу знать, ради чего все это?
- Я тебе не скажу. Никогда. Если вдруг ты узнаешь правду, то не от меня.
- Почему? - в который раз повторил Юра.
- Потому что ни одна сильфийская мать не расскажет такого своему сыну. Можешь утешиться тем, что своей женитьбой ты спас одну невинную жизнь.
- То есть, во всем виновато проклятие?
Он спросил наугад и очень удивился, увидев, как вздрогнула мама, как затряслись ее руки, до белизны вжавшиеся в подлокотники кресла, как фиолетовые глаза наполнились слезами. Глаза точь в точь такие же, как у него...
- Мама, не плачь, - по-детски прошептал Юра.
- Что еще тебе известно?
- Ну... - одновременно ему хотелось и сказать правду, и с помощью недомолвок вытянуть все остальное. Юра уже склонялся ко второму варианту, когда мама звенящим голосом произнесла:
- Тайная канцелярия сделала из тебя чудовище.
- Я больше ничего не знаю! - сдался юноша. Ему было стыдно. Набросился на собственную мать, как на государственного преступника. - Пожалуйста, не надо слез. Я узнаю правду от кого-нибудь другого. Прости, но иначе я не смогу спокойно жить.
Мама задумчиво смотрела ему в глаза. Она больше не плакала, только под нижней губой пролегла морщина.
- Иди к отцу, он тоже скучал. И сохраните тебя Небеса от детей-агентов!
Юра молча поднялся и вышел. Стыд перерос в обиду. Не мама ли всегда говорила, что на всякий интересующий тебя вопрос следует находить ответ, чтобы не остаться в дураках? Не мама ли советовала найти работу по душе? Правда, она всегда с прохладцей относилась к тайной канцелярии, но никогда до сего дня не попрекала сына его выбором. Юрген подумал, что много времени улетит, прежде чем они с мамой смогут разговаривать как раньше, легко и откровенно.
С отцом юноша столкнулся на лестнице. Сдержанная вышла встреча.
- О, - сказал папа. - Ты прилетел проведать нас.
- Я ненадолго, - зачем-то начал оправдываться Юрген. - Мне дали три выходных, надо многое успеть. Фамилию там сменить и кровать...
- Вы еще не записались как новая семья? - озабоченно перебил отец. - Не смей с этим тянуть, слышишь? Это так же важно, как и твоя женитьба.
- Да, мама мне рассказала, - решил все-таки схитрить Юра.
- Что именно?
- Все. От начала до конца. Вы совершенно зря скрывали это так долго.
- Значит, ты не удивлен? - подозрительно уточнил папа, приподнимая брови.
- Немного, - осторожно пожал плечами Юра. - Но, как говорится, чего в жизни не бывает.
- И ты не хочешь ничего у меня спросить?
- Хочу, - он поспешил ухватиться за нужную ниточку разговора. - Несколько моментов показались мне неясными... Например, эта формулировка проклятия...
- Ну-ну, - подбодрил отец. - Продолжай.
Юрген решился на отчаянный ход.
- По правде говоря, мне бы хотелось услышать твою версию событий. Мама рассказала очень пристрастно.
- Все ясно. Ты ничего не знаешь и морочишь мне голову. Не стой посреди лестницы. Дай пройти. Тебя ждать к завтраку?
- Но я не лгу! Мама поделилась со мной очень многим!
- Постыдись, Юрген! У тебя на физиономии написаны все эти канцелярские штучки.
- Хватит попрекать меня местом работы! - взорвался юноша.
- Будь добр в таком случае не практиковать методы оттуда на своей семье! - отчеканил отец. - Юрген, я не знаю, от кого ты выведал о проклятии, но явно не от мамы. И если продолжишь в том же духе - нарвешься на затрещину.
- Папа, - Юра заставил себя говорить смиренно. - Я больше ничего не буду у вас спрашивать, приду на завтрак и слетаю поменять фамилию. Но, ради всеблагих Небес, скажи мне, как ты догадался, что я... не до конца честен?
- Профессиональный интерес? - немного смягчился отец.
- Конечно, я же агент все-таки. Вдруг я ту же оплошность допущу в разговоре с врагом?
- Вряд ли враг будет знать тебя столь же хорошо, как я. Во-первых, когда ты задавал наводящие вопросы, у тебя был слишком отрешенный вид. Я видел не сына, а агента за работой, который исполняет роль моего сына. Во-вторых, нестыковки. Запомни, Юра, только людские обды, вымершие много лет назад, могли убедить собеседника, глядящего на укроп, в том, что это яблоко. Я твердо знал, что мама никогда не расскажет тебе причину. А если б рассказала, формулировка проклятия ни в коем разе не показалась бы тебе неясной. Теперь дай мне пройти. Наверняка довел маму до слез своими бесцеремонными расспросами.
- Я не хотел, - Юрген посторонился. Кое-что ему все-таки удалось почерпнуть.
- Больше ни о чем не спрашивай. Ни ее, ни меня.
- Последний вопрос! Прошу!
- Я же сказал...
- Чью жизнь я спас, женившись на Дарьянэ Ару?
- Ее младшей сестры. Все, эта тема в нашей семье закрыта.
Юра со вздохом кивнул. Он не получил всех ответов, как собирался. Но если учесть, что ему вообще не хотели ничего рассказывать, узнал он довольно много.
***
Даша упала с доски. Она летела носом вниз через цветные кучерявые облака, а потом ударилась боком о землю и проснулась. Сначала Даше показалось, что сон продолжается, поскольку она лежала на полу, намертво запутавшись в одеяле. Но потом сильфида вспомнила, как все раннее утро просидела на подоконнике, предаваясь романтической тоске. А потом, видимо, задремала и грохнулась вниз. Хорошо хоть в комнату, а не на улицу - третий этаж все-таки.
С немалым трудом распутав одеяльный кокон (эх, и почему она за это время не превратилась в прекрасную бабочку?), Даша встала с пола, заправила постель и спустилась на кухню. Воздушные часы показывали девять. Этот тип часов, давнее изобретение сильфов, считался самым удобным в мире. Принцип действия был прост: воздушная магия в нужный час переворачивала ряд плотных табличек, на которых заранее обозначали даты и время, порой вплоть до секунд. Правда, секундные таблички много шумели и быстро изнашивались, поэтому обычно обходились без них. В Ордене тоже уважали воздушные часы, как и все сильфийское. Прочие люди обходились пружинными механизмами, постоянно сбоящими и заедающими, или же солнечными часами, которые показывали точно, но, увы, слишком зависели от погоды.
Дарьянэ огляделась по сторонам. Где-то здесь, на кухне, она оставила вчера свою "рабочую" блузку. На самом деле, форму в Тайной канцелярии полагалось носить сотрудникам только нескольких корпусов (включая четырнадцатый). Но Даша, предпочитающая неуместные для приличной секретарши свободные штаны с завязками и летную куртку на "змейке", называла обычную блузу с кружевами и шелковую юбку до щиколоток "рабочей" одеждой.
Под стулом валялась зеленая от укропника и серая от пыли половая тряпка с подозрительно знакомым узором - вышитые снегири в окружении серебристых завитков, призванных изображать северный ветер. Дарьянэ подняла "тряпку" с пола и, держа ее на вытянутых руках, внимательно изучила.
Как известно, укроп от одежды почти не отстирывается, особенно если сразу этим не озаботиться, а потому белая прежде блузка была безнадежно испорчена. Уже подсохшие зеленоватые разводы с акварельной грацией перетекали один в другой, кое-где налипли крошки, волоски и даже клочья пыли - не до уборки было хозяевам этого дома в последнюю неделю.
