Все трое – Якушин, Качалин, Бесков – представители довоенного футбольного поколения, более того, воспитанники одного прославленного общества – московского «Динамо». Я не беру на себя смелость выдавать им характеристики и тем самым как бы сравнивать их достоинства, скажу лишь, что работал с каждым из троих с чувством взаимного уважения и неукоснительной требовательности.

С каждым из них я неоднократно выезжал в зарубежные командировки, в том числе в Мексику, на длительные сроки для предсезонной подготовки сборной команды.

В отличие от европейских стран, где март всегда март, то есть неблагоприятное для футбола время с ветреной, холодной, дождливой, неустойчивой погодой, в Мексике тепло и сухо. Футбол там любят фанатично, ни муниципальные власти, ни предприимчивые боссы денег не жалеют. Базы, стадионы в огромном количестве и могут конкурировать с самыми фешенебельными спортивными базами богатых профессиональных клубов Европы и Америки.

Впервые попав с Качалиным в Мексику весной 1963 года, мы пришли к заключению, что лучшего места для предсезонной подготовки найти трудно.

В это время в Мехико разыгрываются традиционные турниры для сильных профессиональных команд Европы и Латинской Америки, лучших спарринг-партнеров не сыщешь.

То была очень полезная и нужная подготовка сборной команды к предстоящему сезону. Но одновременно, как и все последующие весенние путешествия сборной по городам и зарубежным странам, они не работали на конечный результат.

В этом заключении нет противоречия, если конечным результатом считать успехи, то есть голы и очки, приобретенные в ходе самих календарных выступлений запланированных турниров.

Поясню мысль. Каждый новый старший тренер – Аркадьев, Качалин, Якушин, вторично Качалин, Бесков, Морозов, вновь Качалин, Николаев, Пономарев, Горянский, вторично Бесков, Лобановский, Симонян, в третий раз Бесков, Лобановский, Ахалкаци, Малофеев, опять и по сие время Лобановский, назовем и тренеров, стоявших у руля сборной команды временно или готовивших команду к отдельным матчам, – Гуляев, Парамонов, Базилевич, Морозов и ряд других вполне авторитетных в тренерском корпусе наставников, – все они единодушны во мнении о предпочтительности от века установившегося принципа: лучшая подготовка кандидатов в сборную команду через участие игроков в клубном чемпионате. Но вместе с тем каждый начинал свою работу со сборной командой, предлагая включить в план ее подготовки весеннюю «вылазку» за рубеж в январско-мартовский период, то есть в период самой ответственной поры подготовки клубов к сезону.

…Люди познаются в совместной поездке быстрее и лучше, нежели в обыденном общении. Наша поездка с Константином Ивановичем Бесковым в Мексику в 1964 году утвердила меня в этом мнении, тем более что пробыли там довольно длительное время, более месяца. Наше содружество по руководству сборной командой только начиналось, я знал Бескова с довоенных лет, даже несколько раз играл против него, но знакомство наше частыми встречами не отмечалось.

Пребывание в Мехико началось с конфликта между Бесковым и мной, руководителем делегации. Точному, пунктуальному до педантизма Константину Ивановичу некоторая необязательность со стороны мексиканского технического персонала, приверженность к слову «маньяна» (завтра) и привычка к опозданиям – между прочим, с этим мы сталкивались во всех латиноамериканских странах – казались неприемлемыми для проведения сбора, и он заявил, что завтра же мы должны улететь из Мексики обратно в Москву. Я был обескуражен: в ответ на мои доводы о невозможности этого предприятия он приводил свои неопровержимые доказательства – отсутствовал автобус в положенное время, не предоставляли тренировочное поле и т. д.

Конфликт погас, поскольку со следующего дня Константин Иванович убедился, что мексиканская сторона безотказно выполняла все наши просьбы, а условия для проведения сбора во всех отношениях были благоприятными.

По плану, тщательно разработанному Бесковым, у нас было две недели на подготовку к турниру «Торнео секстагональ». В нем принимали участие, кроме нас, югославский «Партизан», три мексиканские команды высшей профессиональной лиги – «Америка», «Некаха», «Гвадалахара» и бразильская «Сан-Пауло».

В Мексике футбол делит по популярности первое место с корридой. На каждом матче «Секстагоналя» с участием «Селекциона Русо», как любовно звали нашу команду местные болельщики, на стадионе, вмещающем 75 000 зрителей, свободных мест не было. Наслушавшись и насмотревшись, какие страсти разгораются вокруг футбола в Мексике, Бесков был озабочен предстоящим турниром. Тренировки проводились два и три раза в день, вне зависимости от жаркой погоды.

Вечера мы проводили в многочасовых беседах у него или у меня в номерах. Между прочим, номера в гостинице числились не под цифровым обозначением, а под названием городов американских штатов, я, например, жил в «Далласе», а Бесков в «Нью-Йорке».

Константин Иванович открывался мне в этих беседах как фанатически влюбленный в футбол романтик. Нас сближали взгляды на игру как на своего рода искусство. Оба мы увлекались театром и были знакомы со многими деятелями. Поэтому и представления о содержании игры и формах ее проявления у нас во многом совпадали как в частных, так и в главных направлениях.

Он исповедовал футбол атакующего, комбинационного содержания. Техническое мастерство и зрелую тактическую мысль ценил как качества первого порядка, без совершенного овладения которыми зрелищного футбола не создашь.

Бесков был, как я уже говорил, педантично точен в соблюдении времени отъезда на тренировку или любого мероприятия, предусмотренного распорядком дня. Такой же неукоснительной дисциплины он требовал и от других. Но в наших разговорах о футболе он был расточителен безлимитно: порой засиживались до утра. Однако за десять минут до начала завтрака, неизменно выбритый, свежий, в отутюженном костюме, он появлялся в зале, проверял у врача готовность завтрака и справлялся о состоянии игроков на данное утро.

Я тоже еще был достаточно молод, и меня не отягощали эти разговоры по ночам.

Но не только на словах, Бесков и в работе действовал решительно и смело, создавая сложившуюся в голове модель новой команды. В сборной появилось много молодых игроков – Мустыгин, Туаев, Шикунов, Шустиков, Корнеев. Все они проверялись в двусторонних тренировках. Но вот пришло время проверить их в деле. Первый матч с югославским «Партизаном» закончился вничью – 1:1. Радоваться было нечему, Бесков хранил сосредоточенное молчание. Разбор игры не выходил из рамок сдержанной неудовлетворенности. «Партизан» все же европейская знаменитость, базовый клуб сборной Югославии, к тому же он раньше нас прибыл в Мексику на подготовку.

Затем последовали две победы над мексиканскими командами, и пресса стала называть «Селекцион Руссо» фаворитом турнира.

Я наблюдал за Бесковым и был доволен, что все шло в соответствии с его разработками и предначертаниями. На глазах команда вырастала в «люксус», по выражению Луиса Регейро, постоянно посещавшего наши матчи на турнире.

Но наступил момент, когда старший тренер показал всю свою решительность. Шел матч с третьей мексиканской командой «Америкой». Мексиканцы в начале игры забили нам гол, и мы никак не могли его сквитать. Оставалось играть минут пятнадцать. Нависла прямая угроза поражения, а вместе с ним и утрата лидирующего положения в турнире. Экспансивные зрители уже настроились на празднование победы, и шумовой накал на трибунах нарастал с каждой минутой.

И тогда Бесков распорядился о замене двух ведущих нападающих – Иванова и Понедельника дебютантами – Михаилом Мустыгиным и Казбеком Туаевым. Я сначала не хотел верить своим глазам – авторитет игроков был несопоставим – – и воспринял это как агонию поражения.

Но за пять минут до финального свистка Мустыгин заложил скоростной слалом от центра поля мимо четырех защитников и четким ударом уровнял застоявшийся на табло счет. А когда пошла последняя минута матча, то же проделал Казбек Туаев. Мяч вкатился в ворота мексиканцев при похоронном молчании разочарованных земляков. Мне запомнилась деловая осанка Бескова, крупными шагами направлявшегося в раздевалку, как у хирурга после успешно проведенной операции.