Он обводит взглядом присутствующих. В глазах, встречающих его взгляд, читается непонимание. Очевидно, для них эта самая связь вовсе не так уж очевидна.

– Что из греческого наследия известно больше всего? Больше, чем непонятная многим философия? – спрашивает он.

– Мифология, – говорит Фергюсон.

– Именно. А какие мифологические фигуры более всего связаны со змеями?

– Медуза. Горгоны. Те, что обращают вас в камень, когда смотрят на вас.

– Да, но кто еще?

В комнате молчат.

– Фурии, – говорит Ред.

– Какое это имеет отношение к полу этих змеюк?

– Все в свое время.

Фергюсон буквально рычит. Ред начинает цитировать:

...вдруг взвились, для бешеной защиты,

Три Фурии, кровавы и бледны

И гидрами зелеными обвиты;

Они как жены были сложены;

Но, вместо кос, клубами змей пустыни

Свирепые виски оплетены"[15] .

Он снова обводит взглядом собравшихся. Их скептицизм начинает таять.

– Дантов Ад. Как я уже говорил старшему инспектору Бошам, в последние годы у меня имелось достаточно свободного времени для чтения. Фурии жили в подземном мире, откуда поднимались на землю, чтобы преследовать обреченных. Безжалостные, неумолимые, они карали преступников и грешников тем, что доводили их до безумия. По существу, фурий можно считать символом неумолимости и беспощадности человеческой совести, которая никогда не спит и от которой не уйти.

Я говорил также, что Черный Аспид одержим маниакальным психозом. Так оно и есть: он считает, что его преследуют фурии. Именно фурий он усмотрел в Петре Галлахер и Элизабет Харт. Вот почему он убил их – чтобы избавиться от одержимости. И вот почему для него было так важно убить их в полном соответствии с ритуалом – отсеченные кисти и ступни не дадут их духам преследовать его после смерти. Что же до змей, то они как раз указывают на то, что это не кто иные как фурии. В этом контексте понятны и пытки: он мучил их, чтобы они испытали такие же страдания, какие доставляли ему.

– Но почему он выбрал именно их? – спрашивает Кейт. – И что он вообще сделал такого, чтобы, хотя бы в его воображении, навлечь на себя гнев фурий.

– Почему его внимание привлекли именно эти женщины, сказать трудно. Что-то они сделали, что-то представляли собой, что-то в себе воплощали... А вот насчет изначального преступления, насчет его непростительного греха – тут, мне кажется, я знаю, в чем дело. Вот почему я спросил, самцы это или самки. По поверьям древних греков, самки этого вида змей пожирали после спаривания самцов, а потом и сами пожирались своим потомством. А из всех преступлений, за которые могли карать фурии, особый пыл они приберегали для одного, самого страшного.

Ред выдерживает паузу. Он наслаждается моментом.

– Это убийство матери. Черный Аспид убил свою мать.

Вот теперь он полностью завладел их вниманием. Они слушают каждое его слово.

– Матереубийство – одно из самых страшных преступлений, самых непростительных злодеяний. Вспомните, какую роль играет мать в обществе. Когда вы видите, как ошалевшие фанаты скачут перед телекамерами на футбольных матчах, что они орут? "Привет, мама!" Кто заправляет всем хозяйством в большинстве домов, даже в наше время? Мать. Имя матери священно для всех, даже для преступников. Посмотрите на мафию, возьмите гангстеров Ист-Энда – людей, которые не задумываясь убьют любого соперника, но в жизни не скажут дурного слова своим матерям и не потерпят таких слов от кого бы то ни было. В Древней Греции дела обстояли точно так же. Убийство матери рассматривалось как преступление совершенно непростительное, независимо от обстоятельств. Кровь убитой матери автоматически навлекала на преступника гнев фурий. Черный Аспид убил свою мать. Вот с этого вам и надо начать. Что бы вы еще ни узнали о нем, насчет этого аспекта дела я уверен полностью.

– Если он убил свою мать, – говорит Кейт, – это должно сузить поле наших поисков.

– И да, и нет. Если он был пойман, осужден, заключен в тюрьму и теперь выпущен, найти его будет легко. Можно проверить судебные архивы, запросить списки освобожденных и все такое. Однако, будь он пойман и посажен в тюрьму, этот человек, скорее всего, считал бы себя уже понесшим кару. Но с чего бы фуриям преследовать того, кого наказали и без них? Нет, куда более вероятно, что, убив свою мать, он сумел замести следы и избежать возмездия. Если дело обстоит так, вам придется поднять все дела женщин, имевших детей и погибших насильственной смертью. В первую очередь нераскрытые, но если это ничего не даст, шерстите те, по которым был вынесен обвинительный приговор. Вполне возможно, что за решетку отправили невиновного, а истинный убийца – Черный Аспид – так и остался на свободе.

– Вы сказали, что он одержим. Не может ли быть так, что первоначальная жертва не являлась его родной матерью?

– В биологическом смысле, возможно, и не являлась, но определенно выполняла в его жизни эту психологическую роль. Была мачехой, приемной матерью, опекуном – что-то в этом роде. Он весьма скрупулезен в следовании своей мании, так что это никак не могла быть посторонняя женщина.

– Как давно могло это произойти?

Ред разводит руками.

– Как долго может виться веревочка, пока не найдется конец? Предположим, что Черному Аспиду, скорее всего, менее пятидесяти – пятидесяти пяти лет, поскольку для таких нападений требуется большая сила, а она с возрастом убывает. И предположим, что он убил свою мать уже не будучи ребенком, по крайней мере по достижении восемнадцати лет. Что мы получаем? То, что он с равной вероятностью мог убить ее и тридцать пять лет назад, и на прошлой неделе. Когда составляется психологический портрет убийцы, самое трудное – определить его возраст.

– Но не мог же он хранить в себе такую тайну долгое время, да так, чтобы это ни в чем не проявлялось?

– В том-то и дело, что очень даже мог. Такого рода психозы могут никак не проявляться годами, даже десятилетиями – а потом происходит что-то, послужившее толчком. Раз – и пошло! Пробуждающим фактором чаще всего служит стресс или неприятность, скажем развод или потеря работы, но это не обязательно. Так или иначе, то, что он занялся этим сейчас, вовсе не значит, что убийства задумывались им с давних пор.