Она снова делает паузу.

– Все сказанное относится к вопросу "что". Теперь мы перейдем к "почему". Все теперь указывает на то, что Черный Аспид серийный убийца. Как вы знаете, убийцы такого рода обычно подпадают под одну из двух категорий: сфокусированные на процессе или сфокусированные на результате. Соответственно их называют дезорганизованными и организованными. Термины "процесс" и "результат" введены в оборот криминологами Холмсом и де Бургером, книга которых вам известна. Понятия "организованные" и "дезорганизованные" используются в ФБР, с деятельностью которого, я уверена, все вы знакомы.

По помещению пробегает легкая рябь смеха.

– Такое разделение ни в коем случае нельзя считать абсолютным и безусловным, но польза в нем тем не менее есть. В данном случае мы почти наверняка ищем человека, ориентированного на процесс, или дезорганизованного убийцу. Для подобного убийцы характерно применение избыточного по сравнению с альтернативным типом насилия, а также зачастую расчленение и надругательство над телом жертвы. В данном случае все эти признаки налицо: яростное насилие, выразившееся в нанесении большого числа ран, отсечение конечностей, пытки и сексуальный контакт. Иными словами, мы имеем дело с сексуальным психопатом. Он подвергает свои жертвы истязаниям, чтобы достигнуть оргазма, – видимо, обычное сексуальное удовлетворение для него недоступно. Ему не нужны сексуальные партнеры, ему нужны страдальцы. Секс для него – это средство достижения полного, безраздельного господства и, соответственно, полная беспомощность, унижение и страдания объекта сексуального вожделения. Он убивает ради самого процесса умерщвления, а не ради конечной цели – смерти жертвы. Подмечено, что подобные убийцы редко продумывают и планируют свои преступления заранее, во всяком случае основательно. Выбор жертв, как правило, произволен или почти произволен и осуществляется визуально – убийца видит кого-то, и этот кто-то ему нравится. Петра была привлекательной девушкой. Она, несомненно, могла явиться приманкой для человека подобного типа.

– Но уж Элизабет-то никак не была красоткой, – указывает на очевидный момент Шервуд.

– Верно. Но кто знает, каковы вкусы Черного Аспида?

Шервуд хмыкает.

– Мне понятен ваш скептицизм, – говорит Кейт. – Но если вам нужны доказательства, посмотрите на оборотную сторону монеты. Ориентированные на результат, организованные убийцы убивают быстрее и эффективнее дезорганизованных, а вот калечат жертвы гораздо реже. Обычно их преступлениям предшествует тщательное планирование, включающее, помимо прочего, и способ сокрытия тела. А вот Черный Аспид в обоих случаях не только не пытался спрятать тела, но, похоже, намеренно оставлял их там, где они должны были довольно скоро попасться кому-нибудь на глаза. Так оно и вышло: один труп нашел человек, делавший утреннюю пробежку, второй – дежуривший неподалеку ночной сторож. Их нашли очень скоро, как и было задумано.

Кейт полыхает яростью, однако теплее ей от этого не становится.

– Привет. Я Салли, ассистент режиссера. Хотите, я заберу часть вашей одежды? Под телевизионными прожекторами становится чересчур жарко.

– Спасибо. Мне и так хорошо.

– Здесь правда очень жарко. Вот почему дикторам приходится надевать специаль...

– Я же сказала, мне не жарко.

– Ладно-ладно.

Салли смотрит на часы.

– Ваш эфир через три минуты.

Она торопливо уходит, выискивая кого-нибудь, кого сможет заразить своей деловитой нервозностью.

Диктор пробегает свои заметки. Сзади ее шею обхватывает тугой, телесного цвета обруч, удерживающий миниатюрные наушники, – сейчас она отвечает в микрофон звучащему в них голосу:

– Хорошо, Джон... Нет, все нормально. Мы можем пустить этот материал во время ланча.

Гул в студии заглушается на подступах к мыслям Кейт.

"Что дает вам это право, мистер Черный Аспид? Как вы оправдываете то, что делаете? Что это? Отсутствие любви, сочувствия, сопереживания? Или, может быть, вы считаете себя каким-то особенным, для кого законы не писаны? Тем, кто вправе требовать от других повиновения, но не желает повиноваться сам. Все мы в той или иной мере этим грешим, не так ли? Превышаем скорость, включаем по ночам громкую музыку, покуриваем травку и все такое. Да, но мы все-таки не располосовываем людям глотки и не отрезаем им руки и ноги. Мы-то уж не делаем исключительно ради собственного удовольствия ничего такого, что поставило бы на уши всю полицию округа Грампиан".

Рациональной частью мозга Кейт понимает, что должна сохранять максимальное хладнокровие. Эмоциональное вовлечение, слишком большое желание добиться успеха – все это будет работать против нее. Кейт убеждает себя в том, что невозмутимость дает неоспоримые преимущества, но, увы, логика пасует. Она не может заставить себя относиться к этому делу с профессиональным бесстрастием, особенно после того, как узнала об уровне гистамина. То есть о том, какие страдания довелось испытать Петре Галлахер и Элизабет Харт в минуты или часы перед смертью.

В прошлом, занимаясь поисками убийц или насильников, Кейт порой с удивлением ловила себя на том, что не испытывает неприязни к неизвестному подозреваемому. Но на сей раз все по-другому.

На мониторе картинка с места преступления в Толлохилл-Вуд, полицейское оцепление, трепещущее на ветру ленточное ограждение, белые халаты экспертов-медиков. Фотография дома Элизабет Харт и ее фотопортрет, на котором она более всего похожа на старую, с кислой физиономией, летучую мышь. Может быть, это просто неудачная фотография. Снова лесопарк, репортер с микрофоном в уголке рта, титры с его именем и указанием места действия. Отснятый на месте преступления материал заканчивается, и ведущая обращается к Кейт:

– Детектив, старший инспектор Кейт Бошам ведет расследования убийств не только Элизабет Харт, но и Петры Галлахер, местного репортера, чье тело было найдено два дня тому назад. Полагают, что оба преступления – дело рук одного и того же человека. Детектив, с какого рода преступником мы имеем дело?

"О, он наверняка очаровашка".