Осязаемое препятствие состояло в том, что его величество король Филипп сам желал наследовать сотни тысяч золотых дел мастера и, следовательно, мог рассердиться на вмешательство постороннего лица. Духовное препятствие заключалось в том, что Брант был родственником Лизбеты ван Гоорль, некогда известной под фамилией Лизбеты Монтальво, принесшей человеку, слывшему ее мужем, одни только несчастья. Очень часто в часы тяжелых дум под лучами тропического солнца сеньор Рамиро вспоминал о том страшном проклятии, которое призывала на него его невеста, — она молила, чтобы ему пришлось добывать себе пропитание тяжелым трудом, чтобы она и ее семья принесли ему заботы и несчастье и чтобы он кончил жизнь в горе. Оглядываясь назад, Монтальво видел, что проклятие принесло свои плоды: именно из-за Лизбеты и своего отношения к ней он получил последнее унижение и выдержал четырнадцать лет каторжного труда на галерах.
Теперь он снова был свободен, и дела его улучшились, но кто знает, не вступит ли проклятие опять в силу, раз ему снова придется иметь дело с Лизбетой ван Гоорль и ее родными?
Стоило ли состояние Бранта того, чтобы из-за его приобретения подвергать себя такому риску? Брант, правда, был только родственником мужа Лизбеты, но раз имеешь дело с одним членом семьи, никогда нельзя сказать наверное, что прочие ее члены не будут замешаны.
Решение Рамиро нетрудно угадать.
Огромное богатство было близко, между тем как гнев Небесного и земного владыки только возможен и отдален. Жадность пересилила осторожность и суеверие, Рамиро решился на это дело и энергично и ловко приступил к его выполнению.
Рамиро теперь, как и прежде, избегал резких мер. Он вовсе не хотел бесполезно ввести на костер или подвергнуть пытке почтенного хеера Бранта. Поэтому через своих посредников он сделал ему — как и сообщал Брант в своем письме — предложение, довольно великодушное по обстоятельствам: уступить ему, Рамиро, и его товарищам две трети своего состояния, за что Бранту разрешалось бежать вместе с остающейся одной третью. К досаде Рамиро, упрямый голландец отказался заплатить за свою свободу хотя бы один стивер. Он решительно заявил, что теперь, как всегда, жизнь его в Божьих руках, и если Богу угодно будет отнять ее, а его большое состояние отдать на разграбление ворам, то, видно, такова воля Его. Он же со своей стороны не пойдет ни на какую сделку.
Описание всего плана Рамиро, нападения шайки Рамиро, защиты Бранта, борьбы между членами компании и правительственными агентами, потребовало бы целой книги. Мы в общих чертах знаем об этом, а об остальном можем только догадываться.
За все это время Рамиро сделал только одну ошибку, причина которой крылась в том, что он называл «слабостью своего характера»: он посмотрел сквозь пальцы на бегство Эльзы. Быть может, его побудило к этому суеверие, быть может, жалость, быть может, клятва быть милосердным, данная в минуту крайней опасности, — как бы то ни было, он был доволен, что девушка не разделит судьбу отца. Он не думал, чтобы она могла захватить с собой какие-нибудь важные бумаги или драгоценности, однако на всякий случай велел обыскать ее дорогой.
Как мы видели, обыск не удался, и когда на следующий день к Рамиро явилась Черная Мег с донесением, что сын Дирка и его великан-слуга отправляются в Гаагу, то Рамиро окончательно убедился, что девушка привезла с собой какое-то важное письмо.
Между тем местонахождение сокровища Бранта было установлено. Предполагалось, что оно скрыто на одном из кораблей, хотя и не было известно, что в трюме этого судна кроме золота находится также и порох. Правительство предполагало провести осмотр судов перед выходом в море и захватить сокровище под видом контрабанды, так как по указу еретики не имели права увозить свое богатство на кораблях. План же Рамиро состоял в том, чтобы облегчить вывоз сокровища в открытое море, где он надеялся перехватить его и направить к более мирным берегам.
Когда Фой и его спутники двигались по каналу в лодке, Рамиро понял, что пришло время действовать, и велел большому кораблю сняться с якоря. Нападение на Фоя произошло без его приказания, поскольку он желал, чтобы лодка голландцев шла беспрепятственно и чтобы он мог следить за ней. Это было делом личной злобы Черной Мег, переодетой мужчиной. Не раз отзывы Фоя о Черной Мег возбуждали ее ярость, и теперь она пыталась уплатить ему по старому счету, за что в конце концов поплатилась пальцем, хорошим ножом и золотым кольцом, с которым были связаны воспоминания ее молодости.
Сначала все шло хорошо. С помощью самого смелого и искусного маневра, когда-либо виденного Рамиро в течение его долгой, полной опасностей жизни, маленькая «Ласточка» со своим экипажем из трех человек избежала выстрелов с форта, где ее ждали и откуда ее заметили, перерезала, как яичную скорлупу, большую казенную лодку, пустила ее ко дну вместе с экипажем опытных солдат, — причем многие из них потонули, — и убила офицера — личного врага Рамиро, а сама же ушла в открытое море. Теперь Рамиро был уверен, что «Ласточка» попадет в его руки. Он не сомневался, что она направится к берегам Англии и при сильном встречном ветре его большому, снабженному многочисленным экипажем кораблю будет нетрудно перехватить ее.
Однако неудача — та неудача, которую он всегда испытывал, когда начинал вмешиваться в дела Лизбеты и ее близких, — снова начала преследовать его.
Вместо того, чтобы пытаться перейти Северное море, маленькая «Ласточка» держалась берега, где вследствие различных обстоятельств — ветра, глубины воды и строения обоих судов — она всегда могла идти скорее. Наконец лодка скрылась в канале, а что было дальше, нам уже известно. Нечего было обольщаться: он потерпел полное фиаско. Корабль, снаряжение которого поглотило такую значительную часть доходов почтенной компании, взлетел на воздух, а часовой был заколот каким-то белым дьяволом неизвестного пола — это ли не неудача!
И все это после того, как нагруженное золотом судно было выслежено, после того, как оно было почти у него, Рамиро, в руках… Одна эта мысль была невыносима! Оставалось только одно утешение: было уже поздно спасти других, когда он заметил дым, выходящий из люка, но, по крайней мере, он сам, травленая крыса, каким-то инстинктом почуял опасность и держался вдали, благодаря чему и остался в живых.
Что же сталось с другими — с его верными товарищами? Откровенно говоря, Рамиро мало заботился об участи, постигшей их.
Его гораздо больше занимал другой вопрос: где сокровище? Теперь, когда его мысли несколько прояснились после испытанного потрясения, ему стало ясно, что Фой ван Гоорль, Рыжий Мартин и белый дьявол, взобравшийся на его корабль, не погубили бы сокровище, если бы был другой выход, и тем более не погубили бы самих себя. Следствием этого было предположение, что они за ночь опустили богатство на дно озера или закопали его и подготовили западню, в которую он попался. Тайна в их руках, и если только они живы, то можно найти средство заставить их открыть место, где спрятан клад. Таким образом, еще оставалась надежда, и Рамиро, взвесив все, пришел к убеждению, что дела не так уж плохи.
Начать с того, что почти все участники предприятия погибли по воле Провидения, и он остался их единственным наследником.
Другими словами, сокровище, в случае находки, становилось его безраздельной собственностью. Далее, услыхав про все это происшествие, правительство, вероятно, сочтет богатство Бранта безвозвратно погибшим, и, таким образом, Рамиро избавится от соперника, доставлявшего ему много хлопот.
Что же следовало делать при подобных обстоятельствах? Сеньор Рамиро, плывя по озеру и дыша свежим утренним воздухом, весьма скоро нашел ответ на этот вопрос.
Сокровища уже нет в Гааге — стало быть, и ему нечего делать в Гааге. Тайна местонахождения клада — в Лейдене, стало быть, и ему следует перебраться в Лейден. Почему же не сделать этого? Он прекрасно знал этот город. Жить в нем было хорошо. Конечно, его могли узнать, хотя это было маловероятно, так как граф Монтальво официально умер и был погребен. Время и жизнь изменили его. Кроме того, он мог призвать искусство на помощь природе. В Лейдене у него также были помощники — хотя бы Черная Мег, денег же у него было достаточно, ведь он был казначеем компании, так неожиданно взлетевшей на воздух сегодня утром.
