— В него шарахнула молния, — сказал Клемент.

— Я видел только падающую звезду… или какой-то самолет… Да, горящий самолет, потом раздался грохот… ох, Клемент, разве ты не видел, что с ним происходило, как он выглядел?

С трудом поднявшись на ноги, Беллами начал стонать и рыдать. Он нашарил на земле свои очки.

— Да замолчи ты, успокойся! Ты же не хочешь, чтобы сюда набежала любопытная толпа!

Клемент опустился на колени. Он заметил стоящего рядом с ним Лукаса и подумал, что весь тот кошмар повторился.

Слегка повернув голову Питера, он подсунул руку ему под шею, потряс его за плечи, пытаясь другой рукой ослабить ворот рубашки.

— Беллами, — произнес Клемент, — развяжи ему галстук. Да снимай же ты галстук поживей!

Беллами, опустившись на колени с другой стороны, снял с Питера галстук и расстегнул воротник. Волосы и лицо Питера совсем промокли. Открытые безжизненные глаза внушали ужас. Прямо в них падали капли дождя.

Внезапно веки Питера дрогнули, он закрыл глаза и рот, лицо его ожило. Питер поморщился и слегка склонил голову набок, отворачиваясь от прямого луча фонарика.

— Слава богу! — воскликнул Клемент, — Похоже, он дышит нормально.

Он вновь обхватил Питера за плечи, стараясь с помощью Беллами слегка приподнять его с земли.

Мир издал еле слышный стон. Его глаза вновь открылись, потом прищурились. Клемент прикрыл рукой фонарный луч. Все еще лежа на земле, Питер пошевелил конечностями, видимо пытаясь подняться, потом спросил громким шепотом:

— Что случилось?

— Вы потеряли сознание, — пояснил Клемент, — Очевидно, не выдержали нахлынувших чувств.

— Не торопи события, — вставил Беллами.

Стоявший за их спинами Лукас сказал:

— Ладно, я собираюсь поймать такси. Доброй ночи.

Он растворился в темноте.

После неудачной попытки подняться самостоятельно, Питер все-таки смог сесть с помощью Беллами. Он часто и глубоко дышал.

— Помогите мне… — простонал он, — еще немного… Я сомневаюсь, что смогу сам встать.

— Ну вот, вы уже пришли в себя! — подбодрил его Клемент. — Мы поможем вам добраться домой, — Он повернулся к Беллами: — Нам надо увести его отсюда!

Клементу вдруг подумалось, что может произойти, если кто-то найдет их здесь. Что будет, если сюда заявится полиция!

— Мне кажется, я смогу… подняться на колени, если сумею… если сумею перевернуться… тогда, возможно, вы вдвоем… поможете мне встать… к сожалению, я почти не чувствую ног… они какие-то ватные. Но подождите, прошу вас… мне надо слегка прийти в себя.

Спустя минуту или около того Питер оперся на колени и, поддерживаемый двумя помощниками, сделал несколько попыток подняться. Но он был слишком тяжел.

— Наверное, нам придется позвать кого-нибудь на подмогу, — прошептал Беллами Клементу.

— Нет, — буркнул тот в ответ. Наконец им удалось поставить Питера на ноги.

— Поддерживай его под руку.

— А где дорога, в какую сторону нам идти?

— Мы должны найти тропу. Ну как, Питер, вы сможете идти? Постарайтесь хоть немного помочь нам, ладно?

— А где мой зонт?

— О черт. Вот он, я принес его. Пошли. Беллами, возьми фонарь, посвети нам, да направь же ты луч вниз, на землю, идиот, прикрой свет рукой.

Они выбрались на дорогу и, с трудом протащившись по ней несколько ярдов, остановились перевести дух.

— Я не смогу вести машину, — произнес Питер.

— Конечно не сможете. Я доставлю вас домой на вашей же машине.

— Сомневаюсь, что я вспомню… где оставил ее.

— Она стоит прямо за машиной Клемента, — напомнил Беллами.

— А здесь, где деревья, поверните направо… теперь на подъездную дорогу и налево.

Чувствуя себя значительно лучше, Питер сидел в «роллсе» на пассажирском месте. Он давал Клементу быстрые и точные Указания. Их поездка не заняла много времени. Беллами, сидевший сзади, поначалу пытался понять, куда они едут, но вскоре запутался.

Медленно проехав по подъездной аллее, машина остановилась перед большим, погруженным во тьму особняком. Беллами поспешил помочь Питеру выйти, и они вместе поднялись на крыльцо, где Мир, с трудом найдя ключи, принялся открывать дверь. Этот процесс слегка затянулся, поскольку дверь, как оказалось, имела несколько разных замков. Наконец она распахнулась, и троица вступила в темноту. Беллами продолжал поддерживать Питера, который, нашарив на стене выключатель, зажег свет, бросил зонт на пол и опустился в ближайшее кресло.

— Надо сходить закрыть «ролле», — сказал Клемент.

— Нет-нет, вы с Беллами поедете на нем домой. Нет необходимости закрывать его, я не задержу вас надолго. Мне надо лишь спокойно посидеть пару минут.

— Вы один живете в этом доме? — поинтересовался Беллами.

— Один, — ответил Питер.

— Простите. Я подумал, что в нем несколько квартир.

— Помочь вам подняться наверх? — предложил Клемент. — Вы не думаете, что стоит вызвать врача? Мы могли бы позвонить.

— Никаких врачей, благодарю вас.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Беллами, — Понимаете, вы пережили ужасное потрясение.

— Я чувствую себя прекрасно.

— Вам нельзя сегодня оставаться одному, — заявил Беллами, — Если хотите, я могу остаться у вас на ночь.

— Нет. Я уже… в полном порядке.

Клемент стрельнул взглядом в Беллами и произнес:

— Спасибо, что предложили воспользоваться вашей машиной, но мы сможем поймать такси.

— Нет-нет, время позднее, вряд ли вы что-то поймаете, мне хотелось бы, чтобы вы поехали на моей.

Беллами подумал:

«Неужели он предлагает автомобиль Клементу в качестве подарка?»

— Что ж, тогда спасибо вам большое. Завтра я верну ее вам, — сказал Клемент.

— Отлично… завтра… так завтра.

— Я поставлю ее около дома и брошу ключи в почтовый ящик.

Питер сидел в большом изогнутом кресле красного дерева возле хорошо отполированного столика из ореха. Над столом висела несомненно современная и дорогая на вид картина в сине-зеленых тонах. Беллами так и не смог сообразить, что на ней изображено. Она обладала странной изменчивостью: внезапно стушевывались зеленые краски, а синие проступали во всей яркости, а через мгновение все было наоборот. Начавшееся головокружение принесло Беллами ощущение сильнейшей усталости. Просторный, залитый ярким светом холл стал походить на огромный фантастический мыльный пузырь, на наклонном полу которого Беллами с трудом удавалось сохранять равновесие. Взмывала ввысь величественная широкая лестница, завершавшаяся после поворота галереей второго этажа. Для устойчивости ему пришлось расставить ноги шире. Войдя в дом, Беллами машинально расстегнул пальто и вдруг заметил, что оно перепачкано грязью. У Питера испачкались не только рубашка, полы пиджака и брюки, но и туфли. Его волнистые волосы потемнели от влаги, глаза почернели, большие, красивые, темно-серые глаза, которые еще недавно заполнялись не слезами, а дождинками. Во время их бестолкового, вялого разговора Беллами с тревогой смотрел на Питера, размышляя, не безумен ли он. И именно тогда Беллами с изумлением подумал, что, пока они вели Питера к машине, а потом ехали к его дому, он начисто забыл о том небесном явлении. Теперь же Беллами все вспомнил. Исходившее от Питера сияние. Горящий самолет. Падающая звезда или, возможно, молния. Падение Питера. Стараясь сосредоточиться, он пристально взглянул в лицо Питера.

— Меня серьезно тревожит ваше состояние, — произнес Беллами. — Вы пережили шок.

Глядя сквозь золотистую пелену, Беллами заметил другое кресло. С трудом передвигая ноги, он прошел к нему по паркетному полу, а потом по бесценному восточному ковру.

— Шок… возможно… но не стоит тревожиться. Мне уже гораздо лучше, я спокойно усну.

Беллами сел в кресло. Он рассеянно подумал, что они все тут заляпали грязью. До него донесся голос Клемента:

— Вставай, Беллами, нам пора по домам.

Потом прозвучал голос Питера:

— Благодарю вас обоих за огромную помощь. Вот если бы еще Беллами помог мне взойти по лестнице…