Кейт постукивает карандашом по зубам.

– Но какой?

– Я не знаю. Придется над этим поработать. А сейчас вернемся к тому, что нам все-таки известно. Следующий Петр. Он предводитель апостолов. Во всех списках его всегда упоминают первым. По роду занятий, как и его брат Андрей, был рыбаком. Фактически именно Андрей и познакомил Петра с Христом. Первоначально Петр звался Симон, но Христос переименовал его.

– Почему?

– По греческому слову "петро", которое означает "камень". Иисус сказал, что Петр есть тот камень, на котором он воздвигнет свою церковь. Кроме того, именно Петру доверены "ключи от Царства Небесного", он первым признал в Иисусе Мессию, первым увидел Христа по Воскресении, первым совершил чудо; и ему единственному было предназначено стать преемником Иуды. Однако эта значительность была палкой о двух концах. Например, Петру не удалось пройти с Иисусом по Галилейскому морю, и Христос упрекнул его в маловерии. Он также единственный апостол, имевший, что отражено в Библии, жену. Хотя это опять же может не иметь значения.

– До сих пор имело, – замечает Кейт. – Все наши жертвы были холостяками.

– Филипп был помолвлен, – напоминает Джез.

– Да, но не был женат. В том-то и разница.

– Мы можем обсудить это позднее, – прерывает их Ред, стремящийся продолжить свой рассказ. – Петр принял мученическую кончину при Нероне, был распят на кресте в Риме в шестьдесят четвертом году нашей эры. Он был распят головой вниз, потому что не видел себя равным Иисусу и не считал достойным уподобляться Спасителю даже в смерти. Тело Петра было погребено в Риме, в соборе, названном в его честь. Петр святой покровитель пап и – как и Андрей – рыбаков. Обычно его изображают со связкой ключей – предположительно от Царства Небесного – или с петухом, ибо он трижды отрекся от Христа до того, как пропел петух.

– Богатый выбор, – говорит Джез. – Я имею в виду, у Серебряного Языка. Один Петр чего стоит, это же уйма возможностей.

– Верно. К счастью, оставшиеся, похоже, не представляют такого обширного диапазона символов. Расколоть Петра будет потруднее всех, но я уверен, что это все же возможно.

– Кто еще остался? – спрашивает Кейт.

– Только Фома. Фома неверующий, конечно. Именно он отказывался поверить в Воскресение, пока не прикоснулся к ранам воскресшего Иисуса. Об этом говорится у Иоанна, в двадцатой главе: "...другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю".

Считается, что он отправился в южную Индию, еще дальше, чем Варфоломей. Его убили копьем и похоронили в Мелипуре, неподалеку от Мадраса. По преданию, находясь там, он построил дворец для индийского царя, почему и считается покровителем архитекторов. На западном фронтоне Эксетерского собора Фома изображен с копьем и архитектурным угольником.

– Что ж, с ним, по крайней мере, трудностей не предвидится, – говорит Кейт. – Архитектор по имени Томас, которого должны проткнуть копьем. Единственное, что нам нужно знать, – это дата.

– Дерьмо! – ругается Ред. – Можно ли быть таким болваном? Я забыл проверить дни этих святых.

Он берет "Словарь святых".

– Кто у нас последний? Фома? – Он пролистывает страницы. – Фома. Двадцать первое декабря. – Смотрит на свои записи. – И остальные. Андрей, Иоанн и Петр. – Ред возвращается к началу. – Приступим. Андрей. Тридцатое ноября. – Шелестят страницы. – Иоанн. Двадцать седьмое декабря. – Снова шелестят страницы. – И Петр. Двадцать девятое июня.

– Двадцать девятое июня?! – восклицают одновременно и Кейт, и Джез.

– Да. Двадцать девятое июня. Это значит...

Когда до Реда доходит, что это значит, у него перехватывает дыхание.

– Боже мой, – шепчет он. – Мы пропустили одного.

– Не может быть, – говорит Джез.

– Пропустили, – настаивает Ред. – Мы пропустили одного, не иначе.

– Может быть, Серебряный Язык пытался убить его и не смог, – предполагает Кейт. – Может быть, Петр сменил место жительства?

Ред качает головой.

– Нет, я так не думаю. Кейт, ты сама недавно сказала, что это требует колоссальной, сложнейшей работы. Мы знаем, насколько дотошен Серебряный Язык. До сих пор он не допустил даже намека на ошибку, и уж такого маху, конечно же, дать не мог. Жертва по имени Питер должна быть. Скорее всего, он дал нам зацепку насчет святых именно потому, что мы упустили одного убитого. Чтобы мы поняли это. Убийца играет с нами.

– Но все остальные убитые были обнаружены не позже чем через несколько часов после смерти, – говорит Джез. – А этот Петр, если убит, – он считает месяцы по пальцам, – то завтра тому уже будет четыре месяца. Иными словами, если Петр мертв, но не найден, то получается, что Серебряный Язык спрятал тело. Но зачем? Зачем прятать труп, а потом давать наводку для его поисков?

– Я не знаю, – говорит Ред. Он перебирает свои записи, пока не доходит до Петра. – Хрен его знает. Мы ведь уже отмечали, что именно с Петром связано наибольшее количество возможностей. Найти его будет труднее всего, потому что там много вариантов. Рыбак... предводитель апостолов... ключи от Небес... распят вниз головой... единственный женатый.

Ред обрушивает кулак на стол.

– Распят вниз головой. Вот в чем дело. Он был распят вниз головой. Если бы мы нашли Петра сразу после того, как он был убит, мы бы с ходу выяснили принцип. Распятие на кресте всегда имеет отношение к религии. А распятие на кресте вниз головой встречается настолько редко, что тут и идиот догадался бы, в чем дело. Найди мы Петра, принцип стал бы очевиден.

Он проверяет даты.

– Петр должен был стать третьей жертвой. Если бы мы раскусили Серебряного Языка сразу после трех жертв, у него возникла бы уйма проблем с дальнейшей деятельностью, не так ли? Поэтому он скрывает Петра, и мы тратим время, таскаясь по злачным местам, где собираются "голубые". Он выбирает, что сообщить нам и когда сообщить. Он дал нам ключ насчет святых и вместе с тем утаил от нас Петра.

– Должен же вестись какой-то учет, разве нет? – подает голос Кейт. – Я что хочу сказать: невозможно убить кого-то в июне и рассчитывать, что его не хватятся до октября!