- Марина, ты молодец! – вступил на рыцарскую арену тренер. – Как всегда хорошо тренируешься. Ну и ты, Миша, тоже. Артур Пендрагон бы вами гордился. Если бы, конечно, не заметил пинков под задницу, - послышался смех. Мы с Медведем не отводили друг от друга глаз, пока он не сказал:

- Да расслабься ты, при взрослых я тебя не побью.

- Я просто размышляю: не превратила б ли я тебя в жаркое?

Конечно, превращать учеников в неживые предметы, в особенности - еду, у нас было запрещено, но мне просто захотелось посмотреть: какова будет его реакция на мои слова? Мишка рассмеялся. Я тоже. Врагами мы не были, хоть и соперничали во многом. Мы уважали друг друга, шутили, смеялись вместе, а это было почти сродни дружбе. Но дружбой это всё равно назвать было нельзя. Особенно учитывая сегодняшнее.

- Я здесь для того, чтобы этого не случилось, - напомнил о себе тренер. Звали его Всеволод Александрович. Он был среднего роста, с чёрными волосами. Одет в полный комплект доспехов. Забрало (прим. авт. – часть шлема) поднято вверх. – Не люблю непрожаренное жаркое, - все засмеялись. Да, жарить Медведя не входило в мои планы. – Так, ладно, отставить смех. Сражаться на мечах и стрелять из лука вы уже умеете. Сегодня будете учиться управляться с копьями. Выпустить лошадей! – приказал он двум магам, стоявшим перед дверями конюшни. Заклинанием те отпёрли двери и зашли внутрь. Лошади галопом поскакали на волю. Всеволод подошёл к стене, увешанной разнообразным оружием, и достал длинную остроконечную палку. Судя по всему, тяжёлая штука. – Это называется копьё. Сидя на лошадях, вы должны будете им сбивать противника с седла, - «Ничего себе!» - пронеслось у меня в голове. – Если сами не будете сбиты, конечно. Вы не должны быть к противнику слишком близко. Вас должна разделять вон та перегородка, - он указал немного вдаль. – И каждый должен скакать за пару шагов от неё. Не ближе. Ну что, кто-нибудь рискнёт первым?

- Марина, давай, - шепнул мне Митян, но я не спешу. Мне не хочется оказаться сбитой на землю. Копьё я ни разу в жизни ещё не держала. Как и все остальные.

- Я буду первым, - крикнул Медведь, заклинанием отлевитировал (прим. авт. от слова «левитация») седло на ближайшую лошадь и сел на неё. - Тогда я тоже, - послышался другой голос. Роман Левицкий, друг Медведя, прыгнул в седло. Оба встали на расстоянии метров двадцати друг напротив друга по обе стороны перегородки. Тренер взмахнул рукой « Начали!», и лошади понеслись вскачь. Противники становились всё ближе и ближе. Усиливался накал страстей, и… Медведь ударил соперника в грудь, и тот свалился с лошади.

- Помогите ему подняться, - велел Всеволод и подошёл к Роме. Роме вызвались помогать два парня и девочка, но её он не удостоил вниманием, оперевшись на двух парней.

- Ну, как ты? – спросил тренер. Медведь подбежал к другу.

- Голова болит и кружится, - сказал тот. – И сердце болит… А так – всё нормально.

- Ясно. Ведите его к лекарю! – распорядился тренер, и помогавшие ему встать парни послушно повели его в медпункт. Медведь похлопал его по плечу: «Ну ты там держись», а тренер продолжал речь. – Сегодня там грозит оказаться половине из вас. Но не волнуйтесь, Авиценна вас мигом на ноги поставит. Так что и не надейтесь пропустить уроки, - он ехидно оскалился. – Ну, кто следующий?

- Я! – неожиданно для самой себя услышала я свой голос. - Отлично! Давай!

Я взобралась на лошадь, которую только что седлал Медведь. Слышались слова «Выскочка!» или «Давай, Марина!» Да, меня далеко не все любят. Некоторые завидуют мне. Но есть и те, кто уважают. Например - мои верные друзья, Серёга и Митя. Однако дружу я не только с ними. Может быть, я и есть выскочка, но я просто хочу пробиваться вперёд и быть лучше многих. Медведь лукаво мне подмигнул. В этом мы с ним очень похожи.

Соперницей мне вызвалась быть Дина. Белобрысая, тяжеловесная, толстая сволочь. Отношения у меня с ней сразу не заладились, ещё с первого курса. Вот она-то уж больше всех стремится выбить меня из седла.

- Давай, Дина, порви эту выскочку! – кричали её подруги, и она ухмылялась в ответ. Да, такую толстенную, как она, попробуй сбить! Но я попытаюсь. Три… Два… Один… Мы скакали навстречу друг другу… Становились всё ближе. Сердце бешено колотилось… Удар… Я ударила ей прямо в живот. Дина повалилась наземь, держась за ремень и не упала бы, если бы лошадь, не выдержав её веса, не повалилась следом прямо на неё саму. Послышался смех.

- Я… ненавижу тебя… мерзавка! – едва пропыхтела она. – Я… тебе это припомню.

- Я тронута. Запишу это в своём личном дневнике.

Конечно, это была ирония. Никакой личный дневник я не вела.

- Ненавижу… - повторила она. Лошадь уже поднялась, в отличие от неё. – Не надо мне помогать! – крикнула девушка своим подружкам. – Я сама справлюсь. И требую реванша.

- Реванша? – удивился тренер.

- Да! – заявила Дина. Что ж, здорово я её разозлила. А я-то уже слезла с лошади. Придётся ещё раз залезать.

- Что, не терпится испытать ещё одно поражение? – крикнула я, хотя всё же мне было страшно. Но я преодолеваю страх в себе, заталкивая его внутрь.

- ТВОЁ поражение, - акцентировала она и понеслась, хотя команды начинать ещё не было. Я поспешила последовать её примеру. Дина ускорилась. Сердце вновь быстро заколотилось. Вот сейчас я ударю её в грудь, но… Та замахнулась повыше и со всей силы ударила древком копья мне прямо в голову. В глазах потемнело. Слышались голоса: «Сучка!» (явно не про меня), «Не-ет!», «Наконец-то её кто-то уделал!» «Так ей и надо!» Не видя ничего перед собой, я почувствовала какую-то тяжесть и стала падать… падать… падать…

Повествование от лица Медведя.

Я всегда мечтал растоптать Марину Васильеву на рыцарском поле. Мы с ней с первого курса соперничали по всем школьным предметам (несмотря на её нелюбовь к Истории Волшебства, который сам по себе был для большинства нудный и тяжёлый - нужно было много учить, да и вела его наша учительница тихим, монотонным голосом), и это даже было приятно. Но я надеялся, что в рыцарском искусстве она не то, что не будет лучшей,а чтобы вообще не выделялась - всё-таки она же девчонка. Но она и тут оказалась первой. Девушка-воин. Воинственная. Естественно, я не мог допустить того, чтобы я был хуже Марины, поэтому с самого начала - в предыдущем году, когда мы оба учились на пятом курсе (тогда-то у нас и начались уроки Рыцарского Мастерства, сейчас у нас - выпускной курс), я усердно тренировался и могу сказать, что мои успехи на высоте. Но дело не только во мне самом, но и в моих генах. Мои предки по папиной линии принадлежали к берсеркам - великим воинам, которых почти невозможно победить в бою. Они выбирали жён, которые тоже являлись берсерками или становились ими после замужества. Но моя мать была волшебницей и не желала становиться безжалостной воительницей. Тем более, что она была очень доброй и всегда вылечивала моему отцу раны. Думаю, мой дед, если бы был жив к тому времени, противился такому браку, предпочитая, чтобы отец женился на берсерке, и их род не прерывался. Но он был уже мёртв, как и бабушка, и отец последовал зову своего сердца, взяв себе в жёны волшебницу. И со временем у них родился я, который унаследовал способности матери, хотя я и являлся потомком великого Медведя (ведь понятие "берсерк" в переводе с многих языков обозначает "медвежья шкура", хотя некоторые могли быть и потомками волков). Я был единственным "медведем" (не зря же ко мне прилипло такое прозвище), который обладал магическими способностями. Поэтому меня и отдали сюда, в Институт, чтобы моя жизнь не была связана с войнами, набегами и грабежами, как у моих прародителей, а была менее жестокой и более спокойной.

По уму я не уступал Марине Васильевой, а в плане бойцовских способностей иначе и быть не могло - кровь берсерков во мне придавала силы. Но кто знает: вдруг предки Марины - тоже какие-нибудь великие воины? Я никогда не спрашивал, ибо в таком случае она бы задала мне ответный вопрос. А я не хотел ни с кем делиться информацией о моей семье. Для меня это было слишком уж личное, о котором я никому не рассказывал. Кроме лучших друзей и соседей по комнате - Ромы и Кости. Да и то я сказал всё только тогда, когда понял, что им можно доверять, и они никогда не выдадут мою тайну. А Васильева... я всегда хотел победить её в честном (или не очень честном) бою, чтобы доказать себе, что кровь берсерка во мне чего-то стоит, но... так уж получалось, что бои между нами происходили нечасто, да и оканчивались они ничьей.