– Отстань! – прошипела Саша, отпихивая Тошку. – Отстань сейчас же!

Проклятый пес отставать не хотел, лез мордой к ней на подушку, пытался лизнуть и сиротливо поскуливал.

– Зачем ты меня разбудил? – упрекнула его Саша, понимая, что больше не заснет. – Ну зачем, а?

Довольный Тошка подпрыгнул, схватил зубами ее тапки и уморительно затряс головой.

Саша отняла тапочку, поплелась на кухню, вспомнила, что кончился кофе, и, немного расстроившись, заварила чай.

Зазвонил городской телефон. Тошка с лаем заметался от Саши к аппарату, давая понять, что она должна немедленно снять трубку. Первое время Тошка был ей в тягость, но сейчас она не представляла, как можно без него жить.

Звонил Гоша. Друг, как представляла его знакомым Саша.

– Ты сегодня в ночь работаешь? – спросил он.

– Угу, – подтвердила Саша.

– Приезжай.

– Давай в другой раз, – отказалась она. – Дел много.

Дела были. В прачечную сходить, в магазин. Вымыть и уложить волосы.

Пару лет назад она бы помчалась к нему, забыв про все дела.

– Саш, ты меня избегаешь? – грустно спросил он.

– Нет, – удивилась она. – Что за ерунда!

– Ты меня не избегай, – попросил он. – Ты меня люби.

– Я тебя люблю, – привычно заверила Саша.

Такие заверения Гоше необходимы. Обычно ей очень нравилось, что ему не надоедает слушать, как она его любит, а сейчас почему-то стало неприятно.

Роман с Георгием тянулся с незапамятных пор. Сначала Саша ждала и надеялась, что он вот-вот сделает ей предложение, потом поняла, что инициатива должна исходить от нее самой, но инициативы она не проявила. В последнее время Саша стала бояться, что предложение он все-таки сделает. Сейчас ей так же не хотелось за него замуж, как еще не так давно хотелось. С Гошей было хорошо, но вдвоем с Тошкой лучше.

– Гулять. – Выпив чай, Саша взяла поводок и с трудом смогла надеть его на прыгающую от счастья собаку.

Пройдясь вдоль ограды парка, Саша заметила одинокую лавочку, села, спустив Тошку с поводка. День обещал быть жарким. В такую погоду хорошо податься куда-нибудь на водоем, но Гоша купаться ее не звал, а ехать одной было скучно. Гоша не любил жару, не любил холода, не любил дождей, ветра, яркого солнца и пасмурной погоды. Правда, на все это он обычно жаловался с некоторой долей иронии, поэтому занудой никогда не выглядел. Он вообще стал бы для Саши чудесным спутником жизни, хотя бы потому, что она знала его вдоль и поперек.

Тошка бегал кругами вокруг лавочки, Саша терпеливо ждала, пока он устанет и сядет рядом, высунув розовый язычок.

Позвонила Гуля, пожаловалась:

– Хотела к папе съездить, но, оказывается, Ксюша прилетает. Придется вечером в Домодедово ехать встречать.

– Она одна прилетает?

– Одна. Руслан не может.

– Гуля, – заинтересовалась Саша, – а почему Руслану можно на русской жениться, а тебе замуж за русского выходить нельзя? Ведь Ксюшу семья сразу приняла.

– Руслан – мужчина, это совсем другое. Женщина должна целиком зависеть от мужчины и ценится по мужу. Глупость, конечно.

– Не скажи… На самом деле так и должно быть. Я тоже хочу от мужа целиком зависеть, – призналась Саша, подумав, что зависеть от Гоши будет довольно проблематично. Гоша ответственности не любил. – Ксюша приезжает, потому что твой отец болеет?

– Наверное. Не знаю. Если Русланчик не приехал, это ведь хороший признак? Как ты думаешь?

– Гуля, перестань! – разозлилась Саша. – Надо надеяться на лучшее. Ты хотя бы, когда с отцом будешь разговаривать, не хорони его раньше времени.

– Да понимаю я все… Ты сегодня в ночную смену?

– В ночную. С Борей Романенко буду дежурить, – вспомнила Саша. – Валерий Петрович в отпуск ушел. Старшим смены я буду.

– Ой, совсем забыла. У нас студентка работает, Юля Ивлева, с косой ходит, ты ее, наверное, видела.

– Видела.

– У нее с вашим Борей роман. Я думаю, у них ребенок будет.

– Откуда ты знаешь?

– Вчера на пожарной лестнице курила, а они на пол-этажа ниже стояли, разговаривали, мне было слышно. Юля плакала, говорила, что надо родителям рассказать.

– Подожди, – опешила Саша. – Ты слышала про ребенка?

– Нет. Но из-за чего же еще она плакала?..

– Господи, Гуля! Юле же не пятнадцать лет. Что ей плакать, узнав про ребенка? Девке за двадцать. Конечно, можно было бы и подождать с ребеночком, но не плакать же от этого. Боря – парень порядочный, поженятся, и все дела.

– Так чего тогда она рыдала?

– Ну откуда же я знаю? Ты не боишься на работе курить? Запрещено ведь.

– Боюсь. Очень за папу волновалась, вот и не выдержала. Ты была на смене, а больше поговорить не с кем.

– Гуля, на пожарной лестнице камеры установлены.

– Знаю. Я на самый верх поднялась, под крышу. Там камер нет.

Попрощавшись с подругой, Саша пристегнула поводок к Тошкиному ошейнику и направилась к дому.

Что на свете нет человека несчастнее ее, Варя знала точно. И точно знала, что нужно сделать, чтобы стать счастливой сразу и навсегда, – надо поверить, что Илья ее любит и никогда не бросит. Варя очень хотела в это верить, но не могла. Не получалось.

Если бы Илья каждое утро шептал ей, что любит, если бы звонил каждые два часа и говорил, как скучает, если бы, возвращаясь по вечерам домой, с порога начинал ее целовать и долго не отпускал, она бы в его любовь поверила, но он этого не делал. По утрам он молча пил чай или кофе, съедал наспех пару бутербродов и, чмокнув ее в висок, убегал.

Раньше было не так, раньше он прислушивался к ее словам и помнил, что по утрам нужно непременно есть кашу, чтобы через несколько лет не заболел желудок. Илья варил кашу на двоих и будил Варю, когда еда была готова. Раньше они всегда завтракали вместе.

Конечно, и тогда не все было гладко, Илья запросто мог вскочить из-за стола, когда Варя еще не доела, мог вымыть свою тарелку и забыть про Варину, за что она, конечно, ему выговаривала. Но все-таки это были совместные завтраки.

Теперь каждый завтракал сам по себе, даже если они одновременно сидели за столом, и это было ужасно. А самое ужасное, что Варя не помнила, как и когда это началось.

Она заметила изменения, когда Илья перешел в головную отраслевую компанию. Собственно, на этом настояла Варя. До этого Илья работал на кафедре, где учился и защитил кандидатскую диссертацию, и всем был вполне доволен. Зарплата доцента, конечно, смешная, но он выполнял еще научные работы, которые оплачивались вполне прилично. Илья всем был доволен, а Варя нет. А как ей могла нравиться работа мужа, если его ежедневно окружали молодые девчонки? Конечно, не нравилась. С каждым годом разница между Варей и студентками мужа увеличивалась, а Илья как был молодым перспективным ученым, так им и оставался. Кому же это понравится?

Варя долго и исподволь объясняла ему, что преподавательская работа малопрестижна. Ну чем он отличается от школьного учителя? Да почти ничем. Настоящий ученый должен тратить свое время на научную работу, а не на недоумков-студентов, и все в таком роде. Пожалуй, сейчас этот номер с Ильей не прошел бы, он очень изменился с тех пор, но тогда муж службу все-таки поменял. Вообще-то Варя догадывалась, что для Ильи все ее доводы шиты белыми нитками и он отлично понимает, почему ей хочется, чтобы он ушел с кафедры. Ну и ладно, главное, что цели она достигла.

Правда, лучше ей от этого не стало. Стало даже хуже. Если никаких романов со студентками Илья заводить точно не стал бы, молоденькие дурочки его мало интересовали, и это не соответствовало его нормам морали, то на новом месте все было иначе. Там женщин оказалось хоть и меньше, чем мужчин, но тоже вполне достаточно. И они совсем не походили на старых дев, занятых исключительно собственной карьерой. Побывав впервые на мужнином корпоративе, Варя не нашла ни одной, которая показалась бы ей неопасной, за исключением уж совсем старух. Варя чуть не плакала, когда Илья знакомил ее с коллегами.