— Гм… А почему они раньше не прилетали?

— Может, и прилетали…

— Слушайте, — сказал Зинсер, — надо нам докопаться…

Тут вернулся врач.

— Похоже, что он выкарабкается.

— В самом деле?!

— Как сказать. В этом красавце нет ничего всамделишного. Но, судя по всем признакам, он поправится. Отлично поддаётся лечению. Что ему можно есть?

— Да то же, что и нам, я думаю.

— Ах, думаете. Кажется, вам не так уж много про него известно.

— Совсем мало, — сказал Джек. — Он только недавно явился. Откуда явился, понятия не имею. Это вы у него самого спросите.

Врач почесал в затылке.

— Он родом не с Земли. В этом я уверен. По-видимому, взрослый, но все переломы, кроме одного, — в сущности, не переломы, а односторонние надломы, так бывает у трехлетних детей. Прозрачная плёнка на глазах… Чего вы смеётесь?

Джек сперва просто хихикнул втихомолку, но сдержаться не удалось. Он захохотал во всё горло.

— Прекратите, Джек, — сказал Зинсер. — Тут всё-таки больница…

Джек оттолкнул его руку.

— Я… мне просто необходимо, — беспомощно вымолвил он и опять покатился со смеху.

— Что необходимо?

— Отсмеяться, — задыхаясь сказал Джек. И отрезвел. Даже больше, чем отрезвел. — Условимся, что это очень забавно, Хемфри. Ничего другого я не допущу.

— Какого чёрта…

— Послушайте, Хемфри. Мы насочиняли столько теорий насчёт Мяуса — про его культуру, и про технику, и откуда он родом… так вот, мы никогда ничего не узнаем!

— Почему? Вы думаете, он нам не расскажет?

— Нет. То есть да. Наговорит-то он с три короба. Но что толку? Сейчас объясню. Он одного роста с нами, он явно прилетел на космическом корабле, при нём есть вещичка, какие могли появиться, безусловно, только при очень высоко развитой цивилизации… и по всему по этому вы вообразили, что он сам — создатель этой цивилизации, выдающаяся личность, посланец внеземного разума.

— Так ведь иначе просто быть не может.

— Ах, не может? Уж не скажете ли вы, Хемфри, что Молли изобрела автомобиль?

— Нет, но…

— Но она села за руль и проломила стенку гаража.

На круглой, как луна, физиономии Зинсера забрезжил свет догадки.

— Вы хотите сказать…

— Все сходится! Вспомните, Мяус сообразил, как перетащить тяжёлую крышку для люка, а потом бросил задачу на полдороге! Вспомните, он до самозабвения увлёкся мячиком Молли! А как они друг друга понимают! Ни с кем другим у него не получилось такой поразительной близости. По-вашему, это не проясняет дела? А как к нему отнеслась Айрис — почти по-матерински, хотя она и сама не могла понять, откуда это берётся!

— Бедный малыш, — прошептал Зинсер. — Может, он думал, что опустился на своей планете?

— Да, бедный малыш, что и говорить… — Джек не выдержал и опять засмеялся. — Сумеет Молли рассказать нам, как работает двигатель внутреннего сгорания? Сумеет она объяснить, что такое ламинарное обтекание самолётного крыла? — Он покачал головой. — Вот увидите, Мяус нам расскажет примерно столько, сколько рассказала бы Молли: “Мы с папой ехали в машине и делали шестьдесят миль в час”.

— Но как же он к нам попал?

— А как Молли проехала сквозь стену гаража?

Врач безнадёжно пожал плечами.

— Тут я ничего вам не могу сказать. Но биологически его организм на все реагирует как детский… а если он в самом деле ребёнок, все ткани восстановятся очень быстро, и я ручаюсь, что он будет жить.

Зинсер даже застонал.

— Не очень-то много нам от этого радости, и бедному малышу тоже. Всякому ребёнку свойственно верить, что все взрослые — умные и сильные. Он, должно быть, ни капельки не сомневается, что мы уж как-нибудь доставим его домой. А у нас ничего для этого нет и неизвестно, когда будет… Мы так мало знаем, мы понятия не имеем, с чего начать, чтобы сработать такую ракету-парашют… а на его планете это просто детская игрушка!

— Пап…

— Молли! Разве ты не с мамой?…

— Пап, ты только снеси это Мяусу, — она подала отцу старый, потрёпанный мячик. — Ты скажи, я его жду. Скажи, пускай скорее поправляется, мы с ним будем играть.

Джек Герри взял мячик.

— Скажу, дружок.